Глава-17

- Чё это было пацаны? – первым очнулся тот, который получил в горло. Голос не слушался, травмированные голосовые связки сипели. – Такое ощущение, словно я под электричку попал.
- Два его напарника тоже пришли в себя. Парень, ударившийся головой о киоск, стонал, держась за разбитый затылок. Внезапно согнувшись пополам, он начал блевать прямо себе на ноги. Резко запахло желчью и недоваренным завтраком.
Третьему было хуже всего. Ничего, не соображая, он ползал по асфальту вокруг себя и собирал в ладонь выбитые при падении на бордюрный камень зубы.

Откликнулся тот, что у киоска: - Серый, а пацанчик-то не прост. Подкован круто. Давно я таких писдянок не получал.
- Ты Рыхлый вообще ещё толком не получал, - ответил Серый. – Ну, чё развесил добро? Помоги Бесу, а то чего доброго ласты склеит.
- Не склеит, щас имущество соберёт и  человеком станет. Хотя навряд ли. С такими рожами в человеки не берут.
- Ты у меня пошути ещё, баклан. Сказал же, помоги. Берём его, жопы в горсть и ходу. Пока граждане ментуру не вызвали. Нам оно надо?

Внезапно Бес, словно ударившись о незримую преграду, остановился. Сел на задницу и пришёл в себя. Из его на половину раскрытого рта текла слюна пополам с кровью. Вид был удручающ. – Короще шлухайте шюда клоуны, - прошепелявил он раненым ртом. – Я этого кента жнаю. Он во дворще шпорта у дяди шаши то ли рукопашку, то ли джюдо ведёт. Так фто обломайтещь неуловимые мштители бля. Все в куршах кто штоит жа дядей шашей? Ну и пошли домой, а то я щаш шдохну. Он мне шука три жуба выштавил ублюдок….
***
Комната, в которую попал Иван, была невелика размерами, но уютна и аккуратна по-женски. Софа, кресло, телевизор и платяной шкаф.
Иван уже десять минут сидел в кресле и выслушивал нескончаемый поток нравоучений со стороны «спасённых» девушек.
- Вот объясните мне кто-нибудь, - со злостью глядя на Ивана, возмущалась рыженькая Ольга. -  Какого хрена этот колхозник встрял не в свои дела? Мало того, что мы остались без работы, так ещё и фейс поправят.
- Олюха, а может, ты зря так наезжаешь на парня? – закуривая, вступила в разговор вторая, назвавшаяся Кристиной. - Откуда ж ему знать наши расклады?
- А если не знаешь, то и встревать не надо, - кипятилась Олюха. – Ещё не известно, чем всё это закончится.

Иван уже понял, за кого вступился там, в парке культуры. Жрицы, ночные бабочки, проще проститутки. И наехавшие на них были сутенёрами. Ваньке уже пояснили, и он, краснея от подробностей, узнал, что такое субботник. Оказалось, что сегодня день рождения у какого-то бандюгана и девчонки являлись «подарком», который должен был скрасить суровую бандитскую вечеринку в сауне.
- Последний раз это закончилось вообще гавняно, - рассказывала Кристина. – Думала живой не уйду. Мало того, что братки нажрались, так ещё и накурились. Через меня человек пять прошли, думала всё, порвут. Потом три дня отлёживалась, до туалета по стенке ходила.

- Вобщем встрял ты Ваня дурачок по полной программе, - разливая чай в бокалы, сообщила парню успокоившаяся Ольга. – Не знаю, если нет у тебя никакой поддержки, то и приёмчики твои не помогут. От пули ещё никто не убегал.

Потом молодые люди пили чай с сушками. Напряжённость понемногу покидала их. Ванька раздумывал над ситуацией. В принципе ничего сверхдерзкого не произошло. Ну, получили по соплям братки, и чё? Заживёт как на собаках. Ладно….
- Девчонки! Короче валите всё на меня. Откуда вам знать кто я и что я? И вы не обязаны отвечать за действия первого встречного. По идее, на моём месте мог бы впрячься и другой. Если бы страна уже не была приучена не впрягаться. Валите на меня, прорвёмся. Главное не сыкуйтесь, я тоже не пальцем деланный.

Посидев у девчонок, ещё минут двадцать, Иван допил чай и распрощался с «бабочками». Ольга, уже отошедшая и подобревшая после того, как выкурила на пару с Кристиной косячок, в дверях обняла Ваньшу за талию и сказала: - Ладно, уж солдатик, спасибо тебе. Будет нужда, забегай. А то оставайся сейчас? Мы тебе такой спортзал организуем, ноги протянешь.
Из-за её спины мягко улыбалась Кристина: - Приходи Ванечка, когда вздумается. Примем как родного. Ты ж вроде теперь совладелец – совлаТелец…

По дороге к дому, Иван купил два литра молока и пончиков в сахарной пудре. Мысли при виде поджаристых и пышных колечек теста, улетели далеко, домой. Мать, наверное, стряпает, а младший братишка как всегда мешается под ногами. Она всегда в выходные что-нибудь да стряпает, если не пьяная. Интересно, как там она? Как Мишка дружок? Краем бы глаза на них взглянуть, и можно снова бежать, куда глаза глядят.
Так размышляя, Иван подошёл к дому, поднялся на лестничную площадку, открыл своим ключом двери. А в комнате его уже ждали.

Глава-18

- Феоктистов, расскажите ещё раз, где и при каких обстоятельствах вы видели последний раз своего одноклассника Ивана Дерюшева.
- Я вам уже сто раз говорил, утром того дня и видел. Ну, когда убили того мужика из магазина. У вас же всё записано.
- Вы с сестрой нашли на берегу речки Катеньки одежду, так? Мать Дерюшева опознала вещи сына. Он что совсем плавать не умел?
- Умел, но так себе. А в том месте, где нашли вещи, вообще кружАло. Я бы туда точно не полез. Дурак я что ли?

Разговор между следователем и Мишкой Феоктистовым произошёл в маленьком кабинетике участкового. Следователь из районной прокуратуры, человек не молодой и усталый, уже минут сорок пытался разговорить Мишку, но парень замкнулся и отвечал односложно.
Парня по-своему можно понять, - размышлял про себя следователь. Всё же товарищ и одноклассник погиб. В этом возрасте такие вещи в диковинку и бьют крепко. Ведь к похоронам и утратам, связанным с ними нужно привыкнуть.

- Я вам так скажу, товарищ следователь, - лицо Мишки выражало полнейшую усталость и опустошение. – Не был Дерюшев мне другом. Ну, учились вместе и чё? Иногда рыбачили на пару, иногда списывали друг у друга разное тама. Но Ванька всегда был сам по себе, царство ему небесное….
- Хорошо Феоктистов, я вас понял. Но во всей этой истории множество нестыковок. Например, я убейте, не понимаю, для чего Дерюшеву жизнь магазинщика? Во всём должен быть смысл, а здесь его просто нет. Вы то сами верите в это?

***

Едва войдя в квартиру, Иван почуял запах опасности. Тело сделало движение отступить назад, но было поздно. Огромный как шкаф детина выдвинулся из-за кухонной занавески и перекрыл входную дверь. Еще один стоял в распахнутой двери его комнаты и недвусмысленно играл пистолетом. В глубине Ванькиной каморки, прямо на его кровати сидел третий. Пожилой, с умными и проницательными глазами, седой как лунь, а может быть альбинос.

- Входите молодой человек, - радушно улыбнулся седой. – Мы вас тут заждались. Да не стойте вы так-то в дверях, чего вы всполошились? У нас всего лишь вопросы, а вы что подумали?
Иван вошёл в комнату и, не глядя на седого положил покупки на стол. Затем так же спокойно (ох уж это спокойствие) налил себе полный стакан молока и присев на табурет, принялся неторопливо пить его.
- Я вас слушаю, - вытирая губы, сказал он, обращаясь к старшему.

- Так вот гражданин Григорьев Иван Андреевич, - седой порылся в кармане пиджака и вынул на свет книжечку удостоверения. – Гляньте сюда, чтобы устранить все недоразумения, а затем поговорим.
Иван впился взглядом в распахнутый документ, но, пребывая в расстроенных чувствах, прочесть, успел только принадлежность. Городское управление по борьбе с организованной преступностью….

- Так вот Иван Андреевич, - я закурю с вашего позволения. Седой закурил и продолжил: - У нас к вам совсем немного вопросов. И первый из них таков, - когда и при каких обстоятельствах вы видели последний раз Пепеляева Александра Ивановича? Директора ассоциации рукопашного боя.

Мысли в голове Ивана метались, как вспугнутые в момент плотного завтрака мандавошки. Что случилось, почему они спрашивают про дядю Сашу? В слух же он сказал: - Сегодня воскресенье, значит, видел я его последний раз вчера вечером, примерно в 22.00. А что случилось, и почему вы сказали «в последний раз»?

- Ну что ж, здоровое любопытство иногда нужно удовлетворять, затушив окурок в чайном блюдце, сказал седой УБОПовец. – Дело в том, что Пепеляев Александр Иванович, убит сегодня утром в подъезде своего дома на Фонтанной, выстрелом из пистолета. Так что вопрос не праздный. Итак, что вы можете рассказать нам по существу дела?

***

- Сухроб, ты в курсе произошедшего? Час назад у себя в подъезде застрелен Саша. Молча, из пистолета бля. Собирай бригадиров и дуй ко мне. Нет, в офис не надо, у меня уже были менты. Давай на дачу. Жду.
Директор охранного агентства «Риккардо» Владимир Иванович Бурмистров, в иных кругах известный, как вор в законе по кличке Бурый, положил трубку и, откинувшись в кресле, закурил. Что происходит? Почему Саша? Конкуренты?

До приезда Сухроба с нукерами, Иваныч выкурил три сигареты и выпил почти полный стакан коньяка. Похоже, в городе назревал очередной передел. Но, почему? Ведь, казалось бы, канули в реку времени те неспокойные годы, когда пули летали чаще воробьёв. Нынче все и вся перекрасились. Кто не успел, неспешно разлагаются на северном кладбище в именных могилах с мраморными стелами. Сейчас уже законник законника ведёт в суд, чтобы разобраться в щекотливых вопросах. Непонятно!

Глава-19

Ивана допрашивали больше часу. Вопросы задавали с подковыркой, используя ловушки. Пытались цеплять на мелочах, спрашивая одно и то же по три раза и тут же предъявляя не так повторенное слово. Ванька уже догадался, что если бы у оперов было на него что-то серьёзное, то и разговор происходил бы в ином месте. Стало быть, беседа? Наконец, когда седой мент устал, а его двое подручных засыпали стоя, допрос закончился.

Самое главное, что удивило Ивана, это тот факт, что о его прошлом, родственниках и прочей приличествующей случаю лабуде, никто даже не заикнулся. В основном спрашивали о тренировках, составе групп, о Косте. Между делом несколько раз переспросили о Иваныче. Часто ли бывает в спорткомплексе, с кем приезжает. Из этих и ещё нескольких вопросов, Иван понял, что вобщем-то Иваныч их интересовал больше всего. Наконец седой вынул из кармана визитку и, велев звонить в случае нужды, отвалил вместе с гориллами.

Иван лежал на кровати по верх покрывала прямо в одежде. Что творится, куда влетел? Почему дядя Саша? Голова отказывалась понимать происходящее. Вообще события минувшего месяца походили на дурной сон. Закрыть бы сейчас глаза и уснуть. А, проснувшись оказаться далеко отсюда, дома, у себя за перегородкой. Мама стряпает картофельные шанежки, пахнет тёплым молоком и домом.
Видение было настолько ярким, что Иван аж замычал сквозь зубы…
Промаявшись в думах минут двадцать, Ванька сам не заметил, как уснул. Спи дорогой, набирайся сил, твоя адвентура ещё и не начиналась.

***

- А где пацан, почему не привезли с собой? – Иваныч был нетрезв и настроен крайне агрессивно. Кроме него и Сухроба в холле его загородного дома находились ещё трое. Все трое бригадиры, смотрящие за определёнными участками. Имеющие в подчинении от двадцати до сотни рядовых быков. Иваныч курил и время от времени прикладывался к стакану. Остальные же молчали.

- Ну, так я ещё раз спрошу, почему молодого не привезли? Он последние дни из зала не вылазил, а вдруг что-то видел, слышал?
- Не горячись Иваныч, парни пробили, за молодым установлено наблюдение. Допрашивали его мусорянские. Так что не стоит к нему пока заявляться. Пусть немного устаканится, - Сухроб, как самый старший высказался первым, остальные молчали.

- Вобщем сроку вам всё про всё, сутки. Узнаете, кто завалил Сашу, но без меня ничего не предпринимайте. Дров наломаете, а мне потом в каждый кабинет по ящику хрустов таскать, - Иваныч хлебнул ещё и решительным жестом отставил стакан в сторону. – Хорош! Думать будем. Есть у меня кое-какие мысли, после поделюсь, пусть оформятся. Все свободны, Сухроб останься.

Бригадиры разошлись, а Иваныч ещё минут десять инструктировал своего ближнего. Из дома они вышли вместе, пожали друг другу руки. Сухроб сел в свою тойоту, а Иваныч на заднее сидение своего бронированного немца. Сухроб осмысливая сказанное боссом, включил зажигание, достал сигареты и закурил. Мимо мягко шурша шинами по асфальту, медленно как в кино проехал джип с Иванычем. Последнее что увидел Сухроб, это чуть приспущенное окно и подмигивающий глаз шефа. Дальше грянул взрыв такой силы, что тойоту Сухроба перевернуло набок, сам он ударился головой и потерял сознание…

***

Сутки Иван безвылазно просидел в квартире, один раз сбегал за хлебом и молоком и всё. Валялся на диване, под едва слышный звук телевизора осмысливал своё житие. Да что же там, в конце концов, в верховной канцелярии совсем его решили добить? То одно, то другое, вводная за вводной. Или это и есть испытания, которыми грозил сельский батюшка Симеон?
Наконец, когда нервы просто взбесились, и Иван готов был кинуться на своё отражение в зеркале, парень выругался вслух и принял решение. Через пять минут он быстро шагал к спорткомплексу.

Костя встретил парня вполне дружелюбно, хлопнул по плечу и сказал всего лишь несколько слов: - Мужайся Ванька, жить надо. Сейчас переодевайся и в зал, народу прибавилось, я один в запаре.
Потом Иван пахал как проклятый до десяти вечера. Гонял молодняк, ставил с ними базу. Людей достал и себя достал и после тренировок, когда появился Сухроб, Ивана можно было употреблять в качестве ветоши.

- Ваня, пойдём в кандейку, поговорить надо, - не глядя в глаза, сказал Сухроб. Его лоб и челюсть украшали довольно крупные синяки. Присев на топчан и кивнув Ваньке, Сухроб закурил и глядя на Ивана сказал: - вобщем так братуха, ситуация дерьмо. Иваныча нашего сегодня взорвали, я сам видел. Крупнее пальца ничего не осталось. Профи сработали. Поэтому слухай внимательно.
Ты остаёшься жить здесь, у старухи, устройся на работу. Ксиву твою я лично пробивал, чистяк. Рожа не совсем, да кто на это смотрит? Денег на первое время я тебе подкину, а там видно будет. В спортзал не ходи, временно.

С этими словами Сухроб достал из кармана пачку купюр и бросил её на диван. – Здесь сто кусков, на первое время хватит, а там либо я вырулю, либо крутись сам. Если за меня плохое услышишь, помни. Сухроб своим не срал. А теперь бывай.
Мужчина поднялся, крепко пожал Иванову руку и был таков...............