Это у вас там как, на посконной? Бабы все ражие, красивыя. Морды красные, груди арбузные. А у нас во французской стороне все иначе.

Была, значит, у меня француженко. Ну как француженко, армянского происхождения. Ту историю вы все читали, а если нет, то пройдите в нетленку, там она.

И была у меня арабка.

Пошел, я, значит, в туалет, а там уборщица неземной красоты. Мы с другом вдвоем, он литовец, ну а я коренной скобарь, или по-нонешнему псковитянин.

Я как ее увидел, так дышать перестал.

Говорю, мол, Йокубас, мать твою так разтак, ты же глянь!

Йокубас и ответил, мол, баба добротная, но больно худа и темнолика.

Я же резкость навел и подошел.

Как вам тут, сударыня, убирается в ноябре? Да не хотите ли чаю горячего?

Милая фея не отказалась. Я сбегал в ближайший ларек и купил за два евро чай в пакетике. Пластмассовый стакан с полутеплой водой шел в подарок.

Угостил Иртияд. Та приняла стакан в резиновых перчатках и долго смотрела на меня.

Я взял номер ее телефона и отбыл восвояси - вместе с литовцем Йокубасом делать свои желтые дела в глубинах общественного туалета.

Через день я послал ей смс.

Милая Иртияд, так и так, Мишель из Парижа жаждет женского участия.

У нас так не принято, но прибудь завтра после 9 вечера на N-скую станцию метро.

Побрил яйца, подмыл подмышки, зачесал мокрой расческой грязные волосы, прополоскал рот вчерашним пивом - красавец к подвигам готов!

Приехал на вышеупомянутую станцию метро. Сквозь крики муэдзина и шипение кебабов я услышал нежный голос своей Иртияд.

Она позвала в уютную квартирку на 15-м этаже панельного дома в гетто, построенного в середине прошлого века…

Моя рука запуталась в волосяном покрове ее девичьих утех.

Мои губы лобзали ее твердые усики на верхней губе.

После 10-20, а то и целых четырех фрикций я обильно выстрелил.

Тут раздался стук в дверь.

Ой, это Ахмад, он жениться давно обещал, лежи тихо.

Молвила прелестница и вышла налить чай гостю.

Минут двадцать бормотаний и нежных шушуканий.

Налились свинцом мои яйца, да и МПХ давно пора было помыть.

Как был голышом, так и прошел мимо блаженствующих Ахмада и Иртияд в уборную, где сделал свои дела.

Вернулся в гостиную, где принялся при госте искать носки, трусы и прочие кофты.

Пригляделся - щербатая, да еще между передних зубов немного черного. Гниль!

Прощай, ты меня предала, ненавижу тебя, Иртияд!

И вышел в ночь.