Этот сайт сделан для настоящих падонков.
Те, кому не нравяцца слова ХУЙ и ПИЗДА, могут идти нахуй.
Остальные пруцца!

Мубышъ-Жыхышъ :: Скачущие в грозу
На данный момент в зале не было ни одного посетителя, и Витя с тоской еще раз обошел по кругу все экспонаты. Пожелтевшие фотографии, обрывки полусгоревших писем, ржавые и гнутые, когда-то опаленные огнем или покореженные осколками стволы пистолетов и автоматов, сплющенные и с проеденными дырками неразорвавшиеся снаряды и мины какой-то застывшей фантасмагорией обдавали уши далеким шумом и гулом разрывов и свистом пуль, восстанавливали картинки - вокзалы под бомбежкой, колонны голодных беженцев, воронки и редкие осветительные ракеты, сопровождаемые время от времени одиночными винтовочными выстрелами в ночной период затишья на передовой.

Он еще раз скользнул взглядом по высокой - в два человеческих роста композиции в центре круглого зала - монумент, сваренный из осколков авиабомб и всяких других железяк из полей сражений более чем полувековой давности, на лохматые заусенцы которых были навешаны уцелевшими еще ремнями оружие и подсумки, кое-как отчищенные от ржавчины каски, выцветшие кителя и гимнастерки, порой с двумя отверстиями - входным и выходным. Потом его взгляд переместился обратно - к тому, ради чего он уже который раз приходил в этот музей.

Шлем лежал на том же месте - где же еще? - рядом с развернутым трофейным бумажником, с некогда первосортной, содранной с племенных баварских свиней, кожей, а сейчас такой же потрескавшейся как и у шлема; справа молча покоилась когда-то сильно проржавевшая, но потом начищенная до блеска и покрытая каким-то защитным слоем сделанная из винтовочной гильзы зажигалка, еще чуть в стороне - офицерская книжка и фотографии, очевидно вынутые из бумажника.

Совсем молодое улыбающееся лицо в пилотке, с ромбиками на стоячем воротнике, круглый белый фон с трещинами, почему-то в дань моде заштрихованный по краям. Н другой - то же лицо, уже в пол-оборота и с другим таким же - ускоренный выпуск, прямо перед отправкой туда, откуда многие не вернулись. И тут же - то же лицо, но уже несколько возмужавшее и с горькой складкой у рта, а глаза даже на черно-белом изображении - уже какие-то выцветшие; рядом - поразительно и даже неправдоподобно похожая на Вивьен Ли элегантная брюнетка со стандартной и казавшейся даже заученной жеманно-рекламной улыбкой, державшая на руках жизнерадостного, но немного осоловевшего карапуза - малыша, нет - малышку - в простом белом чепчике, с высунутым языком. Идиллия - просто и понятно, обычная для того времени картинка, казавшаяся бесконечно далекой и оторванной от действительности. И все же именно от нее Витя не мог долгое время отвести глаза - несмотря даже на то, что время было, в принципе, дорого - устроенный смотрителем обеденный перерыв, вероятно, заканчивался, в зал мог кто-нибудь зайти, и то, ради чего он пришел сейчас и приходил еще раз пять или больше, снова отложилось бы на день.

Витя еще раз тщательно огляделся по сторонам - в сонный зал никто так и не зашел, да и немногие захотели бы в жаркий июльский субботний полдень тратить драгоценное время на осмотр ненужных и безвозвратно испорченных временем древностей, заведомо предпочтя этому времяпрепровождение на пляже. И тогда он начал - и тут же закончил, потому что все действие заняло не больше пары секунд, потраченных на то, чтобы вдавить стекло вниз. Где-то далеко зазвенел слабый звоночек - сигнализация, но Витя не особо торопился, потому что точно знал, сколько времени потребуется для того, чтобы дойти к нему из ближайшего места, где могли бы находиться какие-либо охранники, а пенсионера-смотрителя вообще вряд ли следовало принимать в расчет.
Он осторожно отодвинул куски битого стекла и взял то, что было нужно - шлем и фотографию, которые тут же бережно засунул в рюкзак, и немедля направился по заранее определенному пути отступления.

Защелкнув задвижку туалета, он встал на унитаз и ножом подковырнул небольшое окошко. До земли было метра три, и с трудом протиснувшись ногами вперед, он осторожно проскользнул вниз, опираясь на руки, и поставил ноги на выступ. Снаружи конечно же никого не было - только аккуратно подстриженная и слегка потускневшая под беспощадным солнцем трава да далекий обрыв впереди. Здание музея располагалось на почти безлюдном в обычные, кроме праздников, дни большом участке над берегом реки - мемориальный комплекс памяти Второй Мировой пустовал, хотя на других площадках наверняка находилось пара экскурсионных групп из каких-то сумасшедших иностранцев - наверняка спятивших и вечно улыбающихся старичков-японцев с их бесконечно щелкающими фотоаппаратами, да просто случайно забредших прохожих.

Здесь никого не было видно, и только монотонно стрекотали кузнечики, слепящее солнце сильно пекло голову, а ветерок шевелил кусты по сторонам дорожки. Только отойдя уже довольно далеко от музея, Витя вдруг сообразил, что зря закрыл за собой дверь туалета на задвижку и неплотно прикрыл окно, так как это сразу же могло навести подозрение. Он ускорил шаг - теперь действительно надо было спешить - и все же не учел того, что обратный путь будет проходить через то место, где ему непременно захочется задержаться.

Площадка была окружена железным забором, сваренным из американских аэродромных плит с круглыми отверстиями, и вход на ее территорию был платным, однако когда он увидел то, что уже в который раз привлекло его внимание через эти отверстия, он понял, что слишком долго обходить периметр, чтобы попасть ко входу, да и дерево, примыкавшее к бурым плитам к одном месте, стояло слишком соблазнительно, чтобы не забраться на него и уже сверху хотя бы посмотреть за забор.
Жара, казалось, плавила некогда аккуратно покрашенную, а сейчас - местами облезлую сталь - как на нем, так и на других близлежащих объектах, и уплотненный раскаленный воздух над поверхностью, только подчеркивая красоту, заставил его сердце забиться намного сильнее.

Ил-2 сохранился намного лучше своих современников - Яков и Ла, а более современные Миги, стоявшие несколько в отдалении сейчас интересовали Витю очень мало - сердце билось все также учащенно, и все также не было рядом ни единого человека, когда он, нервно озираясь и кряхтя, взобрался на крыло, заглянул за стекло и увидел сиденье стрелка-радиста, а потом тронул защелку колпака кабины пилота. Неожиданно она со скрипом поддалась, и Витя с усилием поднял колпак. Тут же дохнуло невыносимым жаром и забившей нос пылью, но он упрямо перекинул сначала одну, потом вторую ногу и опустился на сиденье, с которого тут же вскочил, потому что его жар ошпарил ягодицы. Тогда он вынул добычу из рюкзака и сел, постелив рюкзак. Шлем и фотография лежали на коленях.
О самолете с горем пополам заботились - по крайней мере круглые циферблаты приборов - измерителей скорости, высоты и множества других параметров полета - были лишены пыли и сохранили стоявшие на нуле стрелки, а двойные рукоятками ручки управления сохранили свою обмотку, которую время от времени подкрашивали.

По-моему, она висела вот здесь, - подумал Витя, прикрепляя фотографию - ту самую, с похожей на британскую актрису девушкой, на свободное место на консоли справа. Да, точно здесь. Потом он осмотрел бросил взгляд на плывущие над ним красивые легкие летние облака и взял в руки шлем. Его кожа почти вся потрескалась и была жестковатой, особенно на наушниках, и он некоторое время просто гладил его рукой, потом поднес к лицу и понюхал. Уже давно подбиравшиеся слезы теперь выступили наружу, и он растер их потной рукой; тут же защипало глаза. Он шмыгнул носом и натянул шлемофон на голову, потом подумал, приподнялся и захлопнул колпак, все также остававшийся сделанным из лучшего, 1943 года выпуска, бронированного стекла.

Шум, из ничего появившийся в ушах, был двойным - чуть приглушенный, но все равно громкий гул мотора, который немного изменил частоту, а также снова и снова повторяющиеся из наушников два голоса - один четкий и ясный, а другой - еле слышный и прерывающийся треском помех. Солнце ушло куда-то вверх, а зеленый с коричневыми пятнами ковер земли стал изменять угол и, надвигаясь, подниматься, прямо на него, и Витя, совершенно ошеломленный и в полнейшем шоке от резкой перемены попытался встать, однако грудь тут же врезалась в застегнутый ремень. Инстинктивно он попытался придвинуть к себе руки, и вставшая перед колпаком огромная плоскость стала постепенно возвращаться в прежнее горизонтальное положение.
- Витька - ты что - мать твою - охренел совсем что ли? Не спал что ли пред заданием совсем? Или спирта перепил с шоколадом? - зазвенело ему прямо в ухо; в ответ он только закашлялся, и тут же услышал фразу, обращенную уже не к нему:
- Дунай, Дунай, понял вас, возвращаемся! - в ответ на треск и писк.
- Ты слышал, а? Курс меняй, придурок! Помнишь как Самохвалов вот так тоже - не спал, не спал, а потом то плакал, то смеялся - забрали в психиатричку, говорят, куда-то далеко, зато в тыл. Теперь отвоевался, точно уже.

Руки машинально - как ему показалось - плавно передвинули ручку вправо, земля опять приподнялась и надвинулась - только уже сбоку - и машина ушла в разворот, а солнце описало над кабиной круг.
- Как мы им жахнули - а? - он почему-то ЗНАЛ, что говорившего звали Вовка, и что Вовка сидел прямо за ним, только к нему спиной, и все время крутил головой во все стороны, а руки его лежали на стертых рукоятках тяжелого крупнокалиберного пулемета. Гашетки же, до которых Вите было можно легко дотянуться пальцами, готовы были пустить в действие еще две четыре машины смерти - два пулемета и две пушки.
- Смотри-то как полегчали - прямо как Мессер - разворот-то по кругу какой, а? - продолжал Вовка, и Витя опять подумал, что хорошо, что они использовали почти все бомбы.

Находившееся еще минуту назад далеко и казавшееся большим комом ваты облако резко придвинулось и тут же распалось на густой непроницаемый туман, оставивший на стекле следы влаги, и Витя, опять знавший, что надо делать, потянул ручку на себя, отчего спину вдавило в кресло, а машина, послушно взревев, вырвалась из тумана и поднялась над снова ставшей ватой облаком; вверху снова появилось солнце, и когда высотомер показал три тысячи или около того, Витя выровнял дифферент и проверил курс. Они направлялись к затерянному в лесостепи аэродрому.
- Слышь, Витек? А помнишь, ты говорил, что знаешь, как дрянь эта называется, которую мы попробовали - ну помнишь - я тогда шприцы у Аллочки из санчасти выпрашивал - ну которую фрицы себе перед вылетом колят? Ох и сильная штука - все чувствуешь и все видишь - так бы и стрелял, давил бы гадов! И шприцы у них крепкие - тогда парашютиста взяли - пока особистов ждали, я у него по карманам прошвырнулся - так представляешь, он себе ногу поломал, потому что в яму попал, а шприцу хоть бы что! Вот гад - еще и с собой взял дозу, да только вколоть не успел! Это самое - пертен… первинтин что ли?
- Перветин, - машинально сказал Витя, - да, неплохая вещь!

Только сейчас он ощутил, что внутренняя сторона левого локтевого сгиба слегка ноет, и улыбнулся. А ведь Вовка-то подумал, что засыпал я, - подумал он, - какое уж тут заснуть - доза-то мировая была! И хорошо, что так подумал - а то все спрашивает да спрашивает, вроде бы и не жалко, да болтлив паренек, еще проболтается кому-то - настучат, и прощай доставка - прикроют сразу!

Облако осталось далеко позади, он чуть снизил высоту, и колонна - всего лишь тоненький темный ручеек, впрочем хорошо различимый для опытного глаза, определилась сразу - на инструктаже экипажи предупреждали о каком-то остатке полка мотопехоты, почти разбитого, но сейчас старавшегося выйти из окружения и перейти линию фронта, который по каким-то только руководству известным причинам был проигнорирован и которому из-за какой-то переброски сил фактически давали возможность уйти восвояси.

- Ага, вот они, голубчики! - радостно заорал Вовка, - увидели небось, нет, наверно пока только услышали, да определили по звуку кто летит, да встрепенулись - сейчас будут из винтовок да из МП по нам палить, гаденыши! Наивные, мать их совсем! Давай уже, заходи на бреющий - щас побреем немножко!

Знакомое возбуждение охватило все тело, которое теперь под все продолжавшимся действием инъекции стало вдвойне послушным, и Витя бросил машину в крутой разворот, снова подняв и сместив с привычного положения землю; "летающий танк" разворачивался и снижался. Витя опытным глазомером определил верное направление и уже понял, что атаку удастся начать сразу же с первого захода - не дав немцам рассредоточиться; вряд ли истощенный и полуразбитый полк - всего пара сотен людей с ограниченными боеприпасами и наверняка без зенитных орудий или пулеметов - смог бы причинить одними винтовками управляемому опытным летчиком бронированному штурмовику какой-нибудь ощутимый вред, первая удачная атака нанесет гораздо больше потерь.

Первая же бомба, сброшенная из пике, достигла цели - в возникшем снизу рваном облаке разрыва с заструившимися во все стороны закрученными серыми вихрями исчезло сразу два бронетранспортера, а непрерывные очереди из пулеметов вздыбленной пылью сразу прорубили две длинных просеки среди разбегающихся в ужасе игрушечных человечков, многие из которых кувыркались и падали, чтобы больше не встать. Витя снова резко набрал высоту и начала заходить на второй круг - к совершенно дикому восторгу Вовки, истошная матерщина которого зудела в ушах. Однако повторный пролет над поредевшими рядами дал гораздо меньший результат - битые и обстрелянные немцы, бросив оставшуюся технику, быстро рассеялись по полю на достаточно большое друг от друга и потому безопасное расстояние.

Витя знал, что особой изюминке его летного мастерства, отточенного за год полетов, еще предстоит проявиться, и поэтому он развернулся, сильно сбросил скорость и снизился до минимально возможной высоты.
Ему снова - второй раз - повезло, ибо в любом стаде всегда найдется молодая, неопытная и необученная вожаком овца. Тот, кто за десятую долю секунды зафиксировался глазом летчика, относился именно к этой категории - иногда человек, даже пройдя через все ужасы боев и окружения, выживши благодаря хорошему контролю и внезапно его лишившись, снова пугается неоднократно виденного.

Долговязый и худой парень в каске, бросив автомат, бежал - сломя голову и в безудержном не поддающемуся описанию паническом ужасе - не сворачивая и не виляя - несся сквозь поле, попадая ногами в неглубокие ямки, и стучала об его бедра цилиндрическая коробка противогаза; он бежал, делая то, чего делать было ни в коем случае нельзя - в отличие от того, чтобы лечь и затаиться, превратиться в неподвижный и неотличимый от поверхности холмик. Витя поймал его взглядом, когда он как раз взбирался на небольшое возвышение и криво улыбнулся.
Самолет надвинулся на убегающего, немного поднялся и набрал скорость и сразу же под крутым углом резко пошел вверх; перегрузка снова вдавила пилота в кресло. Он не видел плодов своего искусства, и машина не ощутила ни малейшего препятствия, как не ощутила бы нагретая иголка, входя во включенный в летный паек добрый кусок масла в офицерской столовой, однако точно знал, что одно легкое движение винта заставило отделившуюся голову вместе с каской отлететь в одну сторону, а тело с хлещущей из шеи яркой струей - в другую. Потому что хорошие были учителя - как инструкторы летной школы, так и те с противоположной стороны, кто делал только что проделанное им еще в сорок первом.

Сзади надрывно застучал Вовкин пулемет и послышалось похожее на шмелиное пение жужжание, которое сразу же дало понять привычному слуху, что заблудившийся Мессершмидт уже, вероятно, должным образом оценил недавние забавные шалости "танка" с крыльями и теперь не отстанет - будет преследовать до конца, даже над чужой ему территорией, пока - если им теперь повезет - не опомниться у самого аэродрома, чтобы уже самому из всех сил улепетывать - и не уйти - от поднятого по тревоге звена Яков.

- Я скажу когда - виляет гад!!! - проорал Вовка, не отрываясь от пулемета и крутясь на своем сидении, - скажу когда тормозить!
- Не дрейфь - сам знаю - спокойно сказал Витя, однако все-таки не успел выстрелить, когда Мессер пролетел над ними, и шлепнули сверху по колпаку его тяжелые пули, с веселым звоном пробив с близкого расстояния в толстом стекле круглые аккуратные дырочки.

Немецкий самолет развернулся и начал с бешеной скоростью описывать новый круг, чтобы снова зайти сзади, а Витя тоже прибавил хода и с облегчением вздохнул, поняв, что преследователь неопытен, раз решился на такой шаг. Сзади снова раздалось усиливавшееся жужжание, Вовкин пулемет почему-то молчал; он конечно знал, что вряд ли попадет при таком положении, но для вида следовало бы обмануть глупца и придать некую видимость новичка, однако на разговоры времени не оставалось, и в нужный момент он резко замедлил ход и провалил самолет немного вниз. Истребитель проревел сверху, а Витя немного задрал нос и тут же поймал его в прозрачное яблочко мишени-прицела.
Снова чуть улыбнувшись, он нажал на все гашетки.

- Вовка! Готов, гадина! - закричал он, однако ответом было молчание и легкий треск в наушниках. К горлу подступил комок, и сразу померкла радость от вида косо несущегося к земле и оставляющего за собой густой и лохматый хвост Мессершмидта.

Грозовая туча обступила самолет сплошной непробиваемой чернотой, и когда началась болтанка и косые струи воды облепили весь колпак, Витя еще некоторое время, казалось, пил эту черноту и наслаждался ей, стараясь притупить боль. Потом он поднялся выше, и на приборах снова заиграли солнечные блики.
Когда руки немного расслабились на ручке, и машина приобрела стабильный курс, он скосил глаза на висевшую справа фотографию - новую, недавно присланную из дома. Малышка Люсенька в белом чепчике все также высовывала язычок, милая, родная Раечка - его непревзойденная Вивьен Ли - все также улыбалась широкой лендлизовской улыбкой; пение мотора порой превращалось в звуки фокстрота.

Никогда еще Витя не задумывался о том, что бабушка может быть такой красивой.


Ботинки стояли теперь посреди комнаты, и Брайан, пять минут назад вынувший их из покрытого грязной паутиной ящика, случайно найденного на чердаке, еще раз взял их в руки и осмотрел. Кожа, бывшая когда-то черной, местами стерлась и порыжела, а в трещинках застряли засохшие частички черной мази. Не беда, - подумал он, - протру бензином, потом уксусом, потом черным аэрозолем обрызгаю - будут как новые!
Он легонько постучал костяшкой кулака по твердому, со стальной вставкой, носку. Потом он перевернул ботинок и изучил подошву. На жесткой толстой коже были выдавлены три цифры - 196… четвертая была стерта. Ботинки были старые, однако их вполне можно было носить.
- Это ж как врезать кому-то - мало не покажется, - сказал он вслух и поставил ботинок на пол. Высокая и узкая, чтобы облегать ногу, верхняя часть упала.

Брайан Келли любил тяжелую и добротную грубую обувь, особенно высокие ботинки, на толстой подошве и со стальными вставками в носках - они придавали какое-то чувство завершенности и весомости.
Он встал и поволок тяжелый ящик по паркету, придвинул его к дивану и принялся извлекать остальное содержимое. Два продолговатых жетона на цепочке из круглых звеньев, выцветшая в желтых разводах панама с ремешком, пачка писем, перетянутая резинкой, фотографии - все в пыли, ибо лежало там, на чердаке, уже много-много лет - с тех пор как статный и мускулистый остававшийся таким до конца жизни отец, высокий и скромный Уильям Келли, старик Билли, навсегда окончил свои дела в этом мире.

Его взгляд снова упал на извещение. Заключение врачей психиатрической отделения, свидетельство о смерти - все не ново и не раз видено, однако сейчас, когда после стольких лет нечастых встреч под бдительным наблюдением санитаров человек наконец вырывается на свободу, чтобы отправиться только в одном направлении - на Мейплтаун Грейвъярд - маленькое кладбище, сопровождаемый стандартным набором фраз пастора о жизни вечной, эти бумажки вызывали приступ острой и невыносимой боли и тоски. Потому что умер тот, кто хоть и не очень и не вполне, но являлся тебе родным и законным отцом, который завершил свои земные дни совсем не вовремя - слишком рано, и совсем не там, где следует - в огороженном высоким забором учреждении.
Брайан всю жизнь считал, что герои достойны лучшей участи.

Он вытер слезы и опять посмотрел на ботинки. Седьмой, его размер. Надо сначала померить - и стал расширять шнуровку, чтобы можно было натянуть на ноги через лодыжки высокие тульи.
На улице стемнело и оглушительно прогремел гром, и тут же в окну застучали крупные капли, которые через минуту превратились в сплошной, прерываемый лишь частыми вспышками молний, летний ливень.

Когда он натянул и зашнуровал ботинки и прошелся по комнате, он заметил выпавшую из стопки писем фотографию, понял ее и включил свет в потемневшей комнате.
Отец - молодой и веселый улыбающийся лейтенант Келли - стоял в даже на фотографии казавшемся влажным ветру на фоне необычного вертолета без дверей, но с большим сквозным квадратным проемом над простой плоской платформой, на которой сидело еще двое или трое в одинаковой темной грязной форме с повязками на головах. Его правая рука лежала на засунутом за пояс большом пистолете, а левая обнимала испуганную узкоглазую девушку в рваном платье. Вдали виднелись пальмы, и ветер, срывавшийся с размытых лопастей вертолета, шевелили его волосы.

Снова прогремел близкий гром, и влажный ветер ворвался в комнату.

Потерявшая опору фотография плавно опустилась на пол изображением вниз. Открывшаяся обратная сторона обнаружила небрежную надпись с подтекшими чернилами: Songmi, 1968.


 Рысаков
25-04-2002 18:47:01

бЕСПЕЗДЫ - ЛУЧШЕЕ, ЧТО ЧИТАЛ У ТЕБЯ!
  про Сонгми, по-мому стали поговаривать дня за 3-4 до появления креатива. я еще сидел тогда и думал: чё к чему Сонгми вспомнили...гы.



 cc
25-04-2002 18:48:36

МУБЫШ - ас


 cc
25-04-2002 18:51:23

МУБЫШ - ас


 Notoff
25-04-2002 19:23:59

ну, ....а есчо где нить фридрих сидит и расматривает фотографию какова нить ганса, на танке,.....
 
  а васче-то песдато , малодец пронял...



 я забыл подписацца, асёл
25-04-2002 21:16:46

МУБЫЩЪ, может,я и осел... мне правда очень, очень понравился сам креатив,но я не совсем понял его смысл...это что, типа, отцы и дети?
  или как?
  Обьясни, пожалуста?



 МУБЫШЪ-ЖЫХЫШЪ
25-04-2002 21:35:42

это ответ Тургеневу. Ато Муму как-то заездили уже


 Скальпель
26-04-2002 02:20:22

так... ща распечатаю, потом прочитаю, захуячу комент...


 nARAD URODAff
26-04-2002 04:26:03

Бля, пиздата! Респект!!!


 Zapor
26-04-2002 05:21:09

Силён, Человечеще! Силён!


 nikitos
26-04-2002 05:40:55

все как-то у вашей п**дабратии сводится к полетам. нет чтоб землю копать.


 Скальпель
26-04-2002 05:59:30

блять, прочитал.. ахуительно все, но только я так и не понял, каким образом последняя сцена связана с двумя предыдущими..


 Злой Хер
26-04-2002 06:49:41

Написано охуенно, но непонятно, что поимелось в виду.


 cc
26-04-2002 07:14:35

nikitos  землю копать по icq


 Bodroff
26-04-2002 08:06:41

Дело - мастера боится! Здорово.
  nikitos: Тебя нет. Тайлер сказал. Изыди.



 Сорок Четвертый
26-04-2002 09:47:50

МУБЫШЪ-ЖЫХЫШЪ а почему так мало то? а?


 Baisel
26-04-2002 11:15:41

Simply the best


 Сорок Четвертый
26-04-2002 12:42:14

принесите ко мне своих деточек я сегодня их за завтраком скушаю.


 Кукусруку
26-04-2002 13:10:19

Круто!


 XZ
26-04-2002 13:22:53

отлично.


 Штирлиц
26-04-2002 13:25:04

бред бля сивай кабылы хотел бы я посмотреть шоб было с сомолётом после того как он збил того чувака. ну бля ебло бы тому оторвало однозначно, но физику учить нада тож. да бля если в бональную утку врезаца то самолёту пиздарики скорей всего а то бля в ебло в каске. причом какие учителя хорошые? такому разве учат? такая хуйня могла привидеца токо зашыряному Гастелло да и то сомнительно. а так - длинно, хорошо, но в падло шо не на обосре. но там бы такое никто не читал просто писали бы шо супер как всегда. да здесь таже хуйня я тоже не читал. срать охота бля.


 МУБЫШЪ_ЖЫХЫШЪ
26-04-2002 13:53:32

Штирлицу и всем сомневающимся:
 
  не бред и не сивой кобылы - писал не о балды.
  первая часть ПОЛНОСТЬЮ ОСНОВАНА НА РАССКАЗАХ МОЕГО ДЕДА.
 
  Ситация такая:
  1) при низкой скорости, практически в посадочном режиме устойчивость у самолета возрастает.
  2) Ил-2, нагруженный хотя бы наполовину боеприпассами, весил что-то типа полторы тонны, если не больше - это тебе не ЯК-52 с уткой-то
 
  Подставь под рабочий винт стоящего самолета какую-нибудь хуйню и посмотри - содрогнется он хотя бы на миллиметр
 
 
 
  3) асов называли асами именно потому, что они действительно творили чудеса
 
  Учителя именно ТАКОМУ конечно не учили, но они просто учили хорошо летать, а другие - как бы жизненные учителя были первые подавшие пример Мессеры, которые за нехуй ссать рубили бошки, когда сверху прочесывали колонны войск и беженцев



 МУБЫШЪ_ЖЫХЫШЪ
26-04-2002 19:04:32

да - кто не догнал связь между частыми - см. название - его значение долго объяснять, но думаю что кто постарше тот поймет


 Питон
26-04-2002 20:00:44

Я в школе читал чото похожее про летчика который ел ежей и летал потом без ног, тока он из музея не пиздил ничего.... А ваще жуткая дичь


 MikeZepp
26-04-2002 21:24:15

Эхо войны...На грани между заябись и ультра-заябись. Одно непонятно, хули летчик вместо того чтобы крошить грузовики, прицепы и прочие ганомаги, стал охотится за людьми? У него ведь еще одна бомба имеется и  автоматические пушки.


 МУБЫШЪ-ЖЫХЫШЪ
27-04-2002 06:00:18

Зепп...
  хе-хе зачем говоришь?
  а зачем волки овец просто ради забавы деруть когда уже наедятся?



 Бахус
27-04-2002 12:25:43

Я тоже не догнал, причем тут 3 часть. А название что должно обьяснить? Это что, Riders of the storm?


 Моня
27-04-2002 13:38:19

2 Автор:
  Еще раз перечитал рассказ. Молодец автор!
  А всем сомневающимся насчет таких забав летчиков расскажу вот что..
  Когдя я был маленьким третьеклашкой, на юбилей Сталинградской битвы (зимой, в начале февраля) к нам в класс пригласили ветерана, пехотинца. Торжественная обстановка, цветы, знамёна - вся атрибутика советского праздника - дедуля вещает перед школьниками. Про то как скучно и тяжело воевать, как искали развлечений типа одеть две телогрейки и на спор не прострелиться с трофейного MP-41, как забирались в подбитый танк на "ничейке" и товарищь постреливал по башне из автомата - сидящий внутри пытался увидеть "вспышки кинетической энергии" от пуль, но видел только пиздюли потом от командира за такие "опыты".
  А потом дедушку понесло...
  - Да, убивать было скучно. Вот особым шиком было ночью залезть к фашистам с одним ножом, снять часового, а потом загрызть какого-нибудь спящего фрица зубками (мечтательно закатывает глаза)... Выкусываешь кадык - фриц не кричит, только хрипит, кровища рекой. А потом отрезать хуй, и засунуть в рот например! Или в дыру в горле! Ой, детишки, простите старого, совсем я плох стал. Извините, это я приврал. Ну я пойду, да? (это к учителке)
  Учителка в отрубе, обморок. Как сидела, так и вырубилась.
 
  А вы говорите, "винтом по голове" - хуйня типа. А вот так, по вервольфовски, слабо?
  Не пиздил дедуля, водочка подвела, да язык развязала...
  Война - штука суровая.



 DNK
27-04-2002 23:10:16

Читал по обкурке, нихера не п..понял, грустно совсем, много текста гы-гыГы-...    завтра почитаю
  опять



 Astrum aka Trup
27-04-2002 23:13:09

Люблю када пра вайну. И как ни страно я понял связь между всеми частями.


 Заяц
27-04-2002 23:51:03

МУБЫШ молодец, пиздато про Ил 2 написал, но вот нахуя про америкософ писать?


 Мастир ТО
30-04-2002 10:15:10

Вы бля все мозги уже пракурили нах.....хуйли тут неясного.....
  Креатифф достоин ..... после прочтения такого наступает творческий порыв....



 Ёж
26-12-2003 14:57:51

пропустил как-то... Заебись росказ. Ахуенный.


  Индеец
16-01-2006 12:00:15

а винт щелочить нада, батенька... а то исчо и не такую хуйню напишыш... низачот


  дрын сисадмин
26-01-2006 12:46:52

круто!!!!!! хорпошо напесал


  Brr
10-02-2006 02:16:17

Namana, a poslednyaya scena sfyazana s predyduschim tem, chto s  Brianom proizoidet takaya zhe fignya.... ochuticcca on fo fietname, i budet machit' fietnamceff, i zakonchicca fse tak zhe... I nachnecca s kem to drugim


  чтец
16-02-2006 12:17:26

КРЕТИФ СКУЧЕН - НЕЗАЧЁТ


 хохол
02-03-2006 03:06:07

зачет адназначна!
мороз блять по коже, в удовольствие читал



 detensor
24-03-2006 01:21:18

Йопта так много!! не не асилю


 Dеtеnsor
08-04-2006 23:12:45

Ассилил с 3 раза. Ничего.


 Маляр
09-04-2006 11:54:20

Знатно написано, слог отличный. А если кто не въехал... ну что ж... Креатифф все таки. В избранное, однозначно!.


 Мужик
11-04-2006 14:44:27

хыы. Мубышь хорош.
Особенно когда его не несет. хыыы. Здесь его не несет. Приятное чтиво.



 Рижский ни хуя не лотыш
28-04-2006 19:53:27

Ахуеть. Тронуло.


 rak_rak
11-05-2006 12:48:41

умопомрачительно


19-06-2006 17:32:18

Питон, зовут его Маресьев! Мой земляк!

Креатив ниачом! Ф топку!



29-07-2006 09:07:28

камент пишу стоя. в знак уважения.


 Андрейка
07-09-2006 10:45:41

много букав....неасилил...потому низачод.......


 Утилитарист
19-03-2008 08:58:37

Жесточайший пиздеж. Этих ёбанных Ыл-2 было выпущено около 36.000. Это самый масовый летательный агрегат в мире. Но до конца войны их дожило что-то окол 7-8 тыщщ. Их ебали и в хвост и в гриву. А подверждении читайте ниже.


Оценка самолета:

«Летающий танк» Ильюшина был самым многочисленным самолетом II мировой войны, п наиболее распространенным в ВВС Красной Армии.

Уже во время войны Ил-2 завоевал огромную популярность несмотря на свои недостатки и неудачность примитивной конструкции. До 90-х годов повсеместно считали этот самолет весьма совершенным и не имеющим аналога в авиации других стран. Только «оттепель» в СССР привела к появлению первых сомнений и критических оценок его качеств, которые правда быстро увяли под натиском сторонников «штурмовика», указывавших на определенные достоинства фюзеляжа, а именно его броню (что было наиболее сильным аргументом). В чем же состоит вся правда о самолете Ил-2?

Итак следует начать с того, что Ил-2 мог бы быть хорошим штурмовиком, если бы был соответствующим образом спроектирован. Однако, как нетрудно заметить. Ил-2 уже в момент своего рождения был самолетом устаревшим, не соответствующим предъявляемым требованиям. Нужно отметить, что в первоначальном виде (ЦКБ-55) он был одет в броню, а так же снабжен системой охлаждения масли н воды разработанными еще в самом начале 30-х годов (!). что свидетельствует либо о необоснованной спешке при его проектировании, либо о небрежности или некомпетентности его конструкторов (либо обо всем вместе). Только условия поставленные военным руководством, привели к переделке самолета до такого состояния, которое делало возможным его боевое применение. Из-за необходимости идти на определенные компромиссы. Ил-2 уже с самого рождения получил свои слабые черты. Самой существенной из них была необычайно подверженная повреждениям (несмотря на бронирование) система охлаждения масла, размешенная под фюзеляжем самолета. Дополнительным недостатком такого расположения радиаторов было то. что они находились почти в том же месте, что и водяные радиаторы и главный топливный бак - это позволяло полностью уничтожить «штурмовик» одной удачной очередью из 20 мм пушки с близкого расстояния. Однако немцы обычно не задавались такой целью, и при случае многократно обстреливали весь штурмовик, вместо того что бы поражать только маслорадиаторы. что приводило бы либо к потере самолета, либо к выходу его из строя на длительное время. «Ахиллесовой пятой» оказалась и полностью деревянная, и поэтому слабая конструкция хвоста самолета, вся его задняя часть могла быть отстрелена хорошей очередью, даже из обычного пулемета. Эти недостатки впоследствии причинили много хлопот в ВВС стран Варшавского Договора и 40-х годах, когда после непродолжительной, спокойной службы хвосты деформировались до такой степени, что это грозило их разрушением. Во время войны, при жестких посадках на полевых аэродромах, недостаток прочности конструкции деревянных хвостов проявлялся еще скорее. Это приводило не только к деформации хвостов, но и попросту к трещинам млн даже излому. Поэтому пилотам часто приходилось летать на технически неисправных самолетах. К этому же необходимо добавить двигатели, которые производились из низкосортных материалов, и ситуация станет еще яснее (Степень износа дви¬гателей определяли по цвету масла. Если в нем появлялись серебряные блестки, это означало, что двигатель начинает «разваливаться», н его необходимо как можно скорее менять. Тем не менее ожидая такой замены пилот должен был выполнять на такой машине еще несколько боевых вылетов)

Следующим слабым местом Ил-2 была его очень плохая маневренность, которая делала невозможным для него пассивную оборону от истребителей противника, особенно присуще это было одноместному варианту. Дополнительным обстоятельством усиливающим этот недостаток была сама кабина, которая у многих летчиков должна была вызывать клаустрофобию. Ее конструкция была такова, что пилот никогда не мог заметить атакующего его самолета и поэтому не мог понять в какую сторону уклоняться. Пилот Ила был практически всегда «слеп». К тому же «штурмовики» летали в плотном строю, не выполняя маневров уклонения, в результате чего немцы могли попросту подлетать к Ил-2 на 10-20 м и «бить в него как в бубен». Даже если бы пилот пытался защититься при помощи маневра (чего ему не позволял полет в строю), то и в этом случае истребитель противника мог легко настигнуть его за счет своей лучшей маневренности. Атакованному «штурмовику» не был в состоянии помочь и его коллега летящий справа или слева (либо другие), потому что даже если пилот наклонялся вперед или выглядывал через оконце, то все равно не видел 50-60 % задней полусферы! Собственно именно эти два обстоятельства - плохой обзор и маневренность в совокупности с самоубийственной тактикой, а не отсутствие заднего стрелка были причиной (кроме слабой и неудовлетворительно



 Утилитарист
19-03-2008 09:01:49

Аффтар, фантазёр хуев. И у не одного тебя дед воевал. Моего деда на Ил-2 снял самый обычный немецкий пулемётчик банально загнав пулю в вынесенный за пределы капота и бронирования маслорадиатор.
КГ/АМ и иди учить мат базу.



 бабуин
05-07-2010 09:17:22

Утилитарист, иди нахуй далбоёб. тебя уже везде хуями обложили, так ты в нетленку полез, думая что здесь не заметят


11-08-2010 08:56:02

За победу над Германией!


 я забыл подписацца, асёл
25-05-2011 02:42:32

ахуенно заибись, снести голову винтом..заебаторский пиздеж..


 Панкелло
03-03-2013 15:12:48

афтырь подал идею для кина Мы из будущева


05-05-2015 18:12:11

хорошее крео. так на уком никто уже давно не пишет

(c) udaff.com    источник: http://udaff.com/read/netlenka/proza/9098.html