Почитал я ваши каменты, падонки… Ну-с, в целом заинтересованные каменты и муссируются в них  два вопроса: когда это было и почему фотки неважного качества? Отвечаю еще раз:  я был на Камчатке в турпоходах,  4 раза,  в 1982, 1989, 1991 и 1992 годах.  Первый раз, чтоб получить пропуск на Камчатку, пришлось сделать письмо в ОВИР, мол данные лица являются сотрудниками института атомной энергии им. Курчатова. И подпись чуть ли не самого Александрова. Цэ по-перше.
Насчет качества фоток – они сканируются древним слайд-сканером AGFA Vision 35. Каждый слайд 8 минут. Размер исходника 35 мб, потом жму их в жипег и выкладываю. На большее нет времени, так как в пятницу убываю в Карелию.  Такими темпами всю мою Камчатку выложить не успею, после Карелии продолжим, коли жив буду.  Ибо в прошлом году вернулся из Карелии на костыле, на Витебском вокзале, чтоб доехать до вагона,  пришлось нанять телегу с мужиком. Он толкал, а я бил костылём по жести и кричал вместо мужика «Паааберегись!». За что нам вышла скидка по доставке.  Да и отвлекало от боли хорошо, потому что – хули теперь?  Страдать??  Правда, проводницы были обескуражены, Граф сказал, что привезут щас раненного друга, а тут такое шоу… они потом пытали – куда меня ранили, не в голову?  Это я опять отвлекся… К делу!


Вот такой мы её и увидели в первый раз,  Долину. После схода селя почти вся красота утрачена.



Может быть, от долгого ожидания и предвкушения, а, может быть,  Долина на всех так действует, но она поразила сразу и впечатление сильно по сей день.  Однако притормозим эмоции и затянем длинную (и бесконечно надоевшую) песню об открытии Долины Гейзеров. «В апреле 1941-го сотрудник заповедника Татьяна Устинова и проводник-ительмен Анисифор Крупенин, обследуя русло реки Шумной, вошли в узкий проход между скалами и остановились неподалеку от устья неизвестного притока. С трудом устроившись на крутом, заснеженном склоне, уставшие путники решили перекусить. На противоположном берегу Шумной виднелась протаявшая каменистая площадка, над которой вился легкий парок, очевидно, горячий источник. Неожиданно одна из струек источника стала разрастаться и в считанные мгновения превратилась в могучую струю кипятка, бьющую прямо через реку! Перепуганные люди подхватились — надо спасаться! — впрочем, быстро выяснилось, что кипяток до них не добивает. Фонтанирование закончилось так же внезапно, как и началось, и Устинова поняла, что перед ней настоящий гейзер — первый на Камчатке. Она назвала его Первенцем». На фото та самая долина реки Шумной, как раз её, Шумную, мы и переплывали в кальдере Узона. Слева р. Шумная, справа вверху р. Сестренка, а справа внизу р. Гейзерная.



Вот и гейзер «Первенец». Вообразите, вы сели с ительменом пообедать чем бог послал, а тут вам и кипяточек к чаю! Кстати, фотку с чаепитием из «Первенца» не выставляю, экономлю ваш трафик. Теперь все это под толстым слоем  глины и камней…

    

Тот же самый «Первенец», но снял я его с другого борта ущелья на финише извержения. 



Скалы «Нижние ворота». Можно идти в Долину по низу, вдоль реки, это не просто, но зато увидишь гейзер «Конус». А можно по скалам, по верху, там трос натянут. Так быстрей.



Вот общий вид на самую посещаемую  часть Долины. Справа вертолетная площадка, платишь от $400 до $700 (нынешних цен не знаю), сморишь на Долину, пьёшь халявное пиво (наконец-то!), ставишь птичку в будущем рассказе на тему «Как я круто отжигал на Камчатке» и домой. Даже в те времена на пережженной вулканической глине мы увидели следы от туфель на шпильках.



Здесь мы видим наиболее активную часть Долины, т.н. «Витраж». И день, и ночь все шипит, ревет, плюётся  кипятком. Из глубин с самыми низкими басовыми гармониками ухает паром и сквозь жуткое уханье слышен рокот водяного потока в раскаленных недрах. Да, нагнал я паники, но я это видел, и даже жил в Долине пару недель. 



Над «Витражем» поспокойней, но видите привлекательную зеленую травку вокруг невинного озерка? Полная аналогия с Зоной Редрика Шухарта. Ходить только по проверенным тропам!  Именно в такую невинную травку и провалился по самое бедро некий разбитной фотограф. Под травой глинистый раствор на кипятке. Как раз случился Николаенко с вертолетом. Так бортмеханик снял иллюминатор, пострадавший на творческой стезе фотограф выставил ногу в окно на манер зенитного пулемёта, и так долетел до Питера (местное название Петропавловска-Камчатского).



Глиняный котел. Периодически плюёт горячей глиной на беззаботных посетителей. Но если стоишь на полыни – не попадет. Вообще полынь хороший оберег для Долины. Ей можно верить. Бытует легенда, что в подобный котел однажды свалился и сварился заживо медведь. И действительно, есть следы когтей, оставленные несчастным на глинистых склонах в гибельных попытках к спасению. Вот только следы эти целы много лет…



Река «Гейзерная». На заднем плане редкой красоты горячий источник «Малахитовый грот». Он погиб даже раньше катастрофы 2007 года.



«Малахитовый грот» покрупней, но уже после разрушительного тайфуна 1981 года. Хотите увидеть его во всей красе? Найдите фото В.Гипенрейтера. Лучше его никто Камчатку  снял и не снимет. И всё остальное тоже.



Источник «Сахарный» с Графом на заднем плане, однако за паром Графа не видно, ничего, а?? Источник сейчас под селевым выбросом, а с Графом мы в пятницу уезжаем в Карелию. Почему его прозвали Граф? А он в поезде потянул подушку и весь поход по Кольскому сидел как благородный дон на мягком. И из питья он предпочитает шампанское.



Купание красных коней в ручье «Водопадном». Температура воды +40 градусов. По Цельсию. Именно по этому ручью сошел сель, когда осела  сопка «Водопадная».



Падун ниже по течению, ручей потому и называется «Водопадный».



Купание под водопадом это отдельная песня. Вода сверху мнет, а прорывающиеся иной раз из глубины струи кипятка бодрят. Да и налетающий изредка перегретый пар из трещин не даёт расслабиться.



Большая стирка. Справа ручеёк кипятка, слева студеная водица. Камешками регулируется дебет. Мыло своё.



Красные термофильные водоросли выдерживают температуру воды до 95 градусов. Обратите внимание – полыни и близко нет.



В 70-х годах в Долину ходили организованные тургруппы. Отбивали на сувениры гейзерит, а он растет десятилетиями.



На другой день после нашего прихода в Долину на утреннем сеансе связи охранявший Долину егерь получил сообщение о прибытии борта с очень высоким начальством. И предложил живо валить в верховья, в Долину смерти, туда начальство не ходит. Однако наша троица отказалась «валить», замаскировалась в кустах у гейзера «Великан» и принялась ждать извержения. Между тем от начальственного вертолета отделилась пара – мужичёк средних лет с фотоаппаратом и крупногрудая деваха в легкомысленных шортах. Не подозревая о нашем присутствии, дева обнажилась для начала топлес и принялась делать спутнику недвусмысленные намеки. Мужик, явно не в духе после вчерашнего, намеки игнорировал. Граф же, имевший генетическую склонность к крупным блондинкам, от таких пейзажей высказал тревожные признаки готовности к немедленному извержению. К счастью от вертолета донеслись призывные крики, разочарованная блондинка с флегматичным спутником ушли, тут извержение и состоялось. («Великана», не Графа).
Гейзер «Великан», высота столба воды до 30 метров, мощность тонн 30, пар поднимается почти до верхнего обреза ущелья, в мире всего три такой мощности – в Штатах, в Новой Зеландии и в Долине, извергается раз в 5.5-6 часов. Но может и передумать.



Дорога в Долину смерти.



Водопад «Тройной» в верховьях. Погода улучшилась, ночью похолодало. В вогких, так и непросохших спальных мешках ночевать стало совсем неуютно. Рискнули поставить палатку на поросшем полынью, теплом пятне грунта. Мужики отговаривали, мол, задохнетесь от цианидов на хрен. Решили лучше умереть от цианидов, чем от холода, и не промазали – было даже жарко. На вторую ночевку переставили палатку ближе к краю пятна – самое то!



Долина смерти. Чаще всего весной из трещин стелется газ, от которого погибают и грызуны и птицы  и (по слухам) даже медведи. Московская сторожевая собака Дона (собственность Николаенко) в Долину смерти не ходила, садилась и ждала, когда вернутся эти сумасшедшие.



Если красный цвет русла ручья обеспечивает каротиноид, вырабатываемый термофильными бактериями, то сине-зеленый цвет выдают  цианобактерии. А может кремнийорганическая кислота?



Для объяснения дальнейшего приведу кусочек моего диалога с травматологом после возвращения с Алтая и перед Камчаткой:
Травматолог: - У тебя киста Бейкера в подколенной ямке, видимо результат ушиба.  В дальнейшем возможно сдавливание большеберцового нерва с развитием пареза мышц голени. Но ты ведь все равно пойдешь на Камчатку?
Я:          - Угу.
Травматолог: - Тогда осенью милости просим на операцию!
Я:          - Угу.

До Долины я дошел, но дальше, под нагрузкой, нога ходить не захотела. И мы с Вольдемаром остались ждать вертолета. Щедрый Граф выдал пачку супа-харчо, (я ж упоминал, с продуктами было неважно) и вверил нас заботам Провидения. После обеда  хлопцы впряглись в рюкзаки и ушли на Узон, далее на Левую Жупанова.  Мы перебрались в дом к егерю, кроме нас там обретались два московских профессора, изображавших научную экспедицию. Буквально через час на площадку сел вертолет, откуда выскочил энергичный рыжебородый мОлодец.  Это и был хозяин Долины, Виталий Николаенко, о котором я хотел ты сказать пару слов.
Еще в семидесятые он поселился в Долине и принялся её обустраивать и охранять по мере сил. Когда Долину закрыли для туристов, Виталий стал сотрудником Кроноцкого заповедника, но Долине не изменил. Все высокие гости Камчатки были его экскурсантами («Ну, показывай, где ты тут паравоз зарыл»). Умело манипулируя хорошим настроением начальства, он пробивал стройматериалы и вертолеты для их доставки в Долину. Пятнадцать лет он строил в Долине дом для егерей и вулканологов. Было бы интересно посчитать стоимость Дома. Для примера: один оборот винта МИ-8 в совецкий период стоил 5 копеек.
Потом пришли другие времена, в долину стали возить зрителей за зеленые деньги. Николаенке прозрачно намекнули о неактуальности и архаичности строения. Он понял, вывез свои вещи и библиотеку из кабинета и вскоре Дом сгорел.
Вот, на заднем плане дом Николаенко, а на переднем его собака Дона.  Мы не в счет.



Николаенко стал, может быть лучшим знатоком и защитником камчатского бурого медведя. Он даже свел дружбу с одним из них, дав ему кличку Добрыня. Приведу одно свидетельство, Добрыня тогда долго не мог залечь в берлогу и Николаенко встречал Новый год с ним.
«Виталий поставил камеру на треноге на автоматический режим записи, сел на стул метрах в пяти от отдыхающего Добрыни, откупорил бутылку шампанского, налил себе и символически Добрыне, выпил, поздравил Добрыню с Новым годом и смачно закусил на морозе яблоком. Когда Виталий говорил тост за здоровье Добрыни, тот приподнял голову, посмотрел на Виталия и что-то пробурчал в ответ на своем медвежьем языке. Может, спасибо, или "и тебе того же"…»
Когда Добрыня почувствовал близкую смерть он пришел к избушке Николаенко, но тот улетел в город…
Виталий Николаенко успел отметить 66 день рождения, зимой его убил медведь, которого он хотел сфотографировать. Узнали об этом только через три дня. О смерти Николаенко мне сообщил инет-знакомый с Сахалина. А вскоре  погибла Долина.
Имею ли я право так подробно говорить о малознакомом человеке? Таких туристов как мы у Виталия было двадцать на день. Вот запомнился он, а фото не нахожу…

- Кто такие? - спросил Виталий у егеря, указывая на нас.
- Туристы, травмированные, - точно ответил егерь, и попросился в город этим вертолетом. – У меня уже сперма из ушей капает!
- А Долину на кого оставим?
- Вот на них и оставим, ребята приличные, будку Доне сделали.
- Хорошо, оставайтесь, я вас через недельку заберу. Если кто появится – скажете вулканологи, мол, из группы вот этих. И он показал на грузящуюся в вертолёт профессуру.
– Продуктов хлопцам оставьте! – Крикнул он московским, прыгнул в  вертолет и тот свечой взмыл в закрывший Долину туман. Мы остались одни.


Немного на земле людей, могущих похвастать, что они неделю были королями Долины Гейзеров. Я могу, хотя далеко не у всех это вызывает восторг. Ну что, у каждого своя водка.


Не стану рассказывать об этой неделе, но один эпизод стоит еще пары слов. В тот вечер мы напились профессорского чая, и вышли полюбоваться на гейзеры ночью. На удивление на небе были видны звезды - Долина редко дает такую возможность. Спустились по хлипким мосткам на поляну перед Витражем. Суета отошла и вдруг звуки Долины навалились со всех сторон. Гудели фумаролы, журчали источники, задавлено хрипело грязевое озеро, для пущего эффекта взвыл «Великан», завалил ущелье паром и грохотом стекающего в Гейзерную кипятка. Это Зона, ребята. Люди там лишние. Маленько осунувшиеся от немыслимых впечатлений вернулись мы в дом.


Через неделю нас забрал вертолет. Где жить в городе? Обратные билеты остались у хропцев.  На океане подобрали каких-то рыбаков, и симпатичную, державшуюся особняком девицу. Володя немедленно подсел к ней, часок они болтали, потом Вольдемар подозвал меня и сообщил:
- Это Верунчик, она аспирантка ТИНРО, мы теперь гидробиологи, жить будем в гостевой квартире их экспедиции.
- А лаборантки там есть? – поинтересовался я.
- Там все есть, - пообещала Верунчик и мы стали учеными. И были ими целых две недели, пока не пришли с реки хлопцы.
В районе порта вдруг увидели Виталия Николаенко. Он грузил какие-то мешки и ящики в кузов ГАЗ-66. Помогли, конечно.
- Ну что? Летим в Долину? – предложил он, - место есть.
- Не можем, мы теперь гидробиологи, - ответил я. Спрашивается, что меня так уж ждало на материке? Жалею по сей день.


Ну вот, вторая часть позади, теперь будет пауза. Можете скрасить её созерцанием http://www.wwf.ru/about/where_we_work/kamchatka/webcam

Искренне Ваш, Бенц.

Tweet