Часть 1:          http://udaff.com/creo/95798.html

Часть 2:          http://udaff.com/creo/95814.html
 
      Часть 3:          http://udaff.com/creo/95851.html

Часть 4:          http://udaff.com/creo/95872.html

      Часть 5:          http://udaff.com/creo/95894.html

      Часть 6:          http://udaff.com/creo/95899.html

    Часть 7:        http://udaff.com/creo/95921.html

      Часть 8:      http://udaff.com/creo/95958.html

      Часть 9:      http://udaff.com/creo/95977.html

      Часть 10:    http://udaff.com/creo/95983.html

      Часть 11:  http://udaff.com/creo/96004.html

      Часть 12:    http://udaff.com/creo/96029.html

      Часть 13:    http://udaff.com/creo/96077.html

      Часть 14:  http://udaff.com/creo/96085.html

        Часть 15:  http://udaff.com/creo/96095.html

        Часть 16:  http://udaff.com/creo/96108.html

      Часть 17:    http://udaff.com/creo/96121.html





          Екатерина Тарасовна Коваленко категорически отказалась давать показания. Онегина отправила её в ИВС.
          Иван раскис сразу, как только услышал о том, что следствию известно об их нелегальном бизнесе. Он дал показания и рассказал всё, что ему известно. Онегина отдала письменное распоряжение задержать и доставить в дежурную часть Беляка. 
        - Пора и авторитету на нары, - пошутила Онегина. – В этот раз не отвертится. Приведите «химика», - добавила она.
   
            Гулевин, в отличие от своих компаньонов, прибыл на допрос в приподнятом настроении. То ли сокамерники в изоляторе его подбодрили, то ли сам возомнил, что у следствия действительно против него ничего нет. 
          - У вас не так много времени, господа милиционеры, - нагло заявил Гулевин. – Или отпускайте меня, или у вас будут крупные неприятности.
          - От кого нам ждать неприятностей? – спросила Онегина.
          - От вашего начальства, разумеется, - ответил Гулевин. – Вы думаете, я так просто всё это оставлю? До Генерального прокурора дойду. Так и знайте. Привыкли тут нахрапом брать…
          - Дойдёте-дойдёте, - ухмыльнувшись, съязвила Онегина, - если вас наши «Росомахи» не остановят. 
          - Кто-кто? – удивился Гулевин. – Какие ещё росомахи?
          - Которые вывели вас на чистую воду, - ответила Онегина. – Это вам не с девочками – малолетками развлекаться, гражданин Гулевин.
          - Опять грузить будете всякой ерундой? – поубавил пыл Гулевин.
          - Начальству, говорите, будете жаловаться? – прищурилась Онегина. – Это хорошо. А я думала, побежите к Беляку. Только не поможет он вам уже. Раскололи мы его. Предлагаю вам ещё раз, заметьте, в последний раз, написать явку с повинной. Не хотите, ваше дело. Но потом не кусайте локти. На суде у вас не будет смягчающих обстоятельств.
          Гулевин растерялся. Такого поворота он явно не ожидал. Когда его вызвали из камеры, он уже мысленно ехал домой.
          «Неужели это конец? – мелькнуло у него в голове. – Как быть? Снова блефуют? Что же делать? Упираться до конца? Или всё же… Нет-нет-нет! А вдруг они ничего не знают. Каким же я буду дураком, если сейчас начну давать показания? Нужно попросить организовать очную ставку с Беляком. Врут они всё. Беляк не может расколоться. Он же авторитет. Точно. Пусть сведут нас с Беляком.»
            - Если раскололи, - сказала Гулевин вслух, - так приведите его сюда.
            - Мы-то приведём, - сказала Онегина, - только это уже будет очная ставка, и речи о явке с повинной быть не может. Вы это понимаете?
            - А если мне не в чем виниться перед вами? Что же мне самооговором заниматься? 
            - Игорь Михайлович, если бы вам не в чем было виниться, - усмехнулась Онегина, - вы бы сейчас здесь не сидели, а попивали бы чаёк дома или у себя в лаборатории. 
            - Опять вы о лаборатории, - цокнул языком Гулевин. – Что за лаборатория? Почему вы всё время какими-то загадками говорите?
            - Почему загадками? – Онегина пристально посмотрела в глаза Гулевину.
            - Не знаю, о какой лаборатории вы говорите…
            «Точно блефуют, - продолжал размышлять Гулевин, - слышали звон, да не знают, где он…»
            - О той, что на Нижегородской улице вы организовали в четырёхкомнатной квартире.
              Гулевин подпрыгнул на стуле.
            - Всё ясно… - он опустил голову.
              «Да, это конец, - думал Гулевин. – По-моему, это конец.»
            - Так что, Игорь Михайлович, пишем?
            - Пишем, - понуро ответил Гулевин.
            - Наконец-то вы взялись за ум, - улыбнулась Онегина. - Только давайте договоримся сразу. Врать вы не будете. Если я увижу, что вы начинаете сочинять, я прерву допрос и отправлю вас в камеру. О явке с повинной забудем. Она нам не нужна. Явка необходима прежде всего вам.  Предупреждаю вас сразу. Все, кто нам нужен, находятся у нас. И оба Коваленко, и Беляк, и Клещ. Кроме того, у нас имеются предсмертные записки девочек, которых вы продавали своим знакомым. И ваши знакомые сластолюбцы задержаны. Так что только правду и ничего кроме правды. Договорились?
              - Договорились, - выдохнул Гулевин.
              - Итак, Игорь Михайлович, - Онегина разложила перед собой бумаги, - первый вопрос: Сколько вы заплатили Беляку за убийство Смирных?
              - Я… понимаете…
              - Игорь Михайлович, мы договорились, - Онегина постучала указательным пальцем по столу.
              - Десять тысяч долларов.
              - Сразу всю сумму? – спросила следователь.
              - Нет, пять тысяч до и пять тысяч после убийства.
              - Кто, когда и каким образом сообщил Клещёву о том, где находится Смирных?
              - Семнадцатого сентября мне позвонил Иван Коваленко и сообщил, что ему звонила Панина и говорила, что к ней с утра заходил Смирных и предупредил, что после работы  поедет то ли в милицию, то ли в прокуратуру. Коваленко после разговора с Паниной набрал меня и стал уговаривать, чтобы я приехал. Но у меня были уроки.
              - Сколько вы с ним говорили и о чём?
              - Не могу точно сказать, но минут пятнадцать-двадцать. Я объяснил ему, как найти Беляка, а потом… - Гулевин замолчал.
              - Продолжайте, Игорь Михайлович.
              - … потом я услышал крики на коридоре и положил трубку.
              - То есть уже стало известно, что директора убили?
              - Да, - кивнул Гулевин. – Только я никак не мог сообразить, кто это сделал? Первая мысль была, что это Смирных. Тем более, Елизавета Тарасовна Коваленко сообщила мне, что перед этим он заходил к ней.
              - А что находилось в сумке, которую передала вам Елизавета Тарасовна сразу после убийства Паниной, - спросила Онегина. 
              - Деньги, - ответил Гулевин.
              - Чьи это были деньг, и какая сумма?
              - Пять тысяч долларов. Я ежемесячно выплачивал их директору.
              - За что? – спросила Онегина.
              - За молчание и помощь с информацией. Передавал через секретаря Коваленко. Она в тот день испугалась, что в кабинете найдут такую крупную сумму и начнут копать. Потому и вернулась в кабинет уже после гибели Паниной.
              - Что было дальше?
              - Коваленко нашёл Беляка и сообщил ему, что Смирных направился в милицию. Тот позвонил своему помощнику Клещу, который уже несколько дней следил за Смирных, и приказал немедленно ликвидировать его. Клещ выполнил приказ.
            - Ясно, Игорь Михайлович. Ну а теперь давайте вернёмся к девушкам. Кате Качалиной и Наталье Зориной…


                                                  * * *
           
      Беляка доставили на Петровку в наручниках. Тот при задержании оказал оперативникам сопротивление.
          - Что вы меня сюда приволокли? – ревел он. - Меня уже вызвали. Допрашивали. Что вам от меня нужно? 
          - А вы думали, раз вызвали и на этом всё? Следствие окончено, забудьте? Фильмов в юности насмотрелись? – ехидно спросила Онегина.
          - Что вам надо?
          - Очную ставку хотим провести, - сказала Онегина. – Заводите, - приказал она конвойному.
          В кабинет вошёл Гулевин. Беляк зыркнул в его сторону и отвернулся. 
          - Присаживайтесь, Игорь Михайлович. Вам знаком этот гражданин?
          - Да это Беляк, - кивнул Гулевин.
          - А вам, гражданин Беляк, знаком этот гражданин.
          - Нет, - коротко ответил Беляк.
          - Гражданин Гулевин, вы подтверждаете, что заплатили Беляку десять тысяч долларов за убийство учителя Смирных?
          - Подтверждаю, - ответил Гулевин.
          - Сучара позорная, - зашипел Беляк. – Ты что несёшь?
            Гулевин опустил голову. Он понял, что следователь по поводу Беляка блефовала.
          - Прости, Беляк, меня припёрли, - виновато произнёс Гулевин.
          - Ты не жилец, сука, понял? Тебя на первой же пересылке перо ждёт.
          - Гражданин Беляк, прекратите, - строго сказала Онегина. – Иначе я приму меры.
          - Всё уводите меня, - сказал Беляк. – Я больше ни слова вам не скажу, можете на допросы меня не вызывать. Вон, этих лохов допрашивайте. У, скот позорный…
          - Уведите, - приказала следователь.
          - Всё-таки, обманули вы меня, гражданин следователь, - ухмыльнулся Гулевин, - попался я на вашу удочку.
          - Это не обман, Игорь Михайлович, это наша работа. Вы думаете, если бы вы сейчас не сознались, мы не смогли бы доказать вашу причастность к убийству Смирных? Лучше уж сразу расставить все точки над «и».     

            Точки были расставлены без участия преступников. «Росомахи» выполнили свою работу, как всегда, на «отлично»…




(окончание следует)