Путь Штурмбанфюрера к рынку был тернист и извилист. Все началось с того, что он, гостя у своей матери под Невелем, нашел немецкую каску времен войны. Проявив природную смекалку, он принес каску на вещевой рынок с целью кому-нибудь ее продать. К его огромному удивлению эта коммерческая авантюра принесла ему 15 долларов дохода. Будущего Штурмбанфюрера, тогда еще скромного преподавателя пения в спецшколе для детей, страдающих расстройством слуха, обуяла гордыня. И он опрометчиво поверил в свой финансовый гений.
— Денег меньше, чем я зарабатываю сейчас, у меня не будет, даже если я буду продавать одну кокарду в месяц, — втолковывал он своему соседу, тогда еще бравому офицеру Игорю Пятоеву. — А мой «Черный следопыт» — монополист на рынке военных реликвий. Ты понимаешь?
Как не понять, — не спорил с ним Пятоев. Ему самому вскоре предстояло уйти на гражданку, и он весьма смутно представлял, что его там ожидает — да без твоего «следопыта» Кремль не Кремль.
Недавно постоянно ищущей и открытой новым веяниям администрации города Пскова пришла в голову политически грамотная идея, которую не постеснялся бы и основоположник идеологии анархизма князь Кропоткин. Городская администрация решила превратить в большой торговый центр псковский Кремль. Здесь необходимо отметить, что жители Пскова это заслужили. Псков стал единственным на Руси городом, где главой города избрали представителя партии, глава которой был самый блистательный юмористом на российской политической сцене. Каждое его появление на экране телевизора являлось знаковым явлением российской культуры и обрастало красивыми легендами. Старики на глухих таежных заимках цитировали его дословно в постели.
В результате вышеперечисленных событий стены древнего Кремля постепенно украсили вывески и объявления броские и не ординарные. Одна из них сообщала жителям и гостям города Пскова, что в строении номер один псковского Кремля привольно расположился магазин по продаже военных реликвий. Владелец торговой точки, он же ее единственный продавец, гостеприимно встречал потенциальных покупателей у входа. Согласно точным расчетам, потенциальных покупателей должно быть много. В реальной жизни их не было вообще. Но учителя пения слабослышащих детей люди упорные. Будущий Штурмбанфюрер пошел на беспрецедентный в условиях города Пскова рекламный трюк. Он покрыл открытые участки своего тела татуировкой фашисткой тематики. Псков город не большой, развлечений мало, главное из них пожар, и народ потянулся в «Черный следопыт». Весь товар: еще одна каска и ржавая гусеница от трактора, которую уже получивший кличку «Штурмбанфюрер» выдавал на трек от немецкого танка «Тигр», были сметены с прилавков. «Штурмбанфюрер» в поисках военных реликвий бросился к маме под Невель. Оттуда он вернулся через два дня, без военных трофеев, с дрожащими губами и синяком невидной формы. Его лицо было обрамлено замкнутой полосой идеально круглой формы и насыщенного синего цвета. По прибытии в Псков обладатель синяка необычной формы, не заходя домой, направился к майору Пятоеву.
— Игорь! — трясущимся голосом воскликнул Штурмбанфюрер и зарыдал.
— Володя, Володя, успокойся, — воскликнул потрясенный Пятоев, — Штурмбанфюреры никогда не плачут. Что случилось? Что с твоим лицом?
Из сбивчивого рассказа Штурмбанфюрера следовало следующее. Оказывается, слухи о его коммерческих успехах дошли и до его малой родины. И вызвали законную зависть, обостренное чувство классовой ненависти и острое желание раскулачить наживающегося на крови и поте земляков предателя-штурмбанфюрера. В результате трое юных земляков отобрали очередные три каски и ржавую трубу непонятного происхождения и предназначения (Штурмбанфюреру она виделась как ствол танка, названия которому он еще не придумал). Но этого юношам показалось мало. Трудолюбивые молодые люди в течение получаса пытались затолкать Штурмбанфюрера в водосточную трубу лицом вперед. При большом стечении публики.
— Ты понимаешь, Игорь, Невель город маленький. Все друг друга знают. С каким лицом я теперь там появлюсь? — взывал к небесам Штурмбанфюрер, осторожно ощупывая свою взятую в синюю рамку физиономию — Помоги, майор, чем можешь. Защити от поругания.
Пятоев посмотрел не молодого толстого униженного человека, который стеснялся появиться дома при свете дня, и кивнул головой в знак согласия.
В Невеле «Таврию» Штурмбанфюрера встретили кривыми улыбками. На сидящего рядом Пятоева внимания никто не обратил. На площади Маркса возле польского костела «Таврия» остановилась. И на площадь вышел Игорь Александрович Пятоев. Трое пивших пиво юношей сразу узнали выглядывающего из-за его спины Пятоева Штурмбанфюрера и широко улыбнулись.
— Пацаны, неужели не стыдно? Он же вам в отцы годиться, — миролюбиво сказал им Игорь Александрович.
Молодые люди серьезности демарша не поняли. Ими овладело острое желание избить Игоря Александровича. Но жить показала, что избить офицера воздушно-десантной дивизии, тем более инструктора по рукопашному бою, задача сложная. А для трех накаченных пивом юношей даже непосильная. Поэтому им пришлось возвратить законному хозяину военные реликвии и приступить к лечению в травматологическом отделении псковской областной больницы. Общественным мнением города поведение Штурмбанфюрера было одобрено, а его авторитет среди земляков возрос до неслыханных высот. Пятоев запретил ему всякое упоминание о воздушно-десантных войсках и бывший учитель пения признался как на духу, что его телохранитель монах монастыря Шао Линь в четвертом поколении. Пятоев выглядел смущенным, но от пива не отказывался. Вышеупомянутый эпизод придал новый импульс построенному на исторических находках бизнесу Штурмбанфюрера.
— Понимаешь Игорь, — возбужденно объяснял он своему избавителю, — мы не можем зависеть от богатства наших недр. Наше будущее — это высокие технологии.
Сказано — сделано. В населенном пункте с поэтическим названием Локня, родной деревне Штурмбанфюрера, находилось предприятие, призванное ремонтировать сельхозтехнику. Выплатой зарплаты своим работникам предприятие не злоупотребляло, но жители Локни его любили. Во-первых, других предприятий в Локне все равно не было, а во-вторых, на единственном предприятии Локни всегда можно было что-то украсть или, хоть и изредка, получить там зарплату. Именно там и сделал свой первый большой заказ владелец магазина «Черный следопыт».
Штурмбанфюрер был решителен и не искал легких путей в торговле. Работа закипела, и через месяц было изготовлено два ящика нагрудных жетонов дивизии СС «Мертвая голова». Собственно говоря, старенькая учительница немецкого языка все напутала, и вместо «Der tote Kopf» (Мертвая голова) она написала «Der gusseiserne Kopf» (Чугунная голова). Замену названия дивизии СС в Локне никто не заметил. Когда ошибка была обнаружена, менять чтобы-то было уже поздно. Да и сам Штурмбанфюрер узнал об ошибке только во время искусствоведческой экспертизы, которая требовалась для того, чтобы вывести исторические реликвии в Эстонию. Штурмбанфюрер хотел наказать старушку рублем, но при мысли об этом ему стало стыдно, и он ограничился устным порицанием. Старенькая учительница всплескивала руками и в свое оправдание говорила: «Батюшки, да как же это я?»
Зато эксперт, проводившая искусствоведческую экспертизу нагрудных жетонов «Die Division SS «Der gusseiserne Kopf» (дивизия SS «Чугунная голова») была к Штурмбанфюреру безжалостна.
— Продаем Россию? — тихо спросила она владельца магазина «Черный следопыт» брезгливо принимая от него конверт с деньгами.
— У самого сердце ноет, — не стал с ней спорить Штурмбанфюрер. Искусствоведческая экспертиза была необходима для получения разрешения на вывоз за рубеж предметов старины. На таможню Штурмбанфюрер привез ящики с символами «Чугунной головы» вместе со своим эстонским партнером.
— На святое покушаетесь, — констатировал таможенник, бережно держа в руках жетон «Чугунной головы», — исторические реликвии России за рубеж тащите.
— Не Рооссии, а Эсто-ооонии, — холодно сказал таможеннику эстонский деловой партнер Штурмбанфюрера. Согласно договоренности, оплата услуг таможенной службы полностью ложилась на эстонскую сторону.
Строго говоря, таможне можно было и не платить вообще. У Штурмбанфюрера была официальная бумага, гласившая, что «нагрудный знак дивизии СС «Чугунная голова» не несет в себе признаков культурной или художественной ценности, а потому подлежит свободному вывозу за пределы Российской Федерации». Но деловые партнеры, по инициативе эстонской стороны, решили не крохоборствовать. Все операцию финансировал специальный фонд содействия патриотическому воспитанию немногочисленной эстонской молодежи. И попечительский совет фонда постановил, что «в то время, когда свободолюбивый эстонский народ, сбросив с себя путы пакта Молотова-Рибентропа, твердо встал на путь возвращения к корням и восстановления исторической справедливости, мелкая возня относительно финансирования сохранения исторических реликвий была бы не только неуместна, но и постыдна».
В результате успешного проведения операции «Чугунная голова» авторитет Штурмбанфюрера вырос в деловом мире Пскова настолько высоко, что к нему поступил заказ от самого псковского олигарха. Псковский олигарх пожелал видеть на приусадебном участке своей фазенды на берегу Чудского озера танк времен Второй Мировой Войны. Лучше советский. Олигарх в душе оставался патриотом даже в годы своей комсомольской юности.
— Сделаем, — взял под козырек Штурмбанфюрер, выслушав маленькую просьбу псковского олигарха.
После принятия столь ответственного задания Штурмбанфюрер метнулся к Пятоеву.
— Выручай, майор, озолочу.
— Чего, опять тебе кто-то в глаз дал, — поинтересовался Пятоев, — А где синяк?
Тебе бы все кулаками махать, — возмутился Штурмбанфюрер, от волнения быстро бегая по комнате, — а мне нужна профессиональная консультация.
Выслушав суть дела, Пятоев любезно согласился взять на себя функцию генерального конструктора советского танка времен Второй Мировой Войны. Замысел Штурмбанфюрера был по истине наполеоновский.
— Мы должны сделать макет тяжелого танка «Лазарь Каганович» в натуральную величину, — сообщил руководитель проекта своему верному генеральному конструктору.
— Такого танка не было в природе, Володенька. Ты все перепутал. Был тяжелый танк «Иосиф Сталин», — с легкой укоризной в голосе сказала присутствующая при беседе старенькая учительница немецкого языка, — именем Лазаря Кагановича было названо московское метро.
— Ничего не поделаешь, мама — отрезал Штурмбанфюрер, — Я уже обещал олигарху «Лазаря Кагановича». Да так даже лучше. Если такого танка не было, то ничто не будет сдерживать полет фантазии генерального конструктора. Нэ правда ли, Игорь Алэксандрович?
Услышав характерные сталинские интонации, старенькая учительница немецкого языка вздрогнула, хотя и относилась к этому политическому деятелю с большой теплотой. На Пятоева же шутка Штурмбанфюрера впечатления не произвела.
— Сделаем полет фантазии, почему не сделать, — равнодушно сказал он.
Результатом полета фантазии Пятоева был танк, исключительный по своей универсальности. В основу конструкции лег гусеничный трактор ХТЗ, который пал в битве за урожай лет тридцать назад и с тех пор мирно ржавел в окрестностях населенного пункта с поэтическим названием Локня. Пушка с изменяющимся калибром ствола еще более подчеркивала уникальные качества «Лазаря Кагановича». Кроме того, в вооружение танка входила снайперская зенитная винтовка с двумя штык-ножами для рукопашного боя. Но и это было еще не все. К танку крепилась конструкция, которая, в случае необходимости, позволяла создавать из двух танков катамаран, которым мог легко преодолевать водные преграды под парусом, не прекращая при этом вести огонь на поражение. В случае же неизбежной победы над врагом на данную конструкцию можно было бы водрузить знамя, после чего поднять ее вертикально. Но главной особенностью танка была сложная система лебедок и ледорубов, которая делала «Лазаря Кагановича» грозным оружием в условиях заснеженного высокогорья.
Предприятие по ремонту сельскохозяйственной техники трудилось над созданием боевой машины денно и нощно, но без досадных накладок не обошлось. По замыслу генерального конструктора отдельные агрегаты танка доставлялись на специальный участок возле дома псковского олигарха. Там они собирались локненскими мастерами в единое целое. В качестве компонента брони были использованы куски чугуна, над загадкой появления которых в окрестностях Локни билось не одно поколение следопытов и собирателей металлолома. Осматривая свежее собранную лобовую броню, псковский олигарх обратил внимание Штурмбанфюрера на то обстоятельство, что на броне танка присутствует картина, на которой на зеленном фоне были изображены цветы под названием «Анютины глазки». Олигарху хотелось бы услышать разъяснения. И он их услышал. Оказывается, экипаж танка состоял из девушек, и каждый уничтоженный танк врага девушки отмечали, рисуя на лобовой броне грозной боевой машины цветок под названием «Анютины глазки». Олигарх объяснением остался доволен и оплатил «Черному следопыту» весь объем проделанных работ.

Tweet