Как абычна, Олег зашол за Наташей ва время абединнава пирирыва. Ф сталовуйу на раздачу он фсигда успивал праскачить ф первай питерке, паэтаму времени для прагулки па территории завода у них была ищо придастатачна. Выйдя из здания, ани направились па дарожке, ухадящей в глубь заросшей акацыями аллеи. Эта была йидинствиннае место, где можна была расслабиццо, присеф на стаяфшые тамже лавачки, или, что была для них более предпачтительна, уйидиницца (ни щитая ванючих заватских сартираф) пад густо растущими листьями акацый.
Ниажыданна Наташа патинула Олега ф кусты. Хоть это и было притпалагаемым исходам сабытий их абединнай прагулки, всё жы для Олега это аказалась нимнога ниажыданным. Умелыми и атточиными да афтаматизма движениями Наташа растигнула шыринку на брюках сваиво спутника. СтОит ли гаварить, што при адном тока ее прикаснавении член Олега принял сваю баивую стойку и ждал каманды к правиденийу апирацыи па асвабаждению папафшых ф плен иво машонки спирматазоидаф. Но, развратно улыбаясь, Наташа произвела свою атаку первой. Глядя Олегу прямо в глаза она мяхка взила иво высадифшывася дисантнига в правую руку, сделал пару разагривающих движений, снимая маскирующую сетку с каски иво салдатика и приаткрыла ротик, готовясь прикаснуцца сваими влажными губками к иво пульсирующему органу. Олег в истоме прикрыл глаза, ажыдая массираванной атаки на сваиво баивова таварища.
– О-о-о-о… – из груди Олега вырвылсо крик душы, – Наташа, ты и ф самом деле богиня! – шептал он, отдавая сибя в ее полное распарижение.
Пачимута ана сразу захлистнула иво, вална кароткава блаженства. Олег даже не пачуствавал прикаснавения Наташиных губ к сваиму елдаку.
Олег с трудом аткрыл глаза. Тимната. Крамешная тимната акружала иво. Пачимута он лежал. Дома. На сваей кравати.
– Твайу мать! Апять! – са злостью выдавил он, ащущая прахладную влагу на сваих трусах и сапливую массу на пальцах своей руки, лежащей пад ризинкай иво трусов в области паха.