Новый детектив Анны Аркан публикуется впервые. 


     

Предатели предают прежде всего себя самих.                     
Плутарх.

      21 августа  2008 г.                           
                                                                                                             
          В 09:45 кортеж заместителя мэра подкатил к строящемуся объекту. Пётр Афанасьевич Шандыкин, не торопился выходить из «Мерседеса», он долго ещё говорил по телефону, а когда вышел, небрежно протянул мобильник помощнику и процедил:
        - Я занят.  Для всех! – Затем, немного подумав, добавил: - Естественно, кроме шефа.   
          Помощник вице-мэра, Георгий Захарович Катаев, худой, небольшого роста, с большой малинового цвета родинкой на правой щеке, молча кивнул и спрятал телефон во внутреннем кармане пиджака. Шандыкин был явно не в духе. Обычно, инспектируя тот или иной объект, он сыпал направо и налево шутками, иногда настолько скабрезными, что присутствующие женщины краснели и неумело делали вид, что не расслышали очередную пошлость высокого гостя.                     
        - Ну, господа строители, - потирая руки и глядя поверх голов встречающих, нарочито громко сказал Шандыкин, - показывайте, что вы тут настроили.
        - Осторожно, Пётр Афанасьевич, здесь небезопасно, - один из сопровождающих попытался взять чиновника под локоть, но гость, нахмурившись, отстранился.
        - Что ты меня, как барышню, под руку хватаешь, - зашипел Шандыкин. - Давайте сразу к делу. С чего начнём?                       
        - Извините, - встречающий мужчина густо покраснел и смущённо произнёс: - я просто хотел помочь. Да-да, конечно, проходите вот сюда, Пётр Афанасьевич.  Давайте сразу… Если не возражаете,  осмотрим главный зал, а потом мы вам покажем все служебные и подсобные помещения. Проходите…
        Шандыкин, мужчина на вид слегка за пятьдесят, небольшого роста, но заметно крепкий, уверенной походкой направился к входной двери. Густые брови его даже во время улыбки казались нахмуренными, отчего подчинённые не сразу улавливали настроение начальника. Наверное, потому все сопровождающие шли молча.
        Войдя во внутрь помещения (это был будущий большой спортивный зал) Шандыкин тихо спросил у сопровождающего:
        - Вячеслав Анатольевич! А где тут у вас туалет?
        - Там, Пётр Афанасьевич, - сопровождающий указал рукой, -  по лестнице вверх.
        - Прошу прощения, товарищи, сейчас я подойду, - сказал Шандыкин и направился к лестнице-времянке. Пружинистыми движениями он поднялся наверх и исчез за углом. 

      Прошло десять минут, присутствующие стали переглядываться и пожимать плечами. Прошло двадцать минут, прозвучал первый анекдот. Кто-то, ухмыльнувшись, произнёс: «Всяко бывает…». Но высокопоставленный чиновник не возвращался и по истечении получаса. Вячеслав Анатольевич Бедрик, ответственный за показ объекта, заподозрив что-то неладное, поднялся наверх. В самом начале коридора работал сантехник Катков.
        - Лёня, - обратился к нему Бедрик, - ты не видел, Пётр Афанасьевич выходил из туалета?
        - Эт какой? – удивился сантехник. – Лысый, в белой рубашке и галстуке?
        - Да, - закивал Вячеслав Анатольевич и раздражённо спросил: - Ты что, Лёня, Шандыкина не знаешь, что ли? 
        - А что я с ним, каждый день встречаюсь, - хмыкнул сантехник, - давно уж вышел. Туда пошёл, - Катков махнул рукой в противоположную сторону коридора.
        - Как это? – Бедрик побледнел. – Как туда? Он же должен был спуститься к нам в спортзал. Куда он пошёл?
        - Ну, ты, начальник, даёшь, - сантехник Катков привстал с колен и развёл руками, - ты у меня спрашиваешь? Откуда же я  знаю. Он мне что докладывал?

            Бедрик заглянул на всякий случай в туалет и, убедившись, что тот пуст, рванул по коридору ко второму выходу. Шандыкина нигде не было. В конце коридора женщина красила окно.
          - Мужчину в галстуке не видела? – почему-то хриплым голосом спросил Бедрик.
          - Пошёл туда, - женщина махнула рукой в сторону выхода.
          - На улицу? – переспросил строитель.
          - Наверное, - пожала плечами женщина. – А куда же ещё можно выйти через ту дверь,  Вячеслав Анатольевич?
          - Куда-куда… Что ты умничаешь? – заорал Бедрик. – Тебя спрашивают, отвечай…
          - Хорошо, извините, - виновато произнесла женщина и опустила глаза.

          В течение получаса пропавшего чиновника искали собственными силами, но убедившись, что все усилия тщетны, в конце концов, вызвали милицию. Пётр Афанасьевич исчез бесследно. В растерянности оказались все – и помощники чиновника, и строители, и милиционеры. Шандыкин словно в воду канул.


                                                              * * *

            Свидетель Марина Павловна Мосина показала, что Пётр Афанасьевич прошёл мимо неё и, по всей видимости, через открытый склад стройматериалов вышел на улицу. Не зная, кто это такой, Мосина сделала замечание мужчине, когда тот швырнул на пол окурок.
            - Что он Вам ответил? – спросила старший оперуполномоченный майор милиции Рогожкина.
            - Да я даже не поняла, - пожала плечами Мосина, - так, что-то буркнул, по-моему, «извините» и пошёл дальше.
            - Он был один? – уточнила Ольга Владимировна.
            - Да, - кивнула Мосина.
            - А чем вы занимались в коридоре?
      Мосина вздрогнула и побледнела. Она вся сжалась и почти шёпотом спросила:
            - Что вы имеете в виду? Я же… я же… работала… я красила окно… Вы что, меня в чём-то подозреваете?
            - Да не пугайтесь вы так, Марина Павловна, - рассмеялась Рогожкина, - я ничего плохого не имела в виду. Успокойтесь…
            - Ой, да мне как сказали, что за человек-то был, у меня аж сердце чуть не выпрыгнуло. Думаю, вот дура, нашла, кому замечание делать. И кто тебя за язык-то тянул. Ну, подумаешь, бросил человек окурок, всё равно ещё порядок наводить сто раз придётся. Нет же, надо было влезть, сделать замечание. 
            - Всё вы правильно сделали, Марина Павловна, не волнуйтесь так. Какая разница, какую человек занимает должность, порядок должны соблюдать все.
            - Всё равно страшно, Ольга Владимировна, - наконец-то улыбнулась Мосина. – Это ж надо, такой большой начальник. А я-то привыкла, что большие начальники сами не ходят. Вокруг них вечно, как в гастрономе, толпа народу. А тут смотрю, мужичок какой-то странный  летит по коридору, да ещё и «бычок» на пол швыряет, ну я и решила голос подать. Мол, говорю, ты чего это тут мусоришь? Вот дура… надо же…
            - Хорошо, Марина Павловна, - Рогожкина закончила опрос свидетеля, - подпишите, пожалуйста, здесь и здесь.
 
         
              * * *
         
       
        Вечером в своём кабинете доклад начала Александра Юрьевна Истринская, начальник специального женского отделения при особой оперативно-розыскной части  управления уголовного розыска ГУВД Москвы.
            - Итак, товарищи офицеры, на этот час известно только одно: заместитель мэра Пётр Афанасьевич Шандыкин при посещении строительного объекта «Спартакиада» поднялся на второй этаж в туалет, затем, покинув его, не вернулся вниз, а прошёл по коридору в противоположную сторону, вышел из здания на улицу и… исчез.
            - А что на видео? – спросил присутствовавший на совещании начальник ООРЧ  полковник Катрам. – Просмотрели записи?
            - Пусто, Олег Денисович, - вступила в разговор капитан Соматина. – За час до прибытия Шандыкина на объект, кто-то выдернул вилку из розетки, обесточив видеокамеры. Записи есть только до девяти утра. Да и то, они направлены на въезд, и на бытовки. Если предположить, что Шандыкин ушёл с объекта через открытый склад, то мы бы его всё равно не увидели.
            - А почему ты, Анна, думаешь, что он ушёл через открытый склад? – спросил полковник.
            - Потому что через проходную он не проходил. Там же охранник сидит. Он пояснил, что никуда не отлучался, и что мимо него и муха не пролетела бы…
            - С каких это пор ты, Аня, так беззаветно стала верить охранникам? – съязвил начальник особой оперативно-розыскной части и опустил мощный кулак на стол. - Все они так говорят…  Какая-то мистика. Этого нам ещё не хватало. Начальника Управления лично вызвал Министр внутренних дел, а министр уже и у президента вместе с мэром побывал. Да и чему удивляться? Такого ранга чиновник пропал средь бела дня на глазах тридцати человек… Сколько их там было?
              - Всего 27 человек, - доложила Рогожкина и добавила: - вместе с рабочими и охранниками.
              - Ни фига себе, - покачала головой Мария Ханова, самая младшая сотрудница спецотделения.
              - Вот вам и «ни фига», девчонки! – тяжело вздохнул Катрам и закурил. – В общем, Александра Юрьевна, чувствует моё сердце, придётся нам тут попыхтеть. Кстати, окурок проверили? Точно его?
              - Так точно, Олег Денисович, - ответила старший лейтенант Ханова. – Экспертиза подтвердила.
              - И что, больше никто его не видел? – недоумевал Катрам. – Как такое может быть? 
              - Олег Денисович, так все же были внутри здания, - ответила Рогожкина, - ждали, когда Шандыкин вернётся из туалета.
              - Сколько он там пробыл? – спросил Катрам. – В туалете…
              - Сантехник Катков, показал, что не более двух-трёх минут.
              - А эта малярша?
              - Малярша, как вы её называете, - улыбнулась Рогожкина, - не видела, когда он входил в туалет, она же находилась в конце коридора, красила окно. Увидела Шандыкина, когда тот уже мимо неё проходил и бросил окурок на пол…
              - Родственников уже опросили? – спросил полковник.
              - Работаем, - уклончиво ответила Истринская.
              - Хорошо, - Катрам поднялся и молча направился к двери. – О новой информации докладывать мне немедленно… - сказал он и, обернувшись у выхода, добавил: - круглосуточно. Ясно?
              - Так точно, Олег Денисович, - ответила Истринская. 
              - Не подведите, товарищи сыщики…
              - Не подведём, - уверенно ответила Истринская, но полковник уже был за дверью.



                                                          * * *

        Специальное экспериментальное отделение «R», вошедшее в состав Особой оперативно-розыскной части Управления уголовного розыска Москвы, возглавляемой полковником милиции Олегом Денисовичем Катрамом, было создано в начале 2007 – го года секретным распоряжением Министра Внутренних дел России. Начальником спецотделения была назначена вдова бывшего сотрудника МУРа подполковник милиции Истринская Александра Юрьевна, коллеги её называли Искрой. 
      Отделение «R» занималось раскрытием сложных и запутанных преступлений. Об истинном, то есть нелегендированном, предназначении группы знали в стране несколько человек, в том числе Президент Российской Федерации, Председатель правительства, Генеральный прокурор, Директор ФСБ, Министр внутренних дел,  начальники департаментов МВД и собственно подполковник милиции Истринская Александра Юрьевна. Она лично подбирала офицеров милиции в свою группу, но по условиям эксперимента в неё могли войти только женщины.                             
      Буква «R», появившаяся в названии спецотделения, сначала просто означала «Розыск», но в скором времени с чьей-то лёгкой руки группу прозвали «Росомахи» (аббревиатура сложилась как-то сама собой из начальных букв их фамилий). Девушки-сыщики не обижались: росомахи так росомахи, какая разница. После раскрытия по горячим следам нескольких сложнейших и чрезвычайно запутанных преступлений мужчины-коллеги с Петровки поняли, что рядом с ними работают, не просто симпатичные барышни, а настоящие профессионалы оперативно-розыскной деятельности.
      21 августа 2008 года  спецотделению «R» было поручено оперативное сопровождение внезапного исчезновения заместителя мэра Москвы Шандыкина Петра Афанасьевича.


      22 августа 2008 г.

        - Что удалось выяснить, - первым делом спросила собравшихся сыщиков Истринская и, кивнув в сторону Рогожкиной, добавила:  – Ольга Владимировна, начинай ты.
        - Мобильник  Шандыкина остался у помощника, мы поставили его на «прослушку», родственникам никто не звонил, никаких требований не выдвигал. Вдова…, - тьфу ты, чертыхнулась Рогожкина, - Господи, прости, что скажешь, извините, оговорилась… в смысле, жена Шандыкина Елизавета Фотеевна, находится в больнице… Сердце… Она когда узнала, что муж пропал, сразу слегла… Но я с ней успела вкратце побеседовать. Она показала, что Пётр Афанасьевич в последнее время был какой-то нервный. С работы возвращался молчаливым и хмурым.
        - С кем они живут? – спросила Истринская.
        - С ними живёт сын, Шандыкин Алексей Петрович, 27 лет и домработница  Варя, Варвара Михайловна Кручинина, тридцать три года. Как мне показалось, Александра Юрьевна, эта Варя в доме Шандыкиных исполняет роль не только домработницы…
        - Что ты имеешь в виду? – вздёрнула брови Истринская.
        - Я думаю, что она была… - Рогожкина прочистила горло, - то есть является… Ну, в общем…
        - Ты хочешь сказать, что она любовница Шандыкина?  – подсказала Истринская.
        - Да, - улыбнулась Рогожкина, - именно так.
        - Давно у них работает?
        - Второй год.
        - Откуда она? – спросила Истринская.
        - Из Подмосковья. Клин.  Раньше работала медсестрой. После развода с мужем решила сменить профессию.
        - Понятно. Ольга, скажи, ты ведь оговорилась не случайно? – сказала Истринская. – Почему ты назвала Елизавету Фотеевну вдовой.
        - Хотела бы ошибиться, Александра Юрьевна, - вздохнула Рогожкина, - да сдаётся мне, что живым Петра Афанасьевича мы уже не увидим.
        - Это ещё почему? – удивлённо спросила Анна Соматина. – Шестое чувство?
        - Может и так, - пожала плечами Рогожкина. – Я пока и сама не могу объяснить, но что-то мне не нравится во всей этой истории. Понимаете, коллеги, чиновники такого ранга не пропадают внезапно среди белого дня, чтобы потом неожиданно появиться живыми и невредимыми.
          - Угу, - возразила Ханова, - а вспомни Рыбкина, кем он там был…  По-моему председателем Совбеза, что ли… Поди, рыба покрупнее была.
          - Не ровняй, - сказала Рогожкина, - на момент пропажи, Рыбкин уже был никем. Там другая история, больше самореклама, чем пропажа.  А здесь совсем другое. Его похитили либо…
            - Постойте, Ольга Владимировна, - Ханова подняла руку, и все рассмеялись, потому что это всем напомнило школьный жест во время урока. Но Мария, не обратив внимания на смех, продолжила: - Я не понимаю, почему все говорят о похищении? Кто его похищал? Он ведь сам ушёл со стройки?
            - Маша, - вступила в разговор Соматина, - ну, не на вокзал же он пошёл бомжевать. Ушёл, правильно ты говоришь. Так ушёл, видимо, с кем-то встретиться, а возвратиться забыл. Поэтому совершенно очевидно, что его похитили.
            - Или он сам себя похитил, - добавила Мария.
            - Согласна, - кивнула Соматина, - может быть и сам себя похитил.
            - Значит так, - Истринская вышла из-за стола и стала прохаживаться по кабинету, - товарищи сыщики, давайте рассмотрим основные  версии. Первая: Шандыкина похитили с целью убить за какие-то, скажем, неизвестные нам пока дела.  Вторая версия: похищение с целью получения выкупа. И третья: Шандыкин инсценировал сам своё похищение. Есть ещё версии?
            - Нельзя исключать, Александра Юрьевна, и такую версию, как просто побег от всех, - предположила Соматина. 
            - Не поняла? – удивилась Истринская. – Можно подробнее?
            - То есть, не инсценировка похищения, а добровольный побег от всех. Такое бывает – устал человек и решил сбежать…
            - Так куда же он со своим-то лицом убежит? – ухмыльнулась Мария. – Его же каждая собака знает в Москве. В монастырь, что ли уйдёт?
            - Вполне возможно, - согласилась Рогожкина. – А что? Отрастит бороду, и узнай его потом.
            - Не верю я в такие метаморфозы, - хмыкнула Мария, - из вице-мэрского кресла, из «Мерседеса» уйти в монастырь? Бред…
            - Ты, Маша, такими словами не разбрасывайся, - ответила Рогожкина, - «бред»… Ты знаешь, что в 18- ом веке царь Александр, не помню сейчас уже какой по счёту, инсценировал свою смерть и убёг в Сибирь, где и жил до смерти.
            - Я слышала это, - сказала Ханова – но это тоже одна из версий.
            - Мария, Оля, - Истринская достала сигарету, - давайте по существу. С царём-батюшкой потом, на досуге, разберёмся, сейчас давайте с «боярином» Шандыкиным решать. Что ещё  у нас есть? 
            - Как всегда, пока ничего, - развела руками Рогожкина.
            - Соматина, Ханова, что у вас? – спросила Истринская.
            - Я занимаюсь его компьютерами, - ответила Анна Соматина.
            - А сколько их у него? – спросила Истринская.
            - Четыре, - тяжело вздохнула Анна, - в кабинете, в квартире, в загородном доме и ещё ноутбук. Одних почтовых ящиков около тридцати.
            - А зачем ему так много? – удивлённо спросила Истринская.
            - Пётр Афанасьевич был любителем посидеть в интернете, Александра Юрьевна. Ох, не простой мужичок этот Шандыкин.
            - А простых там в мэрии и не держат, - съязвила Ханова.
            - Мария, не перебивай, - нахмурившись, строго сказала Истринская.
            - Извините, Александра Юрьевна, вырвалось.
            - У тебя вечно что-то вырывается! Анна, продолжай…
            - Он любил побродить по сайтам знакомств, а там необходима регистрация, вот он для каждого нового сайта и заводил себе новый почтовый ящик. Иногда представлялся молодым мужчиной лет тридцати пяти - сорока, переписывался с девушками.
            - А сколько ему лет?
            - Пятьдесят семь.
            - Темы общения?
            - Да, в общем-то, ничего такого. Просто возраст убавлял.
            - Никаких извращений? – спросила Истринская.
            - Нет-нет, - ответила Соматина, - так, болтовня всякая. Но я, правда, не всё ещё проверила, хотя и так уже всё понятно.
            - Ольга Владимировна, это по вашей части, - сказала Истринская. – Что это такое? Зачем человеку занижать свой возраст и переписываться с молодыми девушками?
            - В этом нет ничего странного и тем более нового, - ответила Рогожкина. – В настоящее время тысячи, сотни тысяч старичков, кстати, и старушек тоже, знакомятся в сети с молодыми людьми и представляются их сверстниками. Можно ли это назвать болезнью, я не знаю, но объяснить такое поведение можно без труда.
            - Объясни…
            - Только не смейтесь, - улыбнулась Рогожкина, - это обыкновенная тоска по молодости, юности. Своего рода виртуальный артистизм, если так можно выразиться. То есть, как актёр на сцене выдаёт себя за того или иного героя, так и здесь. Переписка в интернете она ведь ни к чему не обязывает, в любое время выключил компьютер и потерялся. Но зато, когда пожилой человек получает по имейлу письмо от молодой девушки, которая, к примеру, пишет: «Здравствуй мой милый друг! Мой доблестный рыцарь! Я хочу, чтобы ты крепко обнял меня и прижал к себе так, что…»
            - Достаточно, Ольга Владимировна, - остановила коллегу Истринская, - а то мы тут скоро всем отделением любовные романы начнём писать. Так, Аня, у тебя ещё что-то есть?
            - Да, Пётр Афанасьевич вёл что-то личного дневника…
            - Это уже интересно, - вздёрнула брови Истринская, - есть что-нибудь стоящее?
            - Правда, это не совсем дневник, - поправила Соматина, - скорее его мысли рассуждения. Можно кое-что что зачитать?
            - Давай, - кивнула Истринская.
            - Вот: «Нужно всегда добиваться, чтобы твой начальник чувствовал себя комфортно. Конечно, нужно угождать, производить впечатление, но нельзя заходить с этим далеко. Демонстрируя свой талант, можно получить обратный результат и вселить в начальника страх и неуверенность. Лучше пусть в глазах окружающих он будет более умным и блистательным, чем есть на самом деле. Только так можно достичь карьерного роста…» 
            - Любопытно, - ухмыльнулась Истринская. – Только мне кажется, что я уже где-то это читала.
            - Поняла, Анна? - вставила Ханова. – Если мы будем слишком талантливо раскрывать преступления, не видать нам с тобой майорского звания. Правильно я говорю, Ольга Владимировна? – подмигнула Мария.
            - Ох, Маша, - покачала головой Рогожкина, - ну и язва же ты. 
            - А если вы, товарищ старший лейтенат, будете ёрничать на совещании, то вряд ли и до капитана дослужите, - строго сказала Истринская.
            - Всё-всё! – Ханова подняла руки. – Молчу, Александра Юрьевна.
            - Смотри  у меня, - Истринская погрозила Хановой пальцем. – Дошутишься. Так что ещё, Анна? Кроме рассуждений…
            - Больше пока ничего нет, Александра Юрьевна, там очень много работы.
            - Хорошо! Что у тебя Мария?
            - Я составила таблицу телефонных звонков, проверяю СМС-ки, автоответчики и так далее. Но тоже пока ничего интересного не обнаружила. В основном служебные телефоны и соответствующие разговоры.
            - СМС-ки тоже служебные? – ухмыльнулась Истринская.
            - Представьте себе, да! И СМС-ки в основном служебные. Ну, типа «я на совещании» или «перезвони через полчаса». Несколько СМС-ок между Шандыкиным  и его женой.  Но там всякие «котики», «курочки», «рыбки», «кисули» и тому подобное.
            - А почему он вчера утром телефон передал своему помощнику? – спросила Истринская.
            - Это тоже обычное дело, - ответила Ханова. – Когда он инспектировал объект, всегда телефон передавал помощнику, чтобы тот пояснял звонящим, что, дескать, шеф сейчас занят и что не может подойти к аппарату. Но при этом у них нельзя пропускать звонок от мэра. Вы же помните, как Путин до генерального прокурора не мог дозвониться. У Мэра Лугового такие фокусы не проходят…
            - В этом есть свой резон, - вздохнула Истринская и, вернувшись на своё место, спросила: - Что показывает водитель? Кто его опрашивал?
            - Я, ответила Мария Ханова. – Ничего конкретного пояснить не смог. Единственное, что его удивило: Шандыкин как-то странно вёл себя в машине, всё поговаривал: «Когда же, наконец,  мы доедем?»
            - Он так торопился?
            - Причина банальна, Александра Юрьевна. Водитель Порывай уже потом сообразил, что Пётр Афанасьевич просто хотел в туалет.
            - А может быть, делал вид.., - предположила Истринская. – В туалет-то он сходил, а потом куда его черти понесли? Видимо, где-то неподалёку от стройки его всё-таки кто-то поджидал. 
            - Я тоже так думаю, - согласилась Рогожкина. – Скорее всего, он должен был с кем-то увидеться, буквально на минуту, а затем тут же возвратиться на объект…
            - … но возвратиться ему не дали, - продолжила Истринская. 
            - Или, как говорит Анна, сам не пожелал, - добавила Рогожкина.
            - В любом случае, исчезновение очень странное, точнее сказать, какое-то загадочное, - Истринская на мгновение задумалась, затем громко произнесла: - Итак, товарищи офицеры, какие будут предложения - соображения? 
             
              Рогожкина полистала свой блокнот и после кратковременной паузы сказала:
            - Александра Юрьевна, я предлагаю пока два-три дня поработать с родственниками, коллегами, друзьями. Пусть Анна более тщательно покопается в компьютерах. Маша проверит владельцев телефонов, по которым говорил Шандыкин.  Всё равно где-то что-то всплывёт. Сейчас пока рано делать какие-то выводы. Плюс ко всему, возможно (во всяком случае, я на это надеюсь), кто-то сделает звонок жене или сыну Шандыкина.
              - Возьмите их телефоны под контроль, не пропустите ни одного слова, - приказала Истринская. – Вообще-то, очень странно, что до сих пор ещё никто не позвонил и не выдвинул никаких требований.
              - Меры уже приняты, - доложила Рогожкина.
              - Ну что ж, тогда за работу. 

                               
                                                                * * *

            Ольга Владимировна завела машину и ввела в навигатор адрес, по которому проживал водитель Шандыкина Порывай. Через несколько секунд навигатор гнусавым и монотонным голосом произнёс: «Приготовьтесь через 200 метров повернуть направо…»  Она отключила на приборе звук и, взглянув на часы, включила радио. «Что там в мире творится?»,  - мысленно задала вопрос. Из динамиков донёсся знакомый голос диктора «Русского радио»: «Отвод российских войск и частей прошел без инцидентов и завершен по плану к 19:50 по московскому времени», — сказал министр обороны РФ. В пятницу он доложил президенту РФ Дмитрию Медведеву  о выполнении приказа об отводе с территории Грузии российских войск, приданных миротворческому контингенту. Российские военные колонны проследовали на территорию Южной Осетии. Часть этих подразделений уже находится в местах постоянной дислокации на территории России. Миротворческие посты в зоне безопасности приступили к выполнению поставленных задач. Таким образом, российская сторона выполнила договоренности, зафиксированные в московских принципах Медведев-Саркози... 

        «Войны нам ещё не хватало», - вздохнула Рогожкина и убавила звук.

        «Как же могло случиться, что нет ни одного свидетеля? - размышляла женщина – сыщик. - Среди бела дня, здоровенный мужик, известная в Москве личность, покинув свиту в тридцать человек, вдруг бесследно исчезает со стройки… И никто ничего не заметил. Как же это всё странно…»

            К сожалению, в тот вечер водителя Порывай не оказалось дома. Жена только пожала плечами: «Вы же знаете, какая у него работа – он сам себе не принадлежит. Мне тоже ничего не рассказывает. Сказал только, что будет сегодня поздно…»
            Мобильник Константина Абрамовича был недоступен…
           
            Рогожкина покинула квартиру расстроенной. Но, пройдя немного по улице, улыбнулась и произнесла: «Festina lente!» (лат.), а мысленно добавила: 
          - Русский человек перевёл бы не «спеши медленно», а, наверное, «тише едешь, дальше будешь»…

                                                                  * * *

      После того, как стало известно, что Рогожкина родилась под знаком Козерога, за ней прочно закрепилось прозвище «Козочка».  Козерог плюс Рогожкина - какое же ещё прозвище могло прилипнуть? Ольга Владимировна сама знала об этом сочетании и на коллег не обижалась. Психологи редко обижаются на прозвища. А Ольга Владимировна была не просто психологом, она пришла в розыск после защиты диссертации по психологии личности  серийных убийц.
        Она прекрасно говорила на итальянском и очень хорошо знала латынь. Рогожкина всегда выглядела элегантной. Волосы до плеч и густая чёлка делали её моложе своих лет. Любимые цвета губной помады – розовый и персиковый – превращали  её в неповторимую и обаятельную женщину. О присутствии на работе Ольги Владимировны коллеги догадывались даже ещё не видя её - пьянящий аромат «Коко Шанель» долго ещё плыл по коридору, после того, как она входила в кабинет.  Немного стесняясь небольшого роста, Рогожкина любила обувь на высоком каблуке, отчего казалась ещё более изящной и стройной. В одежде она отдавала предпочтение классической юбке с облегающей водолазкой. Муж подарил ей машину «Камри», которой она, впрочем, больше пользовалась для поездок в спортзал. Ольга занималась восточными единоборствами. А ещё она очень любила русскую баню. « Баня продлевает нашу молодость», - говорила она коллегам.                                                               
        У Рогожкиных подрастала дочь Даша, которая всегда переживала, что мамы долго нет с работы. Вместе с ними в квартире жил сиамский кот по кличке Семён, который был старше их пятилетней дочери на два года. Ольга называла надменного кота хищником в миниатюре. Никто не решался грубо согнать его с кресла или дивана, знали, что тот непременно выберет момент, чтобы отомстить обидчику. Правда, «месть» его была тоже необычной. Можно даже сказать, не месть, а достойный ответ на выпад в его сторону – выберет момент и хвать за ногу. Не больно, зато неожиданно. Семён спал всегда у дочери на кровати в ногах. Ольга сначала сильно переживала и боялась, как бы этот «мститель»  не обидел ребёнка, но со временем семья поняла, что их сиамец, хоть и домашний хищник, всё же гораздо умнее и ласковее своих диких собратьев…