Глава 3. Миссия не выполнима

                      Гримаса по-прежнему не сходила с моего лица, хотя я вдоволь насмеялся, пока нас гримировали. Но аккуратные, бережно подкрученные вверх, усики Толика и его бравый гусарский наряд – не могли не привлекать моего внимания. Сапоги со шпорами и ментик, накинутый на левое плечо, закрепленный плетеным шнуром – придавали Толику по-настоящему благородный и статный вид.
          Светское мероприятие, на которое мчал нас, верный «белый конь»  – оказалось костюмированным балом. Как объяснил Крылов, наличие костюма, а точнее, определенного карнавального образа, было обязательным. Поэтому, единоличным решением Крылова – нас решено было соответствующе экипировать, чтобы мы не выделялись из толпы. Тема вечеринки была свободная, поэтому полет людской фантазии был ни ограничен.
          С подбором гардероба для нас проблем не возникло. В агентстве Крылова, где проходили постоянные фотосъемки, нашлось несколько десятков готовых карнавальных образов. И еще столько же его спецы, могли изобрести «по ходу пьесы».
          Часа на два мы с Толиком превратились в капризных моделей, вокруг которых  кружились, те самые трудолюбивые пчелы. Костюмеры, стилисты, имиджмейкеры, даже фотографы были брошены в бой за наш «неотразимый» вид. Нужно отметить, весь персонал оказался женским, поэтому процесс преображения проходил под бодрый смех и поток пошлостей. Столько внимания от слабого пола мне не доставалось никогда. Мы чувствовали себя богами, особенно Толик.
          В результате я остановился на образе Чингачгука. Тут сказалась моя страсть к фильмам про индейцев и ковбоев, а может, меня воодушевил мой спортивный обнаженный торс и парик из черных густых волос с шикарным белым пером. В общем – индеец, смотревший на меня из зеркала, очаровал мое мужское самолюбие. К слову, индейские штаны с множеством разных «висюлек»,  и коричневые сапоги старинные фасона, были будто сделаны под меня. На шее у меня болтался мощный оберегающий талисман из красного дерева и бижутерии.
          Толик оказался гораздо проворнее и избирательнее меня. По началу, он попытался «войти в роль»  капитана  Джека Воробья, нацепив на себя пиратские одеяния, с полчаса щеголял по залу в костюме «Зорро»,  натягивал даже наряд супермена. Но стоило ему  прикинуть на себе темно-синий гусарский мундир и отпустить костюмерше пару похабных шуточек – стало ясно, как белый день, кем «уважаемый»,  был в прошлой жизни. Образ поручика Ржевского идеально отражал его падкую, на женские бедра, личность. Кивер или, как выразился Толик,  «длинную шапку» –  одевать не стал. От сабли тоже отказался, аргументировав тем, что в его джентльменском арсенале, есть «штучки» и по длиннее.
          Когда мы вышли из агентства на улицу, взгляды прохожих были прикованы к нашим персонам, стальными наручниками. Весь персонал, во главе с Крыловым, шествовал за нами до самого выхода.  Ей богу, я чувствовал себя космонавтом. Наверное, точно так же провожали  Белку и Стрелку  в космос – «куда летят?», «зачем летят?», «вернутся ли?». А вот, водитель наш, сегодня, уже ничему не удивлялся и спокойно тронулся с места, только мы сели в нашу «ракету».
          Лимузин стремительно приближал нас к «месту X» . В наш шпионский арсенал были включены:  два оранжево-красных пропуска на бал, фотография Милевской и пол-ящика свадебного шампанского. 
          – А знаешь, Юра, – вдруг прервал мою задумчивость поручик. – А ведь Крылов твой, ничем не рискует. Поможем мы ему, не поможем. Возможно, он видел нас в первый и последний раз.
          – Я это понимаю… Главное, он дал мне шанс, понимаешь. И я намерен этим им  воспользоваться. Теперь все зависит только от меня. Впрочем, как и всегда!
          – От меня, кстати, тоже, – Толик поднял вверх палец.
          – Это правда, мой бравый гусар, как же я тебя люблю, – ласково обнял я Толика.
          Я вдруг осознал, что в одиночку, мне бы не хватило духа, пустился во все  эти авантюру. Даже, «великий и могучий», не мог помочь мне выразить Толику, свою признательность.
          – Спасибо… спасибо, тебе брат.
          – Ты же знаешь, дорогой,  для тебя – хоть птичье молоко! – с грузинским акцентом, процедил он.                               
          – Подъезжаем, господа, – предупредил нас водитель.
        Лимузин остановился прямо напротив клуба. Раньше мне не приходилось бывать в этом заведении, хотя я был наслышан о нем. На входе топтались два огромных бизона, в аккуратных черных костюмах. Как и подобает охране, они внимательно рассматривали наш белоснежный автомобиль.
        Отважный гусар вышел из лимузина первый, сделав приветственный жест ладонью охранникам, чем вызвал улыбки на их лицах. Наши наряды не вызвали у них особого удивления, что меня несколько насторожило.
          – Напои коня! И сеном накорми – подустал он, – крикнул я нашему водителю, и мы в приподнятом настроении, направились к охране.
          – Добро пожаловать. Ваши пропуска, – приветствовал нас старший из бизонов.
          – Вас бы на дуэль вызвать за такую дерзость, – надменно посмотрел на него Ржевский и гордо повернулся в мою сторону.
        Я протянул им два пропуска.
          – Все нормально. Пожалуйста, проходите.
        Я решил не оттягивать поиски и достал из индейских штанов фотографию.
          – Мои бледнолицые братья, – сунул  я фото охранникам. – А не случалось ли вам сегодня,  видеть здесь, сестру мою «Жаркий Полумесяц»?
        Развеселившиеся секьюрити внимательно рассмотрели фото.
          – Нет. Вроде бы не было.
        Мы вошли в клуб. Расправив плечи, гордой походкой гусара,  Ржевский щеголял впереди. Я следовал за ним.
        Стоило нам, только зайти внутрь - мы застыли,  от неожиданно представшей нашим взорам, картины. Маскарад был великолепен, эпизодами  напоминая мне бразильский карнавал.  Гангстеры, принцессы, пираты, феи, мушкетеры, вампиры, мульт герои  – словом, мои глаза разбежались от оригинальности костюмов вокруг. Самые консервативные гости обошлись вечерними нарядами и легкими масками на лицах. Но в целом, действо завораживало: праздная нарядность магически располагало к живому, волшебному  общению и веселью. 
          – Так вот ты какой, Рай,  – тихо пробормотал Ржевский, потирая усы.
          – Не забывай, какова наша цель, – напомнил я, понимая, что разговариваю «со стеной».
        Аромат больших денег и роскоши, казалось,  медленно колыхался меж стен клуба. Ярко и современно – интерьер  напоминал мне «Хай-тек»,  преобладали голубые, оранжевые и красные тона. Светящиеся разноцветными огнями, ступени лестниц, приглашали гостей на второй этаж. Посередине первого, словно подиум, притаился громадный ядовито-оранжевый танцпол. По его периметру, в виде цилиндров с закругленным верхом, были установлены, не малых размеров, светящиеся клетки, предназначенные,  как будто для  огромных попугаев. Каждая клетка имела свое оригинальное сочетание цветов, а внутри, вместо гигантских пернатых, –  словно змеи, извивались девушки в восточных платьях. По  залу, не большими группами, во все стороны  «росли»  красно-оранжевые столики,  в виде грибов, с мягкими круговыми диванами, вокруг них. Обслуживали гостей – здоровенные мужики в юбках, а точнее, в национальных шотландских костюмах. В специально вырезанном в стене отсеке, «правил балом»  Ди-джей. Музыка играла фоном, не мешая общению гостей.
        Я еще раз достал фотографию и вгляделся в облик, смотревшей на меня зеленоглазой брюнетки. Правильные, аристократичные черты лица, выразительный взгляд, завораживающие формы «женских прелестей»  – внешность  ее впечатляла. Но ничего, выделяющего ее в толпе, как мужика в женской бане – обнаружено не было. Крылов оказался прав – найти Милевскую, даже при условии ее присутствия здесь, будет не просто.
          «Не могла уж, хотя бы с родинкой на щеке, родится? Или с пятном на шее?»  – бесились гневные мысли.
        Мучившее меня во время поездки, желание посетить туалет, становилось  мучительно невыносимым. Мочевой пузырь, отнюдь не ласково, намекал мне, что лимит «выдержки» заканчивается.
          – Я в туалет схожу быстро, – проинформировал я  поручика. – Подожди меня здесь, пожалуйста.
          – И еще Ржевский, – укоризненно зыркнул я на Толика. – Без фанатизма, пожалуйста. Ведите себя прилично!
          – Не беспокойся, честь мундира не посрамлю! –  заверил меня Толик, не отрываясь от осмотра окружающего женского контингента. 
          – Ну да, конечно, с тобой будешь спокойным.
          Я покинул своего спутника  и отправился на поиски «тайной»  комнаты. Двигаясь по клубу, я внимательно всматривался в лица, попадавшихся по пути, обладательниц длинных черных локон. Мое внимание неожиданно задела троица, стоящая в стороне от танцплощадки:  две очаровательные девушки, в вечерних платьях, со смелыми декольте и их кавалер, в обличии  мушкетера. Наряд у него был и в самом деле хорош – не хуже, чем у артистов знаменитого кинофильма.  Меня искренне удивляло: где все эти люди могли найти такие роскошные костюмы и в таком количестве? Отделившись от основной массы, троица мило любезничала о чем-то. Я решил взять у них азимут до ближайшей уборной.
          – Вы не подскажете, где здесь туалет, сударь? – вежливо обратился я к мушкетеру.
          – А зачем вам туалет, сударь? В таком наряде, как у вас, –  ехидно бросил смешок,  на мой индейский вид, мушкетер. – Вы можете сделать это где угодно.
          Спутницы мушкетера рассмеялись, довольные обществом своего «острослова».
          «Перед бабами выделываешься, значит», – промелькнула обидная мысль.
          – Где угодно не могу, сударь, – принял я словесную дуэль. –  Меня не зря называют  «Большим Змеем». Боюсь отбить у вас всех женщин, – И я хулигански подмигнул одной из девушек.
          Девушки смущенно притихли, с надеждой посмотрев на своего покровителя. Не найдясь, мушкетер немного замялся. Достав из ножен, нелегкую на вид шпагу, он указал ей в сторону бара.
          – Туалет там.
          – Роскошный у вас ножик, сударь, –  заметил я, глядя на шпагу. – У нас в племени, такими, в зубах ковыряются после обеда, –  морально добил я  «Д`Артаньяна». И с чувством собственного достоинства, победоносно отправился в указанном направлении. 
        …Туалет был благополучно найден. Стремительно подойдя к писсуару, я скоропостижно принялся справлять свою мужскую нужду. Стало гораздо легче, хотя в своем наряде, я, действительно, предпочел сделать это под деревом. Между делом, я рассматривал своего соседа слева – мужчину  лет сорока, который тоже наслаждался моментом. Его голову продолжал  большой черный цилиндр. Костюм незнакомца ассоциировался у меня с образом фокусника или факира. «Копперфилд» был уже хорошо «под мухой» и слегка покачивался.
          – А хотите фокус? –  повернулся незнакомец.
        Не дожидаясь моего ответа, нетрезвый факир провел рукой по густым волосам моего парика и вытащил оттуда презерватив.
          – Возьмите, это хорошая вещь! Обязательно вам пригодиться, – фокусник протянул мне контрацептив и расхохотался.
          «Почему все решили меня сегодня достать?», – гневно подумал я.
          – Благодарю вас, мне это теперь ни к чему, – изобразив приветливую гримасу, импровизировал я. – По новому закону нашего племени, после спаривания, женщину сразу сбрасывают со скалы.
          – А как же вы размножаетесь? 
          – Теперь никак, я – «Последний из Могикан», – весело  застегнул я ширинку. – Скажите, а вы не видели здесь эту девушку?
          Я протянул фото новому знакомому.
          – Ваша сестра? – пьяными глазами разглядывал Милевскую факир.
          – Нет. Мой Брат, – разошелся я. – Нас разлучили еще в детстве – стадо диких муравьев  утащило его в сторону города. И с тех пор – я ищу его!
          – Нет, не видел. Но вы классный парень! – оценил меня «Копперфилд»  и вернул фото.
        Опросив еще несколько человек, «не отходя от кассы», я вышел из туалета. На выходе, в метрах трех от меня стояла девушка с длинными черными локонами, обвитыми красной ленточкой. Я уловил, что дама изображала  индианку Патахонтас из известного мультика Диснея. Она стояла ко мне боком, смакуя шампанское. На секунду в моей душе загорелся светлый факел надежды. Но стоило мне, как следует рассмотреть её – источник света предательски погас. Фигура у нее была хороша, но явно уступала фигуре Милевской. На всякий случай я решил подойти и направился к оной.
          – Родственная душа, – зачал беседу я, доставая фотографию. – А не случалось ли тебе сегодня, встречать  в этом таинственном лесу, сестру мою «Сладкую Кость»?
        Дама чуть не поперхнулась напитком. С расстояния вытянутой конечности  – я бы дал ей, лет тридцать семь. Мельком глянув на фото, она не спеша окинула меня взором с головы до пят. Чувствовалось, что мой торс заинтересовал ее больше, чем мой запрос. И дамочка, хитро улыбнувшись, подыграла мне: 
          – О, великий вождь, я не встречала ее сегодня.
          – Спасибо тебе, Лесная Сестра, – манерно бросил я ей, собираясь уходить.
          – Вы разве не желаете выпить с однополчанкой? – вдруг начала заигрывать нескромная Патахонтас.
          – Мадам, я пью только кровь молодых волчат, при свете полной луны – вам это вряд ли понравится.
          Вежливо отказав даме, я бесцеремонно удалился. Патахонтас бальзаковского возраста проводила меня улыбкой.
          – Главное – не сдаваться, – скомандовал я себе и последовал на место последнего рандеву с Ржевским. Размышляя над поиском, подумал  о том, что  Милевксая ведь могла быть и в парике – блондинкой например, или вообще в костюме.  Хотя складывалось пугающее ощущение, что ее здесь, могло и не быть.
          Издалека  заметив, что гусара на месте нет, я огляделся. Вечеринка была в самом разгаре, и искать Толика в этом «царстве нарядов» было равносильно тому, что искать трезвого десантника в день ВДВ.
          – Ну вот, – сетовал я. – Теперь еще и Толика ищи.
          И я  положился на удачу.
          – Извините, парня в гусарском наряде вы тут случайно не встречали? – спрашиваю молодого официанта в шотландской юбке.
          – Его трудно не заметить, – обрадовал меня шотландец.
        Взяв поднос в другую руку, он показал пальцем на шумную компанию девушек в другом конце зала.
          – Вот спасибо, – поблагодарил я парня, взяв у него бокал шампанского.
          «Ну да, в принципе,  где ж ему еще быть? – следовал я по наводке официанта. – Чего еще, от этого паразита было ждать?»
          За указанным столиком сидело пять молодых привлекательных особ, не сводящих глаз с бравого гусара. Наряд одной из них, я угадал сразу –  по прическе. Девушка изображала, несравненную – Мерлин Манро. Остальные барышни были «укомлектовыны» её под стать. Красуясь перед сидящими дамами, Ржевский усердно что-то рассказывал, отчаянно жестикулируя. Заинтересованные взгляды девушек, говорили мне, что поручик уже успел их, как следует очаровать. 
          Как только я подошел к столику, он радостно меня представил:
          – А это мой друг, тоже любитель лошадей!
          – Юрий Александрович Чингачгук, – чуть склонив голову, представился я дамам.
          Девочки захихикали. Мой полуголый наряд явно пришелся им по вкусу.
          – Чингачгук – Большой Змей, – лукаво подметил Толик, чем поверг нескольких девушек в легкое смущение.
          – А мы думали  – «Верная Рука», – подстегнула меня рыжеволосая бестия, и не ловкий женский смех прозвенел в мою сторону.
          – Вождь, выпьете с нами? – девушка в  образе Мерилин Монро, протянула мне свой бокал. 
          – Конечно, выпьет! – улыбался Ржевский.
          – Мне вообще-то, нельзя – я на коне, в смысле, за рулём…  но раз вы так настаиваете,  – расплылся я в улыбке, метнув гневный взор на Толика.
          – Мои милые, милые дамы, –  карамельным тоном произнес Ржевский, поднимая бокал. – Я бы, конечно, предложил вам выпить за Александрийский  гусарский полк или, в крайнем случае, за здоровье ее величества императрицы, но вы так очаровательны…
          Гроссмейстерски выдержал паузу бабский угодник, потирая усы  от удовольствия.
          –… что я предлагаю выпить  –  за ваше, девушки, нескончаемое наслаждение жизнью!
          – За кунилингус! – радостно вскричал поручик, так что обернулись соседние столики.
          – За кунилингус! – громко воскликнули дамы.
          И наши бокалы сомкнулись в едином порыве. Опустошив свою тару и  расплываясь в улыбке, я обратился к девушкам:
          – Мои длинноволосые сестры, мне очень нужно переговорить с моим бледнолицым товарищем. Поэтому я ненадолго украду его у вас.
          – Если только ненадолго. Мы же не можем долго без внимания! – флиртовала прелестница в красивом восточном наряде. Наверное – Шехерезада.
          – Я скоро вернусь, моя восточная принцесса, – удаляясь, обещал ей Толик.
        Отойдя поодаль от стола, я принялся отчитывать Толика, который явно наслаждался жизнью, забыв про наши дела.
          – Толик, я понимаю, что тобою сейчас правит спермотоксикоз. Но нам нельзя терять время, понимаешь?
          – Вот я-то как раз время зря и не теряю, – тихо отвечал Толик. – Ты что слепой?
          – ?
          – Обрати внимание на девушку в черном платье рядом с Мерилин Монро, – кивнул он головой в сторону все той же компании. – Теперь понимаешь?
          Отсканировав красотку прицельным взглядом, я тут же суетливо достал фото.
          – Ржевский, вы мой герой! Точно – она!
          – Она ведь сидела прямо передо мной, –  удивлялся я, рассматривая Милевскую. –  А я в упор не видел ее.
          На фоне пустившихся во все тяжкие подруг, Милевкая вела себя гораздо скромнее. Более  статно, величественней что ли, – словом  не позволяла себе лишнего. Теперь я заметил, что, не смотря на соблазнительность, окружавших ее девиц, она все-таки выделялась  – своими манерами, осанкой, жестами. Точно, как в любом красивом саду – всегда найдется самый роскошный цветок.
          – И что нам теперь делать? – рассуждал я вслух. – Вытащить из компании и попытаться поговорить?
          – Не думаю, что это хорошая идея. У нее сейчас настрой развлекаться, но никак не на серьезный разговор.
          – Нам в любом случае надо войти к ней в доверие, возможно, даже соблазнить,  – воодушевился я, с надеждой посмотрев на своего нарядного ловеласа.  – А чуть позже попробовать заговорить о контракте.
          – Мне нравится ход твоих мыслей, вождь краснокожих! – возрадовался Ржевский.
          – По моему личному опыту соблазнения, – без скромности заявил Толик, – любую, даже самую крутую кису на вечеринке парень может снять только в одном случае…       
          – В каком? – с жутким интересом спросил я.
          – Если этот парень здесь самый классный и на него большой женский спрос, – поделился опытом «доморощенный» Казанова.
          – Понимаешь, большинство девушек, особенно такого уровня, приходят на такую тусовку, не для того, чтобы сняться. А чтобы  повеселиться, потанцевать – словом, весело провести время. Вот потому с веселыми, прикольными парнями хотят общаться любые девушки, вне зависимости от статуса…
          – Поэтому наша задача, – не умолкал возбужденный поручик. – Стать самыми яркими персонажами и зажечь здесь круче всех. Спасибо, Господи! Как же мне нравится этот день!
          Быстро обдумав все сказанное, я признал правоту «бывалого»  коллеги. В этом плане опыта ему было не занимать. В памяти почему-то всплыла история о том, как в восьмом классе, Толик, писал директору школы, объяснительную: как он вместе с одноклассницей,  двадцать пять минут подряд, мыл руки, в помещении  женского туалета.
          Вернувшись за столик, мы развернули массированную словесную атаку на хрупкие женские сердца. Напрягаться мне особо не пришлось, ведь рядом был «маэстро», казалось вобравший в себя, весь юмор этого мира. Поручик научил нас всех пить шампанское по-гусарски. Это значило, что надо было глотать «пузырьковое» прямо с бутылки, и передавать следующему, по кругу. Закусывать, как объяснил Ржевский, безопаснее всего  –  нюхая конский хвост, заранее позаимствованный у лошади. Но так как хвоста, к счастью, под рукой не оказалось, мы занюхивали волосами соседа слева. Это был особый ритуал, нарушать который, как мы коллективно решили  –  нельзя. Так мы и приговорили несколько бутылок к ряду, заказанных в баре. Кроме нашего столика  –  все вокруг продолжали упорно пить шампанское с фужеров.
          Милевская и Шохерезада оказались близким, давнишними подругами, и более года уже  –  не пересекались. С остальным фуриями, присутствующими за столом - они были знакомы первый вечер. Не навязчивая, веселая атмосфера нашего столика, позволяла мне пообщаться с ними на любые темы. Татьяна и Катерина, как их звали, –  разрушая мои стереотипы, оказались эрудированными, «умелыми», собеседницами. Гонор, конечно, присутствовал, но тихонечко «умирал», с каждой общей минутой, разбавленной шампанским и смехом. Милевская, к слову,  не спешила хвастать своей карьерой, а я решил, пока не навязывать этой темы. Пусть признается сама, когда посчитает нужным. Как выяснилось, позже, подруги собирались  отправиться в какой-то ресторан, дабы сменить обстановку. Что в наши с Толиком планы, естественно, не входило…
          – Здравствуйте, уважаемые дамы и господа! – зазывающий голос несся со сцены.
          Зал устремил взоры на танцплощадку, возвышающуюся, слева от нас. Голос принадлежал  ведущему, в идеально отглаженном, слепящем своей белизной, стильном костюмчике, из гардероба «короля»  рок-н-ролла. «Элвис Пресли»  вышел на средину танцпола, с микрофоном в руке. Прическа у парня была соответствующая. Рядом с ним, в белой маячке и джинсах, стояла достаточно колоритная, внушительных  «размеров»  барышня.  На футболке у толстушки было, черным по белому  написано:  «Царевна - Несмеяна». Затевалось что-то интересное.
          – В этот не скучный, искренне надеюсь, вечер, – мы с вами, начинаем нашу не скучную шоу программу, –  привлекал к себе внимание  Элвис.
          – Кстати,  кому скучно – знайте! Выход только один – на улицу! Не мешайте нам развлекаться.
          – Ко всем остальным, у меня всего один вопрос, – интригующе заревел ведущий. –  Готовы ли вы, как следует, повеселиться?
          – Да! – донеслись несколько голосов из зала.
          – Ну тогда, как говорил, Казанова, раздевая очередную женщину –  дееееееееержитесь! – протяжно весело проревел Пресли.
          Народ с шумом зааплодировал. Чувствовалось, что MC был опытный и профессионально заводил толпу.
          – Итак, время от времени, я буду выходить на эту сцену, и разыгрывать вот такой, замечу не дешевый, алкогольный эликсир, – Элвис высоко поднял вверх бутылку виски.
          – А получит,  эту замечательную бутылку виски «Джонни Уокер»,  тот, кто победит  в нашем конкурсе.
          – Правила, до приятного, просты. Любой желающий может выйти на эту сцену и попробовать рассмешить нашу «Царевну-Несмеяну» – ведущий поднял руку толстушки вверх.         
            – Сделать это можно любым, из известных, вашему развращенному мозгу,  способом. Сразу оговорюсь, что раскурить вместе с принцессой  «косячок»,  –  запрещается. Все остальное  –  можно!
          По залу пробежал легкий гогот. Видимо, некоторые присутствующие, иногда баловали себя  травкой.
          Я  глянул на Толика, взглядом спросив у него: «ну что, не по Хуану сомбреро?». И по самодовольной гримасе Толика, прочитал в ответ: «раз плюнуть, амиго».
          – Мы гусары народ благородный, – пояснил  Ржевский. – Дам шанс другим попробовать, а потом я сделаю ей смешно, не сомневайся! – И наши дамы с восторгом посмотрели на Толика.
          – Итак, как говорили, Гагарин и Тимоти – поееееехали! – провозгласил Элвис Пресли.  И шоу началось…

          …Минут уже как  двадцать, народ безуспешно пытался развеселить «Несмеяну».  В отчаянной борьбе за дорогой напиток, в бой шли любые уловки.  В начале барышня лет тридцати, в наряде школьницы, с шикарными голубыми бантами и разноцветными гольфами, развлекала весь зал пошлыми анекдотами. Потом Доктор Айболит, под аккомпанемент  ди-джея, минут пять, танцевал перед ней русский народный танец  «казачок» и со словами: «у нее хроническая депрессия», покинул танцпол.  Граф Дракула, с маниакальной настойчивостью, пытался защекотать царевну до смерти – еле оттащили! Зал закатывался смехом от зрелища, но все попытки были тщетны. Царевна оказалась, по настоящему, «крепким орешком».  Казалось, ее улыбка утеряна навсегда.
          –  Пора показать мастер класс! – наконец уверенно сказал Ржевский. – И  лихо, выпрыгнув из-за столика, бравой гусарской походкой отправился на сцену.
          –  А вот и наш следующий  участник! Поприветствуем нашего гусара.             
          Публика встретил Толика аплодисментами.
          –  Итак, скажите достопочтенный гусар, – обратился Элвис к Толику, как только, тот вышел на сцену. – Вы готовы рассмешить, нашу Несмеяну?
          –  И не только рассмешить, – достойно принял вызов Толик – Ради настоящей женщины я готов на все…
          –  Отлично, тогда вот вам ваше оружие и назовите ваше имя,  пожалуйста, – ведущий Толику передал микрофон.
          Взяв микрофон Ржевский, с наглой физиономией, оценивающе окинул взором зал.
          – Моя фамилия, слишком известна всем дамам на этом балу, чтобы лишний раз напоминать её, их мужьям.
          –  Кабель! – прозвенел разоблачающий женский крик.
          – Спасибо за комплимент, мадам! – с честью, отразил натиск Ржевский.  – Но вот, лично вас, я что-то не припомню…
          Веселый гогот и легкое рукоплескание, волной расплылись  по залу. Наш столик, реагировали сильнее всех, как и положено группе поддержки.
          –  Господа? – ироничным тоном,  обратился  к залу Ржевский. – Скорее всего, нашей Несмеяне, не дали доесть тортик, либо просто – не дали! Вот потому – она такая невеселая. Ну, неужели, мы с вами, взрослые люди, не сможем  рассмешить эту дамочку?
          –  Ведь, как сказал Наполеон,  допрыгнув до турника с третьей попытки: все возможно!
          –  Сейчас мы, все вместе, споем славную гусарскую песню! – продолжал завоевывать аудиторию Толик. –  Песню про лошадь! Их я люблю больше всего… не считая женщин, разумеется.
          –  Ваша задача будет простая – подпевать мне после каждой строчки!
          –  Слова у вас, тоже очень  простые – звучат они так. И с диким восторгом на лице, Ржевский издал протяжный, не человеческий вопль:
          –  Ииииии – го – гоооооо!
          Народ поделился: на тех, кто с энтузиазмом воспринял идею и тех, кто остался равнодушен.
          –  Мужчины, вы при этом крике, можете вспоминать, как  вы «оседлали»  любимую женщину!
          –  А женщины могут припомнить, как после умопомрачительного секса, вы «запрягли» любимого мужчину и рванули в ювелирный!
          Народ не слабо расшевелился от умелых речей Толика. Ощущалась праздная готовность людей  –  поиграть. Несмеяна с интересом наблюдала за происходящим. Лицо у нее повеселело, но даже тени улыбки  –  пока  не виднелось  на горизонте.
          –  Ну и самое главное –  ухмылялся Толик, резко начав движение в сторону Несмеяны. – Для исполнения этой песни, мне потребуется лошадь – я же гусар, мать его!
          – Мадам! – резко подошел Ржевский к Несмеяне. – Трижды простите меня за дерзость, но моей лошадью будете – вы!
          С этими словами Ржевский с размаха запрыгнул на девушку. Несмеяна еле устояла на ногах, сделав несколько тяжелых шагов вперед. Зал просто покатился со смеху, эмоции резко подогрели атмосферу. От неожиданности, слабая улыбка скользнула по лицу бедняги, которая, с честью, вошла в роль лошади.
          – Все помнят свои слова? – зазывающее тоном, обратился Толик к публике
          – Даааа! – послышался веселый шум.
          – Когда я махну рукой – вы подпеваете! Кто не поет – тот видел Мансерат Кабалье,  голой! – воскликнул Ржевский, немного поерзав в «седле».
          И верхом на оседланной  «лошади», Ржевский  громко запел:

          – У гусара была лошадь. 

          – Ииииии – го – гоооооо! – весело поддержал зал.

          – Любил он страстно разных женщин!

          – Ииииии – го – гоооооо!

          – Любил он выпить и подраться!

          – Ииииии – го – гоооооо!

          – Но лошадь больше всех любил! 

          – Ииииии – го – гоооооо!

          Восторг, шумно ворвавшийся в души людей, не поддавался словесному  описанию. Словно шахтерам выдали зарплату за два года вперед. Ну, будто, бутылка водки упала на асфальт со второго этажа, подпрыгнула и вернулась обратно, уже коньяком. Ржевскому подпевали со всех сторон света.  Народ разошелся не на шутку. Подпевали даже со второго этажа.  Собственно говоря, на последней строчке хоровой гусарской песни, «лошадь»  почти  поддалась коллективному безобразию, но улыбаясь, все-таки сдержала себя.
          – Модам, продолжим?  Я знаю второй куплет! – спросил наездник и поднес к губам лошадки микрофон.
          – Нееет! – из последних сил, сдерживая смех, простонала Несмеяна.
          – АААА! Говорящая лошадь!  – спрыгнул, как ошпаренный,  с девушки, Толик. И тут, «лошадь» прорвало – она заржала, как и подобает кобыле, на всю «конюшню».
          Шквал оваций обрушился на Ржевского, мощно и резко, как фонарный столб  на муравья. Триумфатор  раздавал всем  воздушные поцелую и делал затейливые реверансы. После чего, как настоящий гусар, пошел и поцеловал «лошадь» в щеку.
          – Он это сделал! Вот он – человек подарившей принцессе улыбку! Вот он  – наш герой! – энергично ратовал Элвис и под аплодисменты вручил Толику заслуженную награду.
          Довольный собой, гусар направился к нам,  аплодисменты провожали Толика, до самого «дома».
            –  Ну-ка быстро целуем единственного добытчика в семье, – наклонил Ржевский голову между дамами.
          Милевская и Манро, синхронно впились поручику в обе щеки. И он, торжественно поставив добытый трофей на середину стола, перепрыгнул диван, уселся между дамами.

          …Уже как час мы продолжали развлекаться и выпивать. Виски мы конечно пить с горла не стали - это было бы перебором. Элвис продолжал развлекать гостей со сцены, ну а мы закрепляли наши «дружеские» отношения с барышнями. Толик, объяснил мне, что мне стоит уделять внимание всем девушкам за столом, а не только Милевской. Иначе она почувствует себя королевой и потеряет ко мне интерес. К советам своего «играющего тренера» я прислушивался и делал так, как он говорил.
          Внезапно, почувствовав, зов природы, мы с Толиком удалились в уборную.
          ...Стоя в туалете, мы не скромно обсуждали наши победы, и примерный план дальнейших действий:
          – Слушай это здорово, что женщины у нас под контролем, но как заговорить с Милевской на счет дела?
          – Да, теперь, наверное, проще с ней переспать, чем заговорить о контракте.
          – И что будем делать?
          – Не знаю. Давай как всегда – положимся на удачу.
          Знакомый мне, мушкетер занимался своим «мокрым» делом, прямо рядом с нами. Но на этот раз, в словесную битву вступать не решился. И правильно, ведь нас было больше, да и Толик был «тяжеловес», по части словесных издевательств.
          Выйдя из туалета, мы направились к своему столику. И тут, я на секунду окаменел  – Милевской за столом не было. Не было  и ее подруги, Шехерезады. Мы быстрым шагом направились к оставшейся троице.
          Наши боевые подруги, переглядываясь между собой, лепетали, что они только что вышли из клуба.
          – Наверное,  в ресторан  поехали. Они же собирались, – предположил Толик.
          – Может, еще успеем догнать, –  в ответ кинул я и мы, что есть силы, ринулись к выходу.

          – Запрягай карету, уезжаем! – истошным голосом крикнул я нашему шаферу, как только мы вылетели на улицу. И он мгновенно, бросив сигарету и своего собеседника, двинулся к машине.
          Мы нервно оглянулись вокруг, всматриваясь в окружающие нас машины. На улице был уже вечер.
          – Такси, белый «Форд»  – в сторону центра поехали, – махнул рукой охранник, с одного моего взгляда поняв, что нужно.
          Мы поспешили к лимузину.
          – Куда теперь? –  прокричал водитель, спешно выруливая на дорогу.
          – Такси белое,  «Форд», видели? – кричу я. –  Надо догнать командир, вопрос жизни и секса… тьфу, смерти!
          – Видел, он по центральной поехал. Там обычно пробка к вечеру начинается  –  так что, никуда он не денется! – уверенно отозвался водитель.
          – Парни, можно поинтересоваться, а вы чем, вообще, занимаетесь? – в голосе шофера звучал не поддельный интерес.
          Толик  заулыбался,  доставая из ящика, очередную бутылку шампанского:
          – Давай, давай… расскажи ему. Я тоже тебя  c удовольствием послушаю.
          – Командир, не поверишь! Вот, ей богу, трудно объяснить, – отозвался я. – Лучше скажи, а мы  как-нибудь обогнать их, можем?
          – В принципе можем попробовать, – излил мне бальзам на душу, водила. – Если прямо сейчас свернем, и кварталов семь по параллельным улицам попетлять….
          – Если повезет и там пробок не будет, то легко обгоним.
          – Сворачивай, – прокричал я. – Их нужно догнать, в долгу перед тобой не останемся. 
          – Джазу Джонни, джазу! – заорал, охмелевший Толик.


          …Мы с Толиком, взявшись за руки, стоим на дороге, блокируя дальный от обочины, средний ряд, четырех полосной односторонней дороги. Чувствую себя, как спиртное на детском утреннике – абсолютно не нужным. Зато не хуже чем новогодняя елка, поднимаем настроение проезжающим людям. Движение не быстрое и каждый водитель, объезжая нас  –  видимо, считает делом чести посигналить или кинуть какую-нибудь остроту.
              – Вот Русские, да, – не могут, чтобы не прокомментировать!  – орет мне на ухо Толик, –  Обожаю эту страну… смотри какая блондиночка на Пежо… привет киса!
              Нам фартило: за пятнадцать минут, мы без пробок пронеслись по соседним улицам. Лимузин наш стоял на крайней полосе, чуть позади нас. Как назло, мы остановились  прямо напротив городского государственного университета. И судя по толпе, тыкающих в нас пальцами, студентов – у них как раз закончилась последняя пара.
          – Вот уроды, – вслух возмущаюсь я.
          – Студенты… –  многозначительно трактует  Толик. – На их месте, я бы еще и в милицию позвонил. Жаловался бы, что цирк распустили!
          То ли от комичности ситуации, то ли от изрядной дозы алкоголя в крови, но меня внезапно распирает  приступ неуправляемого смеха.
          – Толик, а ведь глупо будет, если нас сейчас машина собьет? – еле-еле выпихиваю я из себя.
          – Представляешь, потом по телевизору, в городских новостях скажут: сегодня на главной улице города, прямо напротив государственного университета – произошло страшное событие. Двое молодых парней, в карнавальных костюмах  индейца и гусара – взявшись за руки, бросились под машину.
          – Что они хотели этим доказать? – подключается  Толик. – Может быть, это борьба за свободу личности и слова? Или они были под наркотиками? 
          – По предварительным данным, стало известно, что водитель, сбивший парней, был трезв и не имел личной неприязни к гусарским полкам и поселениям индейцев на левом берегу Амазонки.
            И, не в силах, сопротивляться самому себе, корчась от смеха,  я падаю на колени.
          – Ну-ка вставай, краснокожий предатель, – закатывается Толик, поднимая меня  с асфальта. – Вставай! А то подумают, что наркоманы! – И мы с диким хохотом, вдвоем загибаемся на дороге.
          Тем временем я заметил на дороге белый «Форд», с желтой шашкой, плетущейся, о чудо,  как раз по нашей полосе. Сдерживая, как могли, эмоции, мы синхронно встали на ноги  и сильнее сжали руки, как будто, он должен был проехать между нами.
          Водитель такси, чуть приостановился, в метрах семи от нас. Я сквозь стекло разглядел, что в салоне началась истерика.
          Улыбка не покидала и  моего лица, но я,  следуя  кодексу чести настоящего  вождя,  –  собрался с силами и гордо указал им рукой на обочину. И  «Форд»  послушно свернул, пропустив пару машин, практически упершись в наш лимузин.
          – Теперь, самое главное, подыгрывай мне. Есть идея! –  уверенно сказал поручик, и мы двинулись машине.
          – Раз они остановились – значит, хотят поиграть, –  сделал логический вывод я.
          – Мимо таких мужиков разве проедешь? – веселится Ржевский.
          Задняя дверь авто открылась. Откуда, в не скрываемом  диком позитиве, «вывалилась» звезда модных подиумов.
          – Мальчики! – на взрыв, рыдала Милевская, – А в чем дело? Соскучились?
          – Мы из полиции нравов –  заявляет Ржевский, приближаясь к ней, – Вы арестованы и подозреваетесь в крупной контрабанде презервативов и как следствие, ухудшению демографической ситуации в стране. 
          – Миллионы детей, так и не увидят белый свет,  из-за таких как вы! – вплотную приблизился к подозреваемой, поручик.
          – Ничего личного, киса, – это просто моя работа, – взяв Милевскую за талию, Толик  с силой, точно манекен, швырнул  ее прямо на меня.
          Как цапля, запущенная с горы, проскакав  на каблуках несколько шагов, Милевская  «упала»  в мои объятья. На секунду я испугался ее реакции, но осознав, что у нее острый приступ без контрольного смехоизвержения, продолжил наглеть, разворачивая ее к лимузину.
          – Вы имеете право сохранять молчание, верность мужу и женское целомудрие, – насколько мог серьезно, декларировал  я.
          – «Сейчас или никогда» – взбунтовалась моя решимость
          Резким движением, я  раздвигаю Милевской ноги и упираю ее, руками вперед, на багажник. С диким хохотом, фотомодель, как кусок мяса, «рухнула»  на белую гладь лимузина. Я мысленно вручил себе медаль за отвагу. «Давненько я манекенщиц на улицах не зажимал» – расправило плечи самолюбие.
          – Так её, сучку! Давай, давай! – слышатся студенческие комментарии.
          Порция  одобряющих  аплодисментов и  пронзительный свист со стороны института, в мгновенье, поддержали нас. Шоу набирало обороты.
          Тем временем, Ржевский «уложил»  рядом на багажник, вторую мадам, тоже не оказавшую жестокого сопротивления. Ошалевший таксист, оказавшийся молодым парнем, выйдя из машины, было попытался, но так и не начал свой монолог.
          – По  легче, парни! Мы же леди, а не лоша… – умирает со смеха Шехерезада.
          – Ноги на ширину плеч, – игриво хамит Толик, раздвигаянидние конечности подозреваемой.
          – Предупреждаю, задержанные, при досмотре вашего тела: флиртовать, строить глазки и бросаться на грудь – мне и старшему оперуполномоченному  «Чингачгуку»…
          – Это я!
          –…разрешается, – но только  в присутствии двух… а лучше трех презервативов!
          – Все что будет найдено у вас при обыске,  – прощупывая платье Шехерезады, продолжает Ржевский, – Наркотики, алкоголь, вибраторы, длиннее  десяти сантиметров, –  все это может быть использовано против вас  в суде, туалете и других злачных местах…
          Я больше не выдерживаю, слезы катятся по щекам  ручьем,  падаю на Милевскую  и, распластавшись с ней на багажнике, мы тупо ржем, не в силах остановится.
          Эмоциям полсотни студентов, окруживших нас полукругом, уже нет предела.
          – Тарзан, покажи её любовь! – доносятся радостные возгласы.
          – А вот и наши друзья, – иронично комментирует Толик, и я замечаю подъезжающую к нам  машину хранителей правопорядка.
          Шум студентов превратился в феерические овации и несмолкающие аплодисменты. Это, действительно, было достойной кульминацией нашего шоу. Таксист испуганно отошел к своей машине.
          От появления ментов – моя истерика не исчезла. В данный момент, поддержать серьезный диалог – было не в моей компетенции.
          Милицейская десятка медленно поравнялась с нами. Из опускающегося тонированного окна, показалось лицо опера. Окинув картину целиком, он не смог сразу сформулировать свою мысль.  Выражение лица у него стало, как у суслика, лицезревшего метеоритный дождь.
          – Девушки, вам помощь не нужна, – все-таки крикнул из окна опер.
          Никто из женщин, так и не поднял лица с багажника. Лишь только Милевская, помотала головой из стороны в сторону и слабо махнула рукой.
          –  Мы справимся, командир, не сомневайся! –  сверкающей улыбкой, заверил его Ржевский. – И не таких валили!
          –  Клоуны, – дерзко улыбнулся опер, и «ментовозка» с визгом двинулась с места.
          –  Так всё хватит, грузим их в машину и в отдел, – дал команду  Ржевский, и мы синхронно подняли девушек на ноги.
          Собрав волю в кулак, я взял обессиленную Милевскую на руки и, точно сокровище, аккуратно погрузил в салон. Толик и его восточная принцесса, тоже благополучно сели.
          Студенты провожали нас криками  «браво» и рукоплесканием.
          –  А деньги? –  вдруг, неуверенно окликнул меня таксист.
          –  Ах, ну да, точно, – направился я к парню.
          –  Сейчас подожди… – полез я в штаны, осознавая при этом, что у индейских брюк – карманов нет. 
          Машинально сообразив, что делать, я снял с себя деревянный талисман и одел таксисту на шею. На его лице, сиюминутно, появились нотки идиотизма.
          –  Этот талисман, когда-то великий вождь передал моему прадеду, прадед –  деду, дед –  отцу, отец… ну ты понял! Он приносит  удачу, защищает от демонов и продлевает потенцию!
          –  Да? – с кривой улыбкой, посмотрел на меня парнишка.
          –  Да! – утвердил я и похлопал его по плечу. – Носи на здоровье, мужик!
          С настроением  пещерного человека, только что завалившего мамонта с рогатки, я запрыгнул в машину, напоследок махнув студентам рукой.
          ...Девушки стремительно приводили себя в порядок, вооружившись косметичками. Толик снова играл в бармена, разливая по бокалам шампанское,  а я, абсолютно довольный собой, любовался своей, теперь уже любимой манекенщицей. И вдруг, в моей голове, как молния, сверкнула блестящая мысль.
          –  Дамы и господа, а что если нам запечатлеть сегодняшний день на пленке? – воодушевленно интриговал я. – У моего близкого друга, самое крутое фото агентство в городе! Равных ему  – просто нет!
          – Дааа… это очень интересно, – удивилась Милевская.
          – Ты имеешь в виду Крылова? – как бы невзначай, подыграл мне коллега. – Ну да, можно взять с собой шампанского и клубники, и устроить  грандиозную фото сессию.
          – Между прочим, я сама, фотомодель, – гордо промурлыкала Милевская.
          – Что ты говоришь? – театрально воскликнул я,  максимально изображая удивление, на своем охмелевшем, уставшем  лице. – Тогда ты просто обязана с ним познакомиться!
          – Шеф! – радостно крикнул я водителю. – В «Крылов и К». И чтоб с ветерком!
          После этих слов, я облегченно растворился в объятьях мягкого, кожаного сиденья. Я не знал, удастся ли нам с Крыловым, уболтать Милевскую сотрудничать с нами, но надежда пылала в моем сердце – большим, ярким костром.



Глава 4. Мечта

        –  Люда, чашечку кофе, пожалуйста, – словно дирижер оркестра, махнул я рукой секретарше.
        –  Сейчас сделаю, Юрий Александрович, – грациозно выпорхнула из кабинета Людмила.
          Я откинулся в кресло, приятно потянувшись при этом. Петр Алексеевич, еще  утром,  улетел в командировку, в Москву. На целых пять дней, в его отсутствии, я –царь, бог и Майкл Джексон – в общем, за главного. Крылов сильно мне доверяет, а я бесконечно рад, что оправдываю его надежды. А еще рад тому, что занимаюсь, наконец, любимым делом и, надо отметить, у меня не кисло получается, раз даже мама – стала положительно отзываться о моем выборе. Теперь у меня, конечно, новые грандиозные мечты. Но я принял решение, что костьми лягу, но сделаю их реальностью.
          Я пытаюсь поскорее закончить все дела на сегодня –  в семь часов, у меня встреча с Толиком. Мы стали реже видеться, в связи с тем, что «маэстро» устроился работать радио ведущим. Устроился не без помощи Крылова, разумеется.  Я был убежден в том, что радиослушатели полюбят негодяя, как родного. Так оно и случилось. Как шутит по этому поводу, сам Толик – «Я всегда мечтал о такой работе – говоришь сколько хочешь,  а тебя никто не может заткнуть».
        Я часто вспоминаю этот прекрасный день. Приключение, после которого, оптимистов на этой планете – стало одним больше. Теперь я искренне верю в  то, что если ты действительно чего-то хочешь, хочешь по-настоящему, всей душой  – окружающий мир, словно маг и волшебник, обязательно дает тебе шанс. Вопрос здесь, совершенно в другом: готов ли ты, этим шансом воспользоваться? Насколько сильна твоя вера в собственные силы? А самое главное: можешь ли ты позволить себе – стать тем, кем хочешь?

Tweet