Фраза «Кирзач – наше ВСИО», заставила задуматься над феноменом Кирзача. Наш герой на сегодняшний день, пожалуй, самый популярный автор ресурса, и успех превратил его в безусловного авторитета. Любой авторитет становится таковым благодаря толпе почитателей, которая создает своего кумира. Толпа – безликая масса, связанная общим интересом. Самые главные ее характеристики – анонимность и безответственность. Находясь в состоянии аффекта, толпа способна на что угодно: убивать, грабить, переворачивать машины, разрушать все на своем пути, - при этом никто лично (!) не будет чувствавоть ответственность за свои поступки, ибо в толпе не существует «я», есть только «мы».
«Мы» - как правило, анонимная составляющая ресурса, и защищает своего авторитета, заявляя «Кирзач – наше всио». А, осознавая свою анонимность и безнаказанность «мы», позволяет себе тот срач, который обычно творится под креативами подавляющего большинства авторов. Возможно, это способ выражения агрессии и злости, способ самоутвердиться. Обозвал автора «мудаком, дебилом»….и как-то полегчало…отпустило…просрался; «мы» уже так остро не ощущает свою….нереализованность что ли.
Однако вернемся к нашему герою.

Один из законов власти гласит, что нельзя затмевать и спорить с авторитетом. В противном случае индивид-камикадзе рискует стать изгоем. Соответственно, любое заявление, суждение и мнение г-на Кирзача априори воспринимается толпой как авторитетное, а значит единственно правильное. И неважно скажет ли он полнейшую, ничем не обоснованную, чушь или, наоборот, важную и ценную мысль. Любое возражение индивида – это в первую очередь, вызов анонимной массе, которая будет яростно защищать своего вожака и фраза «…… - наше всио» вполне оправданна. Это закон власти, проистекающий из естественных законов жизни, что и объясняет феномен такого явления, как Кирзач.

Откровенно говоря, почитав произведения Г-на Кирзача, я пришла к выводу, что не являюсь его целевой аудиторией, собственно как и он моей. Будни армейской жизни возможно, кому-то навивают воспоминания о прошедших годах, но подобная ностальгия, мне неинтересна.
Я человек крайностей, мне нужен конфликт, острота. Все трагедии строятся на неразрешимом конфликте - произведения Шекспира – тому подтверждение. Мне интересен человек в предельных состояниях: когда он в шаге от смерти, от безумия, когда ему необходимо моментально принять судьбоносное решение. В фильме «Старикам тут не место» есть любопытный момент. Ветеран вьетнамской войны, смелый и уверенный в себе человек, неожиданно оказался на волосок от смерти. Серийный маньяк-убийца сидел перед ним с направленным в его сторону дулом пистолета. Убийца знал исход события; ветеран же до последнего надеялся остаться в живых, пытаясь спастись, договориться, уговорить, в конце концов, и от этого он выглядел жалко и глупо. Хотя, наверное, мы все перед смертью выглядим именно так.
В этой сцене был заключен невероятный, напряженный, интригующий драматизм; это и называется предельное проявление сущности человека, когда сбрасываются маски приличия, культуры, религиозности и статусности; когда остается голая личность – такая, какая она есть на самом деле. Личность, которая хочет просто выжить.
В свое время с интересом прочла Гроссмана «Жизнь и судьба», где описывалось, как люди выживали в концлагерях, как умудрялись сохранить "тепло души" - "такое простое, всем нужное тепло исходит от русской печи, в которой горят березовые дрова" (с). Для меня это непостижимо, а по сему восхитительно.

Нежели г-н Кирзач будет признан классиком русской литературы начала XXI века и его произведения будут программными и обязательными к прочтению, тогда уж ничего не поделать – и речи не будет о целевом сегменте аудитории. Нравится - не нравится, а надо! И несчастные студенты-филологи будут мониторить Интернет в надежде найти краткое содержание. Увы. Это удел любого классика. И каждый уважающий себя филолог должен будет знать, из какой тарелки ел главный герой г-на Кирзача в произведении «Шнуровка». Точно так же, как любой уважающий себя филолог должен знать какие глаза были у Росинанта, коня Дон Кихота.
«Ептыть, - подумала я про себя – какая мне разница какие у него глаза….давайте, уважаемая, ставьте свою фитюлечку в зачетку, надоело тут торчать….3-й час пошел».
- Видимо, они были грустными, - (уже вслух) ответила я.
- Нет. Один глаз был слепым, а другой с бельмом, - сиплым голосом произнесла Маргарита Николаевна, - может вы хотя бы знаете, какой фразой заканчивается «Божественная комедия» Данте?
И на этот раз я потерпела фиаско. Однако ж не буду приводить здесь эту фразу – зачем лишать вас духовного наслаждения самим найти ее и прочесть?!
Вот так нелепо и трагично 31 января 2004 года в 15.45 во мне умер филолог.

И пусть вместо филолога из меня получилась «гломурное блондинко» (с) - мнение некоторых втыкателей – все же с теорией адаптивности я, судари, знакома. А по сему присоединяюсь в безликой толпе и громогласно заявляю, что «Кирзач – наше ВСИО»!!!

p.s. Раз уж речь зашла о классиках, не могу не привести фразу из книги Джеймса Джойса «Улисс»: «Знаменитый ученый, герр профессор Луитпольд Блюмендуфт представил медицинские основания, в силу которых внезапный перелом шейных позвонков с проистекающим отсюда разрывом спинного мозга, согласно надежным и проверенным принципам медицинской науки, должен с неизбежностью повлечь сильнейшее ганглионное стимулирование нервных центров, заставляющее быстро расширяться поры corpora cavernosa [пещеристых тел (лат.)], что, в свою очередь, резко увеличивает приток крови к части мужского организма, носящей название пенис, или же половой член, и вызывает феномен, который именуется в медицине патологической филопрогенитивной вертикально-горизонтальной эрекцией in articulo mortis per diminutionem capitis [в момент смерти, вызванной отделением головы (лат.)]».

Подобной хуйни размазано на 669 стр. – приходится читать, предвкушая встречу с Маргаритой Николаевной (э-хе-хех….где мой мышьяк с молоком?).