Прадавшица кандитерскова ларька тихонька дримала на рабочем месте, во сне мечтая о сладкой жизни. То есть, канечна, сладостей вакруг её хватало, хоть жопой кушай (ну жопой не жопой, но пелоткой особо крупные леденцы …), но тем ни менее хателась чиво-та большева. Дохлова животного вокруг шеи, здоровенного негра-чистильщика бассейна, лимузин с пиздоподогревам и фсе такое прочее. Кароче, женщино мичтала замуж за чей-нить кашелек. Аднака принцы на белых мерседесах атчиво-то завозились в крайне аграниченном каличестве и к раздаче слонов скромная прадавшица никак не успевала.
- Гани канфеты, пизда! – вдруг раздалось из-пад прилавка.  Женсчино высунулось пасмареть, что за хуй оторвал её ат мечтаний.
Пад акошкам кандитерскава ларька стаял какой-то сапляк. Судя па всиму, спинагрыз нахадился в том самом возрасте, в каторам уже выползли из падгузникав, аднака исчо пака не дагадывались а всех спосабах применения той забавной хуйни, больтающейся у ниво между ног.
-  Чиво уставилась, дурра? Канфеты давай!
Прадавшица аткрыла рот, дабы начать лекцию а вриде чрезмернова употребления сладостей для поласти рта, причем выпадение зубов она намеревалась прадеманстрировать самым наглядным образом, путем паглаживания сопливого еблета об прилавок. Аднака, в следующую секунду праизошло сабытие полнастью паменявшее придставление кандитерши об мальчике. Пацан вытащил из кармана талстенную пачку еврорублей, и праизнес:
- На все! И сдачи не нада! Шевелись, пиздоебка!
Пачка праизвела кардинальные именения ва внешности дитяти в глазах прадавщицы. Маментально парень накинул себе лет двадцать, приабрел внешнать Бредопита и атрастил сорокасантиметровый хуй. «Вот он – мой великий шанс!» - пранеслось в галаве у женсчины.
- Ща-ща-ща.. – тарапливо праизнесла ана и, атыскав самый бальшой чупа-чупс, начала яростно иво сасать с причмокиванием, аблизыванием и паглаживанием, не забывая издавать стоны раненого бегемота для придания большей эратичнасти. Мальчик стараний кандитерши ни хуя не аценил:
- Мне тя долго ждать, сцукоблять? Наличнастью плачу! А этат чупик сибе аставь – ты иво абслюнявила всиво уже!
- А какие канфетки нравяться маему сладинькаму? – томным голасам праизнесла женщино, накланившись паближе к спинагрызу, стараясь впичатлить того видам сваиво  нуливова размера .
- Вкусные, бля! – с децкай нипасредственностью заявило дите и, заглянув  в вырез платья прадавщицы, дабавил – исчо две лепешки давай! С маком!
Кандитерша не сдавалась, хатя и этат принц ни праявлял должнава интереса к её дастоинствам
- Сейчас пасмотрю, милый. – и, атвернувшись, наклонилась типа в поисках тавара, савершенно типа случайно выставив наружу  жопу. Мальчик асматрел аткрывшуюся иво глазам новую достапримечательность и праизнес:
- баранки захвати там!. Хатя нет, пастой.. – пацан исчо раз асматрел пелотку и принял решение. – лучше бублики.
Этава женсчина уже не выдержала. Закатив истерику по типу «я на тя патратила сваи лучшие годы, тварь ты ниблагадарная», кандитерша какова-то хуя вызвала джыдаев и абвинила мальчика в сыксуальных дамагательствах. Палицаев сыксуальные дамагательства ни разу не заинтересовали,  зато их пачиму-то заинтересовало наличие у васьмилетниво пацана наличие пачти двух тыщ еврорублей.
Правиденная раследавание паказало, что умное дитя абсолютно честно спиздило их у бати, каторый атлажил бабло, чтобы абарудовать свой сортир мини баром и халадильником, ибо заипался ныкать ат жыны пузыри со спиртом в бачке унитаза.

Ыть скока напиздел-то http://lenta.ru/news/2009/10/14/sussigkeiten/