С добрым утром (или чо там у ково), камрады. Сиводня я, кагвсигдаваш Бушш Средний, апять хачу поделиццо с ваме падробностяме ачиридново отжыга ачиридново жытеля ачиридново города Пендоштатоф Омерики (сцуко, сам нихуя нипонял, чо напесал). Я канешна с удовольствием напесал бы про какую-нибуть другую страну (патамушта заебале уже эти омериканчеги), но к сажалению (или к щастью, хуйивознаит) больше ни в адной точке фсиленной такой, сцуко, нипабаюс этово слова, мегаканцентрации далбайебизма ни разу ни наблюдаеццо.

Атдельные камрады стабильно зайобываюд бедново Бушша прозьбаме напесать им што-нибуть пра Израиль (па родине, штоле, сцуко, скучаюд), но хуле про нево напишешь? Ну плачут пархатые строго ап стену, из дома бес палавинки лифчика на голове не выходют; спать не лажаццо, пака пару домишег в саседней стране не разъебут … Отжыга-то нету нихуя! Таг што каму не нравиццо четать про Омерику – не читайте, в калонке и без меня абазревателей дахуя. Я стараюсь для вменяемых фтыкателей. Бля, чо-та я отвлексо, вернемся к новости пажалуй.

… Жызнь в абычном пендогородке Коплей (Ментяро-наливай парусске) кипела вавсю: гараццкая ассацыацыя некрозоопедофилоф гатовела петицыю о разрешении им держать у сибя дома нибальшые каллекцыи мйортвых маленьких зверушек, абдолбаные нигеры вапиле пра расизм, «патамушта им ни дают срать на улице и лазить па пальмам», а астальная часть жытелей паделилась пополам: адни сиделе и жрале, другие сиделе и срале. Патом первые менялись местаме са фтарыме и жызнь прадалжала кипеть дальше.

Адин ис долбожытелей гаратка па фамилии Ласло каг рас закончел срадь и апять хател пайти пажрать, кагда заметил ф припаркованном на абочине пепелаце странново пассажыра, каторый сидел апсалютна нипадвижна и песдецкаг ванял. Ласло падашол к пассажырчегу и са славаме «Праснись, йеблан, ты абасралсо» въебал иму па галаве, но разбудидь чилавега не смок, патамушта «абасрафшыйся йеблан» аказалсо мйортвым шопесдец трупом.

«Хуяссе…» - абрадовалсо йебланчег, оглянулсо по сторонам и спросил у трупа, «не хочет ли он пакатаццо». Труп, сцуко такой, нихуя не атвечал, но Ласло фзял ево за падбародок, и, двигая челюстью трупега в такт славам, прапищал: «Канешна хачу». «Ну вот и заебись» - уже нармальным голосом «атветил» трупу йеблан и сел за руль.

Пакатафшысь па городу и вволю паапщавшысь с пакойнегом, далбайоб узнал, што у пассажыра с сабой есть кредитка, каторая ему вроде каг и не нужна уже нихуя. Спросив разрешения ею папользоваццо и выслушаф писклявый атвет «Канешно, братан», Ласло падрулил к ближайшему банкамату и с давольной лыбой абналичил фсе деньги, после чево павёз сваего нового друга в ближайшый магазин.

Аставив пакойнега атдыхать на стаянке, долбойоб зашол в магазин… и ахуел, патамушта на стуле нипадвижно сидела пендопелотка и апять же аццки ваняла. «Вот прёт же севодня» - падумал далбайоб и спрасил у пелотки, не хочет ли ана падагнать ему свой кошелёк, после чево привычным движением взялсо за иё падбародок и приготовилсо услышать «бери канешно», но пелотка внезапно открыла глаза и фключила сирену.

Случайно аказафшыеся паблизости пендокопы варвалесь в магазин, привычным ударом дубинки па галаве атключили пелоткину сирену и паинтересовалесь, штозахуйня и вапще. Выслушав пелоткин рассказ, пендокопы вежливо ударили далбайоба па почкам, и пригласили пройти к машыне, где и абнаружыли мйортвого пассажыра. Далбайоб с помощью рук и писклявово голоса канешно папытался убедить пендокопов, што трупег нихуя не мйортвый, а просто спит, но пендокопы привычным ударом дубинки па галаве прервале театрализованное прицтавление и атвезли далбайоба в местное СИЗО, на корню загубив тем самым едва праклюнуфшыйся талант паследнево па апщению с мйортвыме.

Каквигдаваш Бушш Средний, пижжу памаленьку.

Спиритизм, сцуко, рулит