Этот сайт сделан для настоящих падонков.
Те, кому не нравяцца слова ХУЙ и ПИЗДА, могут идти нахуй.
Остальные пруцца!

Мандала :: Ангел мой
Я не раз замечала, что всякая мало-мальски успешная баба ведет себя так, словно появилась на свет Божий не из причинного места в крови и слизи, а подобно Афине Палладе - в полном воинском облачении, со щитом, мечом и надменным таблом победительницы.

Я не такая. Я жду трамвая. Потому, что в месте, где вылупилась на застиранную пеленку, как и положено - в крови и слизи - трамваев и автобусов, не говоря о метро, не было испокон.
Было село Олонки Усть-Ордынского Бурятского автономного округа. В честь населенного пункта, удобренного конской мочой и овечьими катышками, меня и назвали.
Впрочем, благодаря декабрю, дерьмо лежало под снегом. Олонки выглядели стерильно, как и нищая операционная, в которой меня тянули наружу приемом Петра Первого – локтевым упором сверху и щипцами, утопленными в темечко, снизу. До сих пор, задумавшись, почесываю на башке крошечную лысинку.

Косоглазые соседи по палате были невинны и чисты, как малая родина под снежным покрывалом. Они так неразличимо трогательно привыкали к жизни в сиротских свивальниках, что пьяный мой родитель, давя ботинками тараканов, подошел к каждому мелкому буряту, прежде чем обнаружил свое чадо – самое белобрысое и страшненькое из семерых подснежников, с кровавой шишкой на башке.
- Поедем домой, дочка! – уронил папа коньячную слезу на скукоженую мордаху. Наверное, с тех пор я не выношу запах перегара…

«Домом» папа называл Александровский централ, легендарную тюрягу царской России. Даже из Петропавловской крепости умудрились свалить парочка сидельцев на каких-то связанных простынях. Из Александровского каземата с его стенами три метра в глубину и высоченной оградой никому не удавалось слинять. Да и куда бежать – вокруг тайга на тысячи километров…
«Домом» папа называл место своей и маминой работы – областную психбольницу, размещенную в бывшей тюрьме. Суть заведения за полвека не изменилась. За стеной темной пристройки, в которой когда-то глушила горькую царская охранка, а теперь свили гнездышко молодые доктора, резались в карты алкаши, острые «белки» рвались с кроватей и окликали чертей.
Соседство не мешало семейному счастью. Алкаши впоследствии ничем не мешали и мне – результату стационарной любви. Разве что до срока вбили в детскую головенку букет нецензурной лексики. Уже в год я материлась виртуозно, и пела популярную песню из «Человека-амфибии»: Эй, маят! Ты слишком доуго пьявай! В гости к алкашам меня отправляли без сопровождения – эти пациенты были безопасны для младенца.
Алкаши любили меня – как напоминание о доме, о заброшенных «детях понедельника», загибающихся без отцовской ласки.
Алкаши были со мной нежны. Я взаимностью не отвечала. Все детские силенки, как острый лазерный луч, были сконцентрированы на ангеле, собственном ангеле...

Итак, папа позвал меня домой. Надо отдать должное - он сомневался, стоит ли рисковать и переться с новорожденным дитем за сорок километров в сорокаградусный мороз и жуткую метель.
Папу торопила юная мама.
- Новый год… - хныкала мама. – Семейный праздник…
- Машины стоят, Люсенька, - пытался косячить папа.
Он не врал: представительский красный «Москвич» с разбитой фарой наотрез отказался заводиться. Психушный газик тоже.
- Ну, сделай же что-нибудь, - ныла мама. – Попроси в части танк…

Папа совершил подвиг.
Утром 31 декабря во двор райбольницы въехала ассенизаторская машина. В кабине, куда мама впорхнула с драгоценным свертком, воняло солярой. Но даже дизельное топливо не могло перебить стойкий запах бурятского говна.
Мне было пофиг на амбре, я ехала домой.
- Счастливая будет! - хохотнул водитель и тронулся в метель. Дерьмо замерзало, громыхало, выбивало затейливый ритм грядущей счастливой жизни. Дальнозоркий Господь разглядывал уродливого младенца под четырьмя одеяльцами. От жалости, не иначе, он послал мне никчемушной ангела-ассенизатора – на все времена…

- Ой!.. – напугалась мама.
Мой первый дом, пристройка к больнице - по самую крышу забросан снегом. В сугробах торчат еловые ветки. На ветках конфетные фантики и шишки. Дверь тоже утыкана фантиками. Домишко выглядит полным идиотом.
- Это Гоша утеплил и украсил, - успокоил папа. – Он готовился, знал, что мы приедем с ребенком.
Так я услышала имя ангела.

Гоша пришел через час. Потоптался в дверях, попросил маму:
- Покажи девочку Аленку.
Прямо в ватнике и валенках протопал к коляске, дотронулся до пушистой щеки обмороженным пальцем и обернулся к Тому, Кто За Спиной:
- Смотри - такая маленькая, а живая…
У Гоши была мания преследования, один из самых опасных симптомов в психиатрии. Те, Кто За Спиной часто разыскивают подопечным врагов, шепчут, направляют, советуют избавиться. Невидимый спутник пристроился за контуженым лейтенантом Георгием еще в 44-м, в ровенских лесах. Он оказался непохожим, особенным. То ли к Гоше прилипла душа рачительного бюргера, то ли несчастного трудяги хохла, на пинках отправленного в бандеровский схрон, то ли русского солдата из добротных крестьян, но Тот, Кто За Спиной не искал моему ангелу врагов.
«Работать, надо работать» - шептал он старожилу Александровской психушки. И Гоша пахал. Пока доктора не сочли его вольноотпущенным, мыл полы, помогал сестрам раздавать таблетки, аккуратно уносил в палату больных с кататоническим ступором, подыгрывал армянину Айку с манией величия – подавал ему таблетки, стоя на коленях, а то и подползая к стопам императора.
С первого взгляда Гоша казался совершенно нормальным. Настораживала только его гипертрофированная любовь к людям, безмерная доброта. Все становилось ясным когда ангел беседовал с Тем, Кто За Спиной. Много позже отец пересказывал в лицах, как это выглядело:
- Возьмем триаду слов – «сумма», «сума» и «букашки», - замогильным, чужим голосом вещал Гоша. – Сумма – это деньги, много их или мало…
- Сума – это когда человек сходит с ума! - вступал Гоша родной партией.
- А букашки, - продолжал Тот, Кто За Спиной, - это трехтомное собрание сочинений под редакцией доктора Ханта!
Нет, все-таки, к Гоше прилепилась чья-то интеллигентная душа…

До моего появления в Гошиной жизни он уже лет семь бродил по поселку бесконвойно. Рубил дрова аборигенам, чистил дорожки от снега, косил траву. Денег не понимал, не брал и был равнодушен к еде. Слабость у моего ангела нашлась единственная – сладости. В трудные послевоенные годы – сахарин, позже – карамельки. Бумажки Гоша аккуратно разглаживал и ныкал в тайники. При случае – например, в честь моего рождения – доставал и украшал Вселенную.
И еще одну расплату за помощь требовал Гоша или Тот, Кто За Спиной: хозяин должен был выслушать все, что думает о нем псих-трудоголик. Моему папаше доставалось порядком. Гоша трезво, без признаков шизофрении объяснял родителю, что в сельской жизни он полный чудак на букву «м», что мало его в детстве пороли, что водка – зло, что красавица-жена с ним пропадет. В страшное возбуждение Гошу привели попытки отца заняться животноводством.
- Люсенька, почему бы нам не завести поросят? В деревне все-таки живем, - осенило папу.
Мама, горожанка в бессчетном поколении – сопротивлялась. Но остановить папу не хватило сил.
Через полгода над родителями ржал весь поселок. Свиньи были настолько худыми, что обросли шерстью, как дикие. Папа пытался соорудить для животных какую-то стайку, но, видимо, не получился каменный цветок. Замерзающие свиньи проскальзывали сквозь дыры в заборе, вырывали норы в стогу и оттуда охотились, кидались на прохожих. Наконец, сосед, которому кабанчик прокусил валенок, зарубил животное лопатой.
- Мертвый, мертвый, - причитал Гоша, размазывая слезы. И ругал последними словами – не покусанного мужика, а моего отца.

Мир для ангела делился на две части – мертвое и живое. Мертвыми были неожиданные предметы: пьяные мужики в лужах, медсестра Елизавета Михайловна, грубиянка, ожесточенная работой. Мертвыми были близнецы Степка и Степан – больше никто в поселке не пытался обзываться и швырять камнями в добрейшего Гошу. Кстати, в том, что близнецы оказались придурками, виноват поп из соседнего села Рождественского. Бухой был – крестил двоих детей, а думал, что одного - двоится в глазах.

Меня, уродца с кровавой шишкой на башке, Гоша немедленно признал живой.
В первый день знакомства маме пришлось выгнать надоедливого ангела на мороз. Она еще не понимала, какое счастье ей подвалило. Гоша не ушел, трясся на крылечке в фуфаечке и нервно прислушивался к мяуканью за стеной.
Пришел папа, завел окоченевшего Гошу в избу, отпоил чаем, благословил на первое купание.
Папа, в отличие от мамы, соображал быстро. Я вся в него.

Я лежала в цинковом корыте и держала ангела за палец. Целительным дождем на раненую головенку лилась Гошина нежность. Я была спокойна – впервые с тех пор, как грубо выдернули в жестокий мир.
С этого новогоднего вечера мы не расставались.

В незапамятные времена женщины уходили в декрет ровно на два месяца. Родители подгадывали несовпадение дежурств – не тащить же ребенка в отделение.
Мама даже не догадывалась, что папа нянчил дочку своеобразно: втюхивал Гоше бутылочку со сцеженным молоком и отправлялся по своим делам. Правда, предварительно терпеливо выслушивал от ангела, что как отец он – полное дерьмо, что лучше бы ему сдохнуть, чем заводить таких прекрасных детей, что я уже давно его, Гошина дочь, бедная сиротка, чтобы папа никогда больше не возвращался со своих гулянок, а замерз к едреней фене в сугробе и так далее.
Мама только утром, по стойкому больничному запаху понимала, что ангел гостил в доме.
Сама она с удовольствием принимала Гошину помощь в таком сложном деле, как купание, ведь, очухавшись после щипцов, я стала довольно вертлявым младенцем.
Гоша гулял со мной. Каждый раз украшал коляску конфетными фантиками и остатками новогоднего серпантина, гордо шествовал по поселку. Я никогда при нем не орала – стоило пискнуть, Гоша и Тот, Кто За Спиной успокаивали очередным диалогом, достойным Большой Медицинской Энциклопедии.

Суеверные александровцы, естественно, считали шизофрению заразной.
- Смотри, Петровна, - говорили маме, - будет дите чокнутое с такой нянькой.
Дитя, конечно, вышло не слишком умное, зато живое. Благодаря ангелу, который дважды до года спас от смерти. Впервые месяцев в пять, когда мама накормила младенца деревенской сметаной и уметелила на дежурство. Папа, как всегда, оставил дочь на Гошу. В полночь у меня началась рвота. Я бы точно задохнулась, если бы ангел не ухватил за ноги и не потряс головой вниз.
Второй случай пришелся на жаркий континентальный июль. Родители пошли купаться на Ангару. На берегу остались коляска и овчарка Амур. Говорят, тупее пса природа не рождала. Как только папа с мамой отплыли подальше, Амур решил, что ребенка просто забыли, ухватил коляску и поволок в ледяную воду.
Я выпала в набежавшую волну. На счастье мимо пролетал ангел…

Слово «Гоша» прозвучало раньше, чем «мама». Все уже привыкли к сумасшедшему с ребенком на руках. Мама давно плюнула на Гошину гигиену, и я привычно терлась мордахой об ангельскую замызганную фуфайку.
На третьем курсе института я пришла на кафедру психиатрии и опознала запах и заплакала. Ни с чем невозможно спутать коктейль из заношенных тряпок, хлорки и безумия – застарелого, безнадежного, тоскливого…

На первый день рождения Гоша принес куклу. Сшил из тряпочек, нарисовал глазки, прицепил косички из мочалки. Я не слезала с его рук целый вечер.
- Чувствует, - грустил папа.
Через день меня увезли к бабушке и дедушке за полтыщи километров. Гоша приходил в начале ежедневно, потом раз в неделю, потом прекратил вообще.

У меня есть старая фотография. Стена Александровского централа. На фоне позируют куча ребятишек, выстроенных в линейку. Я – самая маленькая из этой оравы, двухлетняя.
Кадр немного смазанный, потому что девочка в черной шубке уже начала движение. Никто и не ожидал, что спустя год, ребенок рванет к проходящему седому человеку в фуфайке, с топором в руке.
- Аааааааа! – заверещала я. - Гошаааа!
И покатилась кубарем с пригорка.
Он не сразу догадался взять меня на руки, обнимал неловко топором и свободной, вечно обмороженной рукой. Потом, уже сидя наверху, я то цеплялась, прижималась к поношенному ватнику, то отодвигалась, чтобы убедиться – это он, мой ангел.
Гоша чего-то бормотал. Он, кажется, так и не узнал меня. Он, кажется, был рад, когда меня забрал отец.

…В семнадцать из меня полились гормональные стишки. Безумная аура Гоши нашла выход, превратилась в музыку и черную вязь.
Однажды в доме раздался звонок: поэт с солнечной фамилией сообщил, что готовит цикл передач на ТВ о русской классике.
- Представь - взгляд зрелого мужчины и юной девушки на один и тот же пласт. На Пушкина, например. Восторг, правда?
- Восторг, - согласилась я.
Поэт меня соблазнил. В том числе и Пушкиным, которого я вдруг обнаружила вне школьной программы.
Мы сошлись на телестудии. Я – в каких-то дурацких кружевах и локонах, он – в чем-то красном, с седыми висками и фруктовыми глазами.
Поэт попросил показать, что я намерена читать из Пушкина. Настроение у солнечного стихотворца испортилось:
- Тебе же семнадцать! Зачем тебе монолог Фауста? Прочти «Навстречу северной Авроры», «Я вас любил»… А этот стих – вообще ужас! Он не должен нравиться детям, только сорокалетним!
Я все равно прочитала, что хотела. И конечно, любимое: «Не дай мне Бог сойти с ума…»
Ангел-ассенизатор сидел на кружевном плечике и посмеивался.
Отношения с поэтом расстроились, передача была первой и последней. Только через много лет я поняла, почему. Оказывается, поэту позвонил Большой писатель и поделился впечатлениями:
- Ты выбрал слишком живую девчонку…

«Такая маленькая, а живая».
Я уже совсем большая, Гоша. Я старше того замерзающего ангела на крылечке, в канун Нового года.
Я тебя не помню, Гоша. Я тебя не вижу. Просто иногда чувствую ауру, нежный ветерок безумия. И кружится голова, и смещается пространство, и время поворачивает вспять, и я повторяю пушкинское: «Не дай мне Бог сойти с ума».

Спасибо тебе, ангел.

24-12-2008 12:20:57

Щенячьи восторги и лизалово прошли, почитаю и йа.


 Зараза
24-12-2008 12:23:24

о себе любимой, блядь
это чо ода или панегирик?



24-12-2008 12:24:30

манда-лу зовут "Олонки"? забавно. четаем дале.


24-12-2008 12:28:15

или дярёвня называлось "Аленку"? ничо непонятно. читаем дале.


24-12-2008 12:29:31

Прочол. Назову это -мило.


24-12-2008 12:31:22

"- Люсенька, а почему бы нам не завести поросят?" - ипать, и здесь про свиней! день спартака что ли? или каклов?


24-12-2008 12:35:14

"ведь, очухавшись после щипцов, я стала довольно вертлявым младенцем." - а ты точно очухалась? гыгы. нл.


24-12-2008 12:37:04

Предентент на приз.
6* кстати.



24-12-2008 12:38:44

"отличился поэт с солнечной фамилией." - Маякофский?


 Скотинко_Бездуховное
24-12-2008 12:49:24

неосилил, проскролил камменты, вернулся к началу текста и дочитал.
Очень хорошо, не сказать талантливо.
Маладца.



24-12-2008 12:50:39

"- Рома, зачем ты выбрал живую девочку? Ты с нею рядом совсем мертвец." - бугога.

а крео так себе. ты точно живая ешо? но щипцы многое объясняют, да. гыгы.



 ЦЕННЗУРА
24-12-2008 12:56:39

странный осадок от прочитанного...


24-12-2008 12:57:56

Воистину токо к детям  и  могут  снисходить не опасные для общества  ангелы - самый безотказный и полезный в хозяйстве шизоид рано или поздно остоебенит  своим больным естеством, как в данном случае  Гриша явно утомлял взрослых  безаппеляционной  критикой. Крео - гимн детским привилегиям. P.S. Упоминание старого сластолюбца С-ва несколько  подпортило общую  благостную картинку. Видать , уж очень хотелось автарше  вспомнить  себя в  " кружевах и локонах ". 5*. Кстати , что за чудо фортификации  - стены  " три метра глубиной " ?


24-12-2008 12:58:07

связка АНГЕЛ-РЕБЁНОК самое ценное в креосе
ну и 6*



 valentinych
24-12-2008 12:58:42

Охуенно!


24-12-2008 13:01:46

отлично


24-12-2008 13:06:54

Александровск Прушкин    
        
    Не дай мне бог сойти с ума.
Чтобы я был, как мандала?
    Нет, легче труд и глад.
Не то, чтоб разумом моим
Я дорожил; не то, чтоб с ним
    Расстаться был не рад,

Но не хочу как мандала,
Кто шИзу ангелом звала,
    А пишет - темный лес!
Как в складном пламенном бреду,
И забывается в чаду
    Нестройных, странных грез.

Я не заслушиваюс волн,
И не гляжу, безумья полн,
    В давнишней фотки кадр;
И ангелов нет у меня
Больных шизофренией, бля,
    И мне так очень нра.

Бди, мандала - сойдёшь с ума,
И страшна будешь как чума,
    Как раз тебя запрут,
Посадят на цепь как зверька
И будут пиздить не слегка,
    Дразнить тебя придут.

А ночью слышать будешь ты
Не голос Гошиной мечты,
    И не бурятов крик -
А шум галюников твоих
Да брань смотрителей ночных,
    Да визг, да звон вериг.



24-12-2008 13:08:19

да если внимательно читать, там не тока стены 3 метра глубиной, там ляпов дохера. Зачод за попыдку и тему, а за исполнение кака бычно - три с тремя минусами максимум.


 Роман Харисович Солнцев
24-12-2008 13:15:01

Эх, Алёнка, а я таг тибя любил..... а ты к Гоше ушла, вот ведь коварство бабское! ничо ешо свидимсо, будешь и ты туд!
А ПОКА Я БУДУ ТВОЙ Тод, Хто Стоит За Спинойй! бойса!!!



 Скво (падруга индейца)
24-12-2008 13:16:17

многовато в кревасе себя...


 Скво (падруга индейца)
24-12-2008 13:17:50

или это поздравлялка чуть рановато запощенная?...хехехе


24-12-2008 13:18:17

Отлично.


 Роман Харисович Солнцев
24-12-2008 13:18:50

иэх, Мандула, а помнишь как я посвятил ето тибе, твоему ласковому ротику, шустрым пальчегам и своей кожаной флейте:

Чтоб не слышать этот вечный
  гром, не слышать ржавый грай,
ты на дудочке на тоненькой
  с улыбкою играй.

Даже если гром заглушит
  и потянет жёлтый дым,
что играешь ты, - увижу я
  по пальчикам твоим...



 Mercury
24-12-2008 13:22:54

В нетленку.


 zloi_one
24-12-2008 13:38:21

ЗАЧЕД!!!


24-12-2008 13:41:27

Ну в общем я все понял.
Спасибо, Лена.



24-12-2008 13:44:12

яндексом пользовацца умеешь. зачот


24-12-2008 13:50:09

"доставал и украшал Вселенную"....бля, душевно


24-12-2008 13:54:47

>да если внимательно читать, там не тока стены 3 метра глубиной, там ляпов дохера.

Прокатись на метро Бауманская,
там на Красноказарменой(кирпич красный)
на подоконник ляжешь на телок пофтыкать,
а сзади до края стены больше полуметра



 Хулетам
24-12-2008 13:57:47

Укурка??


24-12-2008 13:59:18

ух.....


24-12-2008 14:05:55

>или дярёвня называлось "Аленку"? ничо непонятно. читаем дале.

Деревня Олонки,нам бы тока пробежать глазами и скорей срать-срать



 Мафусаил
24-12-2008 14:12:59

апять да слёс довела


 Мафусаил
24-12-2008 14:17:19

>Отдайте Мандале деньги.

начал выварачивать карманы



 Тапор
24-12-2008 14:20:06

а Как это ? когда топором обнимают ? Больно или нет ?


 дядя
24-12-2008 14:24:41

>Из креатива понял, что мандалин папо (папо Мандалы),
>разводил в Александрове пятнистых гиен и думал что это свиньи.
>Подозреваю, что в семье александровского психиатора вместо курей жили грифы-стервятники.
Так можно перепутать, если унюхаться бурятским говном. Мандала продвигает бурятское говно, как сильнейший галлюциноген.



 Мафусаил
24-12-2008 14:25:55

блевантин харчисович метнов


 Мафусаил
24-12-2008 14:27:18

>а Как это ? когда топором обнимают ? Больно или нет ?

не-а. эта как ломом подпоясать



24-12-2008 14:35:31

Ну пиздец! Как же тяжело читается и ни хуя не понял в итоге.


24-12-2008 14:59:39

Хорошее жизнеосознание, хорошие выводы, отличные образы.
Грусть. Каждый человек - особенный, и значит - у него должно быть в жизни что-то уникальное, хотя бы одно. Ангел, например. Каких больше ни у кого небыло и быть не может.
Даже родители тут представлены постольку-поскольку.
Сильное творение, будет думаться долго.
Спасибо автору за смелость.



 Тапор
24-12-2008 15:15:18

Пашол кстате пилой руку пожму Дед марозу


 ГеленЮрген
24-12-2008 15:45:03

Исключительная вещь. Мандала не разочаровывает.


 ГеленЮрген
24-12-2008 16:03:33

100


 Мафусаил
24-12-2008 16:27:08

юродивые- это не шиэо.


 Датый Туташхиа
24-12-2008 16:27:16

Написано здорово, очень точно, в том числе про успешных баб (интродукция).


24-12-2008 16:29:52

понравилось


 Мандала
24-12-2008 16:35:10

спасибо всем. Это кризис подействовал. Особливо на ХЛМ. Ну, и на меня.


24-12-2008 16:36:21

просто замечательно.Очень понравилось


24-12-2008 16:36:48

всекда с удавольствием четаю...


 Датый Туташхиа
24-12-2008 16:51:30

И, заметь, никто не вякнул: "По формату, к прозе.ру ближе"

(c) udaff.com    источник: http://udaff.com/read/creo/93882.html