Самолет Киев-Шанхай третий  час разрезал пополам ярко-синее небо над взбитыми сливками облаков. Якобы дремлющие пассажиры вдруг оживились при появлении тележки с напитками. Защелкали откидные столики и неудобные ремни безопасности, потянулись жадные ручёнки к алкогольно-шаровому пойлу. По проходу проехала еще одна каталка с приятным запахом  и неприятной стюардессой.
    - Юрий Шишкин?- неприветливо спросила тощая сучка, останавливая  возле нас ароматные харчи.
    - Так точно, госпожа стюардесса, - начал кривляться мой товарищ.
    - У вас специальное меню. Кошерное, -  шмякнула она на столик поднос с горячим пластиковым контейнером.
    - Какое? – возмущенно захлопало ушами  лицо славянской наружности. 
    - Кошерное. Кто из вас Роман Капустин?
    - Я, -  испугался сидящий рядом мясистый Рома.
    - У вас – вегетарианское.
    - За что? Пощадите! Посмотрите на мои сто килограмм живого веса, какое вегетарианское? Это подстава!
    - Ничего другого предложить не могу. Все так, как указано в билете. Андрей Зубов и Алексей Седой?  Это вам, – она протянула мне и моему компаньону обед с морепродуктами и покатилась дальше.
    -  Животные! Что вы нам заказали? – вопил обиженный Юра, который очень любил морепродукты, но ему досталась двойная порция какой-то зеленой дрисни, похожей на баклажанную икру.
    - Зато много, - веселись мы, - Ты же не хотел сам билеты бронировать.
    Неразборчивый в еде и знакомствах Юра ринулся за стюардессой и, облучая её жалкой улыбкой голодающего бомжа, унес таки в клюве одинокую трефную булочку.  Размазывая непонятную гадость по хрустящему хлебу, он резво смолотил свою порцию и сбегал за добавкой. И ему, что удивительно, дали.
    Очень скоро в его прожорливом брюхе православная булочка конфликтнула с ортодоксальным деликатесом. Вокруг Юры образовался удушливый сектор газа, и  русско-израильский конфликт вылился в оглушительной силы понос. Трескучие звуки говняной канонады и отравляющие выбросы метана мешали околотуалетным пассажирам смотреть кино. В перерывах между стремительными прорывами радикальных  масс очкового редута, владелец мятежного организма запивал таблетки вискарем, материл евреев и играл с нами в карты. Играли на исполнение невинного прикола.         
    По уговору, двое проигравших должны были вызвать стюардессу и громко попросить у неё презерватив,  исключительно, ребристый с банановым привкусом. Проигравшими  оказались обделенные Юра и Рома.  На вызов, под личиной стюарда, явился какой-то латентный пидрила с серьгой в ухе. Честный Рома громогласно, с эдаким театральным пафосом потребовал гандон, будто просил принести икры и шампанского, а  Юра, сцука, тут же отвернулся к иллюминатору и про ребристость и привкус не сказал ни слова. Пидарок не смутился и, любезно улыбаясь, ответил, что секс, как и курение, на борту запрещен и гандона не дал. Его двусмысленная лыба как бы говорила, что если нельзя, но очень хочется, то можно. Ненавидевший гомосятину Рома выглядел, мягко говоря, глупо. Отыгрываться, во избежание повторного позора, он отказался, в наказание забрал у Юры вискарь и под наш веселый ржач нахуярился до бесчувствия. Наконец, подзаебавший, как старая жена, самолет под аплодисменты пассажиров совершил мягкую посадку. Надо  сказать, наши люди, в отличие от малахольных буржуев, при удачном приземлении всегда аплодируют.
      Шанхай… Прекрасный, яркий и удивительный город. Единственный его недостаток в том, что я его не видел. Мы вышли из гигантского аэропорта ночью, погрузили вещи и Рому в тележку, нашли такси и поехали в небольшой городок Иву. Идеальная, но платная дорога на протяжении всех пятисот километров была просто забита огромными фурами, заваленными бесконечными коробками. Такое засилье денежного эквивалента на дороге впечатляло.
      Каких-то шесть часов пути, и мы прибыли на место. После поселения в гостинице, обеда в муслимской забегаловке «У Вали» и посещения ресторана «Украина», где мы  изволили откушать  водочки, компания вышла на прогулку. «Небольшой», по китайским меркам, городок кишел желтопузыми. Они разглядывали нас, что-то удивленно говорили и иногда трогали за руки. Самые смелые лезли фотографироваться. Видимо, такие забавные белые обезьяны, сбивавшиеся в стаи по четыре штуки, здесь попадались не часто.
      Возле одного из бесчисленных магазинчиков стояли два велорикши, и мы изъявили желание прокатиться. Поспорили на ящик пива, чья колымага доедет до гостиницы первой. Ржавые насквозь велосипеды ехали медленно, как мы ни пинали ленивых водителей, потому мне и Роме пришлось поменяться с ними местами. Китайский тур де Франс стартовал. Под улюлюканья наших пассажиров две почти русские тройки набирали обороты. На спуске стало еще веселей, китайцы взволнованно хватались за подлокотники, что-то курлыкали и пытались выскочить на ходу. Почти на финише наши скрипучие развалюхи летели бок о бок, и вдруг мой руль резко повело влево. «Пиздец», - подумал я, и мы тут же с треском уебались в экипаж конкурентов. Смешалось всё – телеги, китайцы, люди. Я лежал на асфальте гораздо ближе к гостинице, чем Рома. Выиграл, бля!
      Все отделались легкими повреждениями, кроме рассыпавшихся в хлам велосипедов. Появилась полиция, и пришлось возмещать ущерб ушибленным и разоренным дотла китайцам. У пиздоглазых ментов с нашими есть что-то общее: такие же сука наглые и жадные, это читается на ёблах без переводчика. Мы дали по сотке долларов несчастным рикшам, а мусорам – хуй на козырек и пошли пить пиво. Около одиннадцати вечера в номере раздался звонок:
    - Мэссаж, плиз? – пропищал женский голос.
    - Проституток не желаете? - спросил у нас взявший трубку Андрюха.
    - Давай. Полюбуемся на местные прелести, - быстро согласились все.
Надо заметить, что большая часть виденного мной женского населения в Китае выглядела крайне паскудно: маленькие, страшные и в кедах. Назвать это женщинами у меня хуй не поднимается. Проститутки хоть и бреют подмышки и пользуются косметикой, выглядят не намного привлекательней. Из четырех макак, явившихся через пять минут, выбрали самою молодую и ебабельную мартышку. После традиционных кривляний сговорились о цене, и я повёл её в свой номер.
    Она вышла из душа и скинула на пол полотенце. Ёбаная Камбоджа! Пелотка нихуя не брита! Густые заросли, как ветки, топорщились сантиметров на  десять в разные стороны. И на ощупь были вообще не шелковистые. Такого дикобраза можно было ебать исключительно в рот. Представляли интерес маленькие коричневые соски на перворазмерных сиськах, которые я, от нехуй делать, покрутил и сунул ей в пасть привставший все-таки хуй.  Сосала она неохотно, без огонька, кривилась и морщилась, будто ела хрен. Пару раз даже умудрилась царапнуть его зубами, за что получила легкую предупредительную пиздюлю по уху. Когда я снял гандон и собирался уже кончить в её косые глаза, сучара начала съебываться, и мне со спущенными штанами пришлось ломануться за ней.  Дострельнул я только на спину и то без особого удовольствия. Она схватила влажные салфетки и принялась быстро обтираться. «Пингвинчик» и непонятная брезгливость окончательно вывели меня из равновесия. Я схватил её за шею, уебал с ноги по голой жопе и выкинул в коридор вместе со шмотками.
      Через пару минут раздался сильный удар в дверь. Потом еще и еще. Дверь выбивали чем-то тяжелым. Я открыл её и на пороге увидел эту мохнатую пизду с огнетушителем наперевес. Она орала благим китайским матом, как будто ей не заплатили. Никогда не видел, чтоб люди от спермы на спине так расстраивались. Пришлось переибать уже от души. Не успокоилась, только огнетушитель уронила, и он сработал.  На шум пенной вечеринки выбежали кореша из соседнего номера, примчались с ресепшена портье и обслуга. Китайскую Афродиту корежило не по-детски, она бесновалась в пене и горлопанила в голом виде до самого приезда полиции. Как выяснилось потом, это была местная сумасшедшая Коко, и такие заёбы у неё  случались часто. Полицейскими оказались те же рожи, что были на велокатастрофе.
    - Здрасьте, уёбки. Давно, блять, не виделись. Забирайте пассажирку, - говорю им на смешанном английском.
    - Вы тоже поедете, - перевел портье.
    Мы ахуели с такого «здрасьте». Ехать мы, понятное дело, категорически отказались, но полицаи вызвали хуеву тучу  друзей и нас приняли. Свою первую ночь в Поднебесной я провел в грязном обезьяннике. Не поездка, блять, а именины сердца!  Утром Андрюха обзвонил всех знакомых китайцев, пришел какой-то косой комиссар Миклован и нас выпустили. Китай, конечно, страна интересная, но нуивонахуй  знакомства с такими достопримечательностями.