«А теперь, Лиза, про евнухов напиши… Бормотолог»

                                             
Я влюбилась в парня с полуслова –
Он едва успел сказать «привет».
Было всё, но не было такого –
Он такой один на целый свет.

Его голос – ангельское пенье.
И хоть суета не красит дам,
Но, терпеть не в силах вожделенье,
Я ему в ответ сказала: «Дам!»

И, схватив сокровище за руку,
Повела без лишних слов к себе.
Он ещё не знал, какую суку
Он сейчас отведает в етьбе.

Привожу. Штаны с него снимаю,
А мужик отводит робко взгляд.
«Что с тобой, родной, не понимаю!»
Отвечает: «Зря ты…» Невпопад…

Что ж он так несмел? Мне нет покоя!
Я от возбужденья пала ниц…
Погодите, братцы, что такое?
Вверх смотрю – а парень без яиц!

Грустный хуй висит, почти что плачет.
Я ему, хоть тресни, не нужна.
«Милый, объясни, что это значит?
Бытовая травма иль война?»

«Сдержанность порой важнее страсти,
А поспешность в ебле не нужна.
Я и сам не ждал такой напасти –
Яйца откусила мне жена.

Как-то раз, безумная, сосала
И лизала яйца. Я не прочь.
А потом, вот блядь, так закусала!
Я себе не в силах был помочь…»

Я в пылу бываю бесшабашна
И сосу  со смаком много лет,
Но теперь впервые стало страшно –
Как опасен может быть минет!

И, всплакнув, я друга пожалела:
Вот беда – не пожелать врагу!
И массаж обкусанного тела
Предложила сделать – как могу.

Я его и гладила, и мяла,
В руку плоть увядшую брала,
И всё то, что больше не стояло,
Как-то невзначай оторвала…

И сидела я с кровавым хуем…
И лежал безжизненно кастрат…
До сих пор по голосу тоскую.
Жизнь есть жизнь. Никто не виноват!