0.

КРАСНЫЙ.
1.

АНТОН ВИНОГРАДОВ – ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ЛЕТ.
БЛОНДИН.
ГЛАЗА ГОЛУБЫЕ.
РОСТ СРЕДНИЙ.
НА ПОДБОРОДКЕ НЕБОЛЬШОЙ ШРАМ, КОТОРЫЙ ОН ЗАРАБОТАЛ ЕЩЕ В ДЕТСТВЕ.
НА РЫБАЛКЕ КРЮЧКОМ ЗАЦЕПИЛ.
МНОГИЕ ДУМАЮТ, ЧТО ЭТО ЯМОЧКА.
ХАРАКТЕР У ВИНОГРАДОВА СЛОЖНЫЙ.
ВЗРЫВНОЙ.
Среди знакомых и друзей он слывет человеком начитанным, с изворотливым умом, но немножко не от мира сего. Сам же Виноградов придерживается формулировки «противоречивый».
Такие ребята нравятся девушкам.
В данный момент Виноградов находится на дне рождения у какой-то Иры, подружки его девушки Лиды.
Он на кухне. Сидит на подоконнике и курит. Один. Остальные распивают в зале. Какая-то парочка шпилится в ванной. Парень по имени Василий блюет в туалете. Периодически к двери сортира подходит его жена Марина – грудастая девица в безвкусном бордовом платье на бретельках. Стучится, и как мантру, повторяет раз за разом:
-Вася, милый, с тобой все в порядке?
Не дождавшись ответа, она уходит, чтобы вернуться вновь.   
Виноградову скучно.
На кухню заходит субъект в полосатом свитере. На большом пальце его правой руки толстое серебряное кольцо. Он почему-то здоровается с Виноградовым.
-Ну как тебе туса? – спрашивает Виноградов.
-Бывало и лучше, - вздыхает Полосатый.
-Так выпей, расслабься.
-Да не пью я.
-В смысле?
-Ну, не пью спиртного.
-Совсем? – Виноградов тушит сигарету в пепельнице и идет к холодильнику, из которого достает ноль семь «Путинки».
-Будешь? – предлагает он.
-Я же говорил, что не пью, - раздраженно говорит Полосатый, закуривая сигарету.
Виноградов льет полстакана.
-Точно не будешь?
-Нет.
Виноградов выпивает водку залпом и жестом просит у Полосатого сигарету. Тот достает пачку, но Виноградов указывает на уже раскуренную. Полосатый передает ему сигарету. Виноградов затягивается и с удовольствием выпускает изо рта облако серого дыма.
-Значит, на антибиотиках? – продолжает Виноградов.
Полосатый закуривает новую сигарету.
-Нет. Просто не пью.
-Никогда?
-Никогда.
-А почему?
-Не нравится.
Виноградов смотрит на него с чапаевским прищуром.
-Наркоман, что ли?
-Нет.  Наркотики не употребляю.
Виноградову становится интересно. Он немедленно начисляет себе сотку.
-А траву?
-Что?
-Траву куришь?
-Я же говорю: наркотики не употребляю.
-Трава не наркотик, - хохмит Виноградов и залпом опустошает стакан.
Полосатый хочет уйти, но Виноградов хватает его за шиворот.
-Значит, говоришь, что здоровья до хуя?
-Не понял…
-Водку не пьешь, наркотики не употребляешь – значит, о здоровье заботишься. 
Виноградов по-прежнему держит его за свитер. 
-Забочусь,- соглашается Полосатый. 
-А прямо сейчас сможешь тридцать раз от пола отжаться? 
-Что?
-Ну, ты тут недавно говорил, что у тебя здоровья до хуя, так докажи.
-Не буду я ничего доказывать.
-Почему? Ты же мужик, да? Ты за свои слова должен отвечать?
-Никому я ничего не должен, - пыхтит Полосатый, пытаясь вырваться из объятий Виноградова. 
-Тихо ты! Успокойся, - говорит Виноградов.
-Не отпустишь – закричу.
Виноградов дает Полосатому подзатыльник.
-Я серьезно закричу.
-Закричишь, я тебе палец сломаю.
Полосатый выполняет свое обещание.
-Хрусть! - отвечает Виноградову сломанный палец крикуна.
На шум сбегаются гости. Двое справных парней оттаскивают Виноградова в сторону. Барышни перешептываются, тыча пальцами в Виноградова. Лида стоит несколько секунд неподвижно, потом густо краснеет и уходит в зал. 
Через пять минут Виноградов стоит на улице и курит, в кармане его пальто маячит все та же недопитая «Путинка».
У него звонит телефон. Это Лида.
-Ну.
-Антон, когда я приглашала тебя на Иркин день рождения, я не представляла себе, что все так обернется. Зачем ты так?
-Как?
-Так! Антон, ты же человеку палец сломал.
-А он меня за задницу лапал.
-Не ври.
-И не думал.
-Антон, ну так же нельзя! 
-Можно.
-Ты не прав, согласись?
-Похуй.
-Антон…
-А?
-А ты обещал, что мы завтра в суши-бар пойдем.
-Обещал. Пойдем.
-Хорошо. Ты не обижайся, что я осталась, но ты… ты сам во всем виноват.
-Понимаю.
-И раскаиваешься?
-И раскаиваюсь.
-Опять врешь…
-Все пока. До завтра.
Виноградов кладет трубку во внутренний карман пальто и идет к метро.   

2.

ВИНОГРАДОВ ПРОСЫПАЕТСЯ С ПОХМЕЛЬЯ.
В ГОЛОВЕ ЖУЖЖИТ НЕВИДИМЫЙ МОТОРЧИК, язык немеет от смрада, заполнившего глотку. В холодильнике он находит три бутылки «Старого мельника. Крепкого».
Похмеляться крепким пивом Виноградов не хочет, но ситуация безвыходная.
Он открывает  бутылку и делает глоток. В желудке щекотно, будто он только что проглотил горсть живых кузнечиков.
Второй глоток уже проходит гладко.
Виноградов включает радио.
-Чтобы облегчить процедуру получения московской прописки, нужно найти в храме икону Святой Матроны, поставить перед ней свечку и обратиться к ней с молитвой о помощи. Конечно, это нужно делать не один раз, а многократно. Как заверяют лица, которые таким образом решили свои регистрационные проблемы, Святая Матрона очень эффективно помогает в этом деле, - сообщает ему диктор.
Виноградов брезгливо поворачивает колесико на приемнике. Натыкается на неопознанный радиоспектакль:
-Съел отменный обед, к которому хозяйка подала полбутылки шампанского. Это был настоящий пир приговоренного к казни. Мадам Дюбонье смотрела так, будто я на четверть уже был покойником. Прежде чем уйти, она со слезами на глазах умоляла пойти с ней, наверное, опасалась, что я повешусь, «лишь бы ей досадить»…
-А что, идея! – восклицает Виноградов, имея в виду, конечно же, игристое.   
Допив пиво, он одевается и идет на улицу.
В магазине берет бутылку «Советского шампанского» и мороженое в стаканчике. Пристроившись на лавочке, Виноградов откупоривает бутылку.
Шампанское дает обильную пену.
Он пьет из горла.
В нос бьют газированные пузырьки.
Виноградов давится вином, которое льется из ноздрей.
Шампанского он не пил уже года два. 
Когда бутылка подходит к концу, он ощущает небывалый эмоциональный подъем. Пульс его учащается. Голова идет кругом. 
Зверь внутри чавкает и урчит. Встав на свои пять лап, животное начинает пробираться сквозь чащу поросших мхом времени эмоций.   
Сегодня суббота. Похмеляться Виноградов намерен до обеда, но без фанатизма.
Вечером он обещал Лиде суши-бар.

3.

ЦВЕТ ВОЛОС ЛИДЫ СРАЗУ ОПРЕДЕЛИТЬ НЕВОЗМОЖНО.
Из-за постоянной окраски они приобрели неестественный цвет, напоминающий зеленоватую плесень на медных памятниках. Сама же Лида утверждает, что она рыжая.   
Отец Лиды большой человек. Удачливый бизнесмен, сделавший капитал на продаже никеля. Не олигарх, но все же. Лида давно пытается женить на себе Виноградова, хоть ее родители явно не в восторге от данного союза. Не единожды она пробовала пристроить его на «серьезную работу к папе», но Виноградов непреклонен. Он кичится своей призрачной свободой, выраженной в однокомнатной квартире в московском районе Текстильщики, доставшейся ему от бабушки и низкооплачиваемой работой продавца пылесосов.   
-Ты почему не ешь? – спрашивает Лида, заглатывая пухлый, похожий на страдающего ожирением слизняка, ролл.
-Не люблю я эти изыски, - отвечает Виноградов и прикладывается к пиву.
-А саке? Саке тебе нравится?
-Нет. Я водку холодную люблю.
-Знаем, как ты ее любишь. Допился уже до чертиков, на людей кидаешься.
-Лида, прекрати.
-Что прекратить? Ты меня в неудобное положение поставил!
-Да ладно тебе.
-Что «ладно»?! Ведешь себя, как последний мудак.
-Мудак – это обидное слово.
-А с тобой по-другому нельзя.
Виноградов отирает руки теплым полотенцем.
-Хватит, Лида.
-Мудак, - повторяет она и, китайскими палочками пытается зацепить очередной ролл.
-А ты знаешь, что соевый соус изобрели американцы, а не китайцы? – спрашивает ее Виноградов.
-Мне все равно, я соевый соус не люблю. 
Лида снова набивает свой рот японской снедью.
-Знаешь что, Лида, - говорит Виноградов,- нам надо расстаться.
Лида отпивает из бокала с пивом.
-Почему? У тебя другая?
-Да. То есть, нет… - теряется Виноградов.
-Ты бы уж определился.
-Да.
-И кто она?
-Не знаю.
Лида хохочет.
-Как это не знаешь?
Виноградов закуривает.
-Это сложно объяснить.
-А ты попробуй.
-Понимаешь… - пытаясь подобрать слова, Виноградов затягивается и долго не выпускает дым.
-Вот светофор… - вместе с дымом выбирается наружу.
-И?
-Светофор. Три цвета. Зеленый, желтый, красный. Зеленый – иди. Красный – стой. Желтый – приготовься. Так вот во мне сегодня желтый зажегся.
- Ты что мне тухлые отмазки всякие лепишь? – кричит Лида.
-Успокойся.
-Успокойся? Да ты сам понимаешь, что ты говоришь? Ты понимаешь, какую чушь городишь? Ты за кого меня вообще держишь?
-Лида…
Она вытирает губы салфеткой. На ее белой поверхности остается след помады – две красные полоски.
-Слушай, Антон, будь мужиком. Признайся честно, кто она.
-Да говорю же - никто!
-Антон…
-Да.
-Ты, под кайфом, да?!
-Нет.
-Так какого хрена ты мне про всякие там светофоры рассказываешь? А?
-Я знал, что ты не поймешь.
Лида встает из-за стола и начинает надевать куртку. Чтобы дополнительно унизить Виноградова она кидает на стол две тысячные купюры. Виноградов никак не реагирует.
Лида часто платит за него. 
-Значит, так. Я сделаю вид, что ничего этого не было. А ты пойдешь домой, проспишься. А когда отпустит, то позвонишь мне. Надеюсь, телефон еще не стер?
-Не стер.
Она быстро уходит. Виноградов остается один.
Он допивает свое пиво и просит подошедшую официантку принести 200 грамм водки.

4.
ЖЕЛТЫЙ.

5.

УЖЕ ЧЕТВЕРТЫЙ ДЕНЬ ВИНОГРАДОВ НЕ ВЫХОДИТ НА РАБОТУ.
МОБИЛЬНЫЙ ТЕЛЕФОН ОТКЛЮЧЕН СОБСТВЕННОРУЧНО, ДОМАШНИЙ - ЗА НЕУПЛАТУ.
НА УЛИЦУ ОН ВЫБИРАЕТСЯ ТОЛЬКО В СЛУЧАЕ КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ.
Кухонный пол липкий от пролитого портвейна, батарею парового отопления дублирует другая батарея – бутылочная.
У Виноградова запой.
Со сцены сходят дорогие водки и коньяки, их сменяет дешевое и практичное пойло.
Лежа на диване, он читает неизвестный исторический роман-притчу. Книга была найдена им  с утра за диваном – на ней нет обложки, отсутствуют некоторые страницы. Действие романа происходит в гражданскую войну. Эшелон, нагруженный бесноватыми революционерами: красноармейцами, анархистской матросней и им подобными, мчится по бескрайним просторам России-матушки навстречу пылающей заре КОММУНИЗМА. Книга пустая и не интересная.
Искать что-то другое Виноградову лень.             
В дверь звонят. Виноградов откладывает в сторону книгу и идет к двери. Открывает. На пороге подозрительно веселый Серега Леонов. У него пухлое розовое лицо, правый глаз косит. На голове затрепанная шапка-петушок с надписью «Спорт».
Леонова Виноградов знает с молодых ногтей. Общие знакомые недолюбливают Леонова. Одно время кто-то даже распустил слух, что он приносит несчастье. Иногда Виноградову кажется, что эти слухи имеют под собой почву.     
-Погано выглядишь, старина, - говорит Леонов.
-Депрессую маленько, - поясняет Виноградов.
Они проходят на кухню.
-Да у тебя тут целый музей! – восклицает Леонов, косясь на бутылки.
-Точно, - подтверждает Виноградов. - Лувр. 
-Скорее, кунсткамера.
-Или так.
Леонов вынимает из пакета три бутылки крымского портвейна.
-В «Ароматном мире» акция, - поясняет он, - две берешь, одна бесплатно. Не устоял.
-И правильно сделал.
Виноградов ставит на стол чашку и стакан. Стакан в подстаканнике, на котором изображен запуск первого спутника. Стенки чашки покрыты коричневым налетом от чая. Стакан – Леонову, как-никак гость. Чашку – себе.
-Ты, говорят, уволился? – спрашивает Леонов.
-Ага.
-А что такое?
-Влюбился.
-Разве это повод?
-Повод.  Если любовь безответная.
-Понимаю.
Леонов долго возится с пробкой и наконец, сорвав ее ножом, разливает. Они выпивают.
-Как винище? – спрашивает Леонов.
-Больно сладкое, - отвечает Виноградов.
-А что ты хотел? Это же портвейн!
Они выпивают еще.
-Ну и кто она? – осведомляется Леонов.
-Тебя Лида подослала?
-Ага, - признается Леонов, но на его лице нет даже тени раскаяния. – Достала. Сходи, говорит, к Антону, разузнай, что да как, а я тебе денег дам. Три дня доставала, вот я и сдался. Ну, так как?
-Никак. Нет у меня никого.
-Ты же говорил, что влюбился.
-Ну, влюбился, но объект вожделения скорее абстрактный.
Леонов выжидает паузу.
-На герыч подсел?
-Ха! Скажешь тоже!
-Значит – не подсел?
-Не подсел.
-А если гипотетически, то мог бы?
-Если гипотетически, то мог бы и в небо птицей воспарить.
Леонов делает очередной глоток. Он чмокает губами и отодвигает стакан в сторону. 
-И вправду сладковат.
-А я тебе что говорил?
-Слушай, Антон, так что мне Лиде сказать?
-Ну, не знаю. Придумай что-нибудь.
-Так ты посоветуй.
Виноградов задумывается. Наркотики и другая баба отпадают. В первом случае начнется: «Не волнуйся, мы тебя выходим, вылечим». Во втором - скандалы, сцены ревности…
-Скажи что у меня СПИД, - находится Виноградов.
-От бабы или от иглы?
Виноградов потирает давно небритый подбородок.
-Тогда не прокатит.
-Рак? – предлагает Леонов.
-Рак лечится. Не всегда, но лечится. А раковых больных у нас жалеть положено. А у русской женщины жалость стоит на третьем месте в таблице личных качеств, после жадности и похоти.
-Можно тогда какую-нибудь неизлечимую болезнь придумать, как у Сергея Курехина.
-А чем он болел?
-Доподлинно неизвестно, но врачи говорят – уникальный случай. Саркома сердца. То есть у него на сердце выросло еще одно сердце.
-Охуенное предложение! Скажу, что у меня саркома хуя. На залупе еще одна залупа выросла! Только тогда она от меня уж точно не отстанет.
-Тогда надо думать. 
Леонов начинает изображать из себя человека разумного: морщить лоб, закатывать глаза и бурчать себе под нос что-то нечленораздельное.
-Что-то никак, - через минуту констатирует он.
-Истина где-то рядом, - успокаивает его Виноградов и подливает портвейну.
-Слушай, а давай сегодня на концерт пойдем, – выдает Леонов. 
Виноградов любит новую волну и гаражный рок семидесятых, Леонов навсегда связал свою жизнь с электрическими бардами вроде Шевчука. У Виноградова завидная коллекция фирменного винила, Леонов слушает музыку в формате ЭМПЭ-ТРИ, скачанную из Интернета.
Поэтому Виноградов уточняет, прежде чем согласиться:
-На какой?
-На бесплатный. Тем более деньги на пиво есть. Спасибо Лиде.
-Ну а что, можно.
Они допивают портвейн и выходят на улицу.

Tweet