От редакции: сегодня у нашего Джаггабоя день рождения! Поздравляем его всем нашим дружным коллективом! Ура!!!

С интересом слежу за тем, как  Альбертыч хуярит мемуары. Конечно, у молодого читателя от этих баек может сложиться впечатление, что в доинтернетную эпоху люди в основном бухали, пиздили все, что плохо лежит и ебли всех напропалую… В принципе, так  оно и было – у человека той поры была масса времени, которую тратили на благородные цели.

Вот только заявить о своем долбоебизме удавалось ограниченному кругу лиц, а не на весь тырнет, как сейчас. Ценился тогда долбоеб, был эксклюзивен и интересен. Любой трудовой коллектив гордился, если в рядах был хоть какой нибудь завалящий чудила, относились к нему бережно, а выходки запоминались надолго. Не то что сейчас, хоть вывернись наизнанку, так скажут сразу же – не, ну а хули, вон в Китае такой есть еще и в Анадыре, например.

Так вот, мне, как и Альбертычу, довелось поработать в институте. Только не думайте, что институты были резервациями для дебилов, это не так. Дебилы были во всех отраслях народного хозяйства, распределялись ровным слоем с помощью Госплана я думаю. Ну так вот, был у нас электрик Вова Медный Лоб. Кличку ему прилепили по делу – вместо лба у него натурально была пластина, советская медицина не очень увлекалась прекрасным, поэтому лоб вышел как кирпич, о очень шло к Вовиному пропитому лицу и придавало ему постапокалиптический и отчаянный вид.

А лоб себе он заработал так – разогнался на Яве в институтском дворе. Летящий вдаль беспечный ангел был остановлен кованым шкворнем, вкопанным у корпуса еще с царских времен. Вова уебался головой об угол здания, но выжил. Можно сказать, сильно даже не повредился, он и до этого был ебанутый на всю голову, а тут начал заговариваться маленько и картавить, делов то. Вот этот тип, вечно пьяный и с пластиной вместо лба и работал у нас электриком. Специальность он получил на флоте и дело свое знал вроде бы как, шароебился по институту с лестницей, менял лампочки и все такое. Бухал в одиночку, братва после истории про яйца Гитлера* выпивать с ним опасалась.

Странно было одно – никак не могли его выгнать, хотя даже и на ректорат вызывали, когда он на кафедре неорганической химии в процессе починки розеток случайно выпил что то пахнущее спиртом из колбы, мгновенно заснул и прямо под столом обоссался. Вова в ответ разразился пламенной речью и во всем обвинил молоденькую лаборантку, которая невесть что оставляет в посуде, провоцирует, сволочь. Даже это ему сошло с рук, поговаривали, что он внебрачный сын проректора по АХЧ, но это доподлинно неизвестно.

Так бы он чудил и дальше, но случилась одна история, после которой Вову с позором изгнали на опытную станцию, предали  забвению и выкинули из сердца. Судачили об этой истории долго, разделились даже на два лагеря, одни говорили, дескать, правильно его выгнали, даже мало. А другие списывали все на случайность и форсмажор.

Ну, обо всем по порядку. Вова иногда приходил на работу в морской форме. Кто его знает, может у него остальное было постирано, а может ностальгия по флоту. Бушлат на тельник, беска на затылке, не, конечно студентки от такого типа шугались, но в основном было всем похуй.  Однажды он зашел в 410 аудиторию и прикорнул на верхнем ярусе. А по расписанию доцент Гобелко читал там лекцию по новейшей истории. И тема как раз была подходящая: разгон учредительного собрания.

Ну и на словах про Железняка и про караул устал с верхнего яруса раздалось зычное Йоптваюмать, пердеж и харканье. Из – под стола нарисовался матрос, не хватало только пулеметных лент. Матрос накинул на плечо сумку, в которой зловеще звякнуло и начал спускаться к выходу. Препод, который молча смотрел на эту фигуру, вдруг встрепенулся, хрюкнул и выскочил из аудитории. В полной тишине призрак революции скрылся вслед за преподом.

Дальше события разворачивались на кафедре отечественной истории. Гобелко забежал туда и попытался закрыться изнутри, бабы стали его успокаивать, налили кипяченой водички, напоили валосердином, вроде как попустило, тут все аккуратно так давай интересоваться, что же произошло, может студенты какую отмочили пакость или что вообще случилось? Ведь было известно, что Евгений Васильевич человек импульсивный, с женой развелся из – за того, что та нелестно отозвалась о Гучкове.

А Вова, хоть и с перепою, но понял, что сорвал лекцию. Прилететь за такое может серьезно, это не спирт из склянок глыкать, а прямая угроза образовательному процессу. Ну и решил Медный Лоб извиниться, пока Гобелко не нажаловался начальству. Пока, значит, лаборантки хлопотали вокруг Евгения Васильича, раскинувшегося в трагической позе на диванчике, Вова тихонько зашел на кафедру, подошел поближе и гаркнул: «Извините, Евгений Васильич!»

Гобелко побледнел и попытался упасть в обморок, но не вышло. Тогда он завизжал и бросил в Вову стаканом, но попал в старшую лаборантшу и разбил ей голову. Потом попытался выпрыгнуть в окно, но Аллочка успела его поймать, и он застрял между гигантских сисек. Вова, немного охуев от эффекта, тихонько удалился к себе в АХЧ.

Кара была мгновенной. Вову без суда и следствия сослали электриком на опытную станцию, в компанию к восьмидесятилетней кастелянше и глухому дворнику, где он и сгинул. Смирил порыв, деваться было некуда. Аллочке зашили голову, Гобелко через пару недель вернулся к преподаванию, говорят просился на кафедру зарубежной истории, сделался тих и пуглив, но в итоге все наладилось. А Медного Лба долго вспоминали, яркий был персонаж, выпуклый.

* История про яйца Гитлера (типа спин офф).

Однажды на 23 февраля в АХЧ накрыли стол. Ну и давай вспоминать, кто как служил, травить там армейские байки. Вова, как любой флотский, с презрением относился к сухопутным крысам и по его словам выходило, что все, кроме ВМФ, говно. Никто службы не знал, у зеленых не служба, а лафа ну и все такое. Мужики, сначала не собирались его трогать – медный лоб все таки, юродивый. Но Вова раздухарился в конец и превзошел самого себя, начал рассказывать, как День Победы на флоте праздновали.
- Жуков мне и говорит, - принеси яйца Гитлера, его как раз свежевать начали. Я принес яйца, а он самолично их давай на сковородке жарить, лучшая закусь, говорит. Ну, мы под яйца гитлеровские литра полтора с ним уговорили.

Завгар не вытерпел этих речей, ну и дал Вове в рыло слегка, по отечески. А потом выяснилось, что служил он на подсобном хозяйстве Балтфлота, был у них баран Гитлер, а Жуков – ветеринар. Выясниться то выяснилось, но осадок остался, мужики после этого звать Вовы выпить перестали. А может, и не после этого – мутный он какой то, ну его на хуй.