«Ха. Ха. Ха. Ну, бля, где сдесь виликий биспридельщик ниибацца?!», - прокричал колобок. Чуфствавался прилив сил. Он буквально ащущал фсем своим йистиством свае грамаднае привасхоцтво нат пративником. «Щас, блять, щас!», - неслись мысли в галаве колобка, - «щас я тибя уйебошу, сцука». Мышцы напригались, в колобке сканцынтрировалась вся народная ненависть к царю. Он воздел руки к небу и… Хуяк!!! Свиркнула молнийа, прагримел гром. Даже природа стала на сторану супергироя. Фсе заибись! Осталось просто уйебошыть царя.

«Ну где ты, падла?!», - внофь пракричал колобок. Из-за дерева паказался царь. Спакойный, как стадо дохлых сланов. Он, кажеца, не понимал, какая ему угатована сутьба. Он не видел, какая сила, в литсе колобка, противастаяла ему. «Ниважно! Похуйу!», - подумал колобок и сделал пару двежений руками в стиле Майка Тайсана.

Но и это не настаражыло царя. Он спакойно приблежался к колобку. Колобок пригатовился к атаке. Серце ево учащонно билось. Ищо сикунда и разразицца бой. Ни на жызнь, а на смирть. Наблюдафшые за паединком уже ликавали заранее, предвидя, как после смерти деспота они разграбят ево закрома с паследними кусками хлеба, отобранными у граждан. Ну да хуйсними с закрамами. Сикунда прашла уже.

Схватка! Хуйяк! Хуйяк! Бац! Бац! Пиздык! Тыжь-тыжь! На-а-а-а, блять! Ты-дыжь! Нац! Бабах! Тр-тр-тр-тр-тр… Хабась! Нихуя сибе! Ага, блять! Все это нислось в галаве колобка пракручивающего бой в мелких диталях. И вот мамент истыны, царь падашол к колобку фплатную. ФСЕ!

«Ну, здрафствуй, мой убийца!»,- сказал он и взял в руку колобка. Повертел в руках, посмотрел, пощупал. «Ого, блять! ХЛЕБ! В закрома его!». Выбижала ахрана, и павизала колобка, и патащила его в закрома, к паследним кускам хлеба.

«Што за хуйня! Я ваш асвабадитель! Ни сметь! Пацаны, бля! Ну што за хуйня?!», - колобок трипыхался, как нестоящий хуй. Это была агония.

********
«А-а-а-а!», - пракричал колобок и очнулся. Вокруг не было ни ахраны, ни царя. Тишына. Бока целы. Ноги и руки тоже. Рядом лежал зайец, мидветь и волк. Чо за хуйня ищо? «Волк, сцука, стопудов ево кокс сраный на такие глюки высаживает. Штоп я ищо рас нюхал эту паибень? Нахуй. Фсио, блять, с сиводняшнево дня только здоровый образ жызни».

И ищо колобок понял, што нехуй ему подвиги савиршать. Не ево это дело. Сажрут ево и не подавяцца. А рас такая хуйня, то сйобываца надо, пока фсе не проснулись и хавать не захотели.