До того как я не начал трудитца торговым представителем о конкуренции я знал дохуя. И даже больше, чем дохуя! Так же как и всем вам, мне прекрасно было известно, что конкуренция – это соперничество предприятий и организаций, работающих на одном рынке и обслуживающих один сегмент целевой аудитории. Блять ну какая же поебень!!!
Но обо всем попорядку.

Я сидел в обезъяннике и разглядывал одним глазом настенные фрески. Надписи «писдец легавым», «драсте пидорам патлатым», «хуйментам салампацанам» радовали мой правый глаз, а рука искала какую-нибудь твёрдоостренькую поебень чтобы оставить памятную надпись и от себя. Левый глаз радоватца нихуя не имел возможности, потому что он не открывался. Да и лицо тоже было не особо радостным. Потому что это лицо, так же как и всё моё тело, получило пизды, каких свет не видывал.

Утро началось прекрасно. Я пролетел по-быстрому около 10 магазинов и был вполне доволен: сигареты продаютца, полки сигаретные стоят, продавалки узнают в лицо и просят не ебать мозги по стандартам, а сразу признаться, нахуя приехал на этот раз. Короче, всё заебись. Но в очередном магазинчике что-то пошло не так. На месте моих плакатов наглым образом висело «мальборо», а в магазинах, где еще две недели назад я выёбывался, наводя на витринах порядок на радость аудиторам, какого то хуя на этих самых витринах поселился писдец. Писдец выражался в присутствии сигаретных пачек конкурентов там, где их не должно быть.

Беспесды наглое нарушение фэйсинга я еще мог простить. Но плакаты, а верней по- иностранному ПОСТЕРЫ – это было святое. До устройства в иностранную табачную компанию мне было абсолютно допизды, какими картинками украшен магазин. И теперь, каждый раз в момент, когда я совершал таинство захуяривания очередного постера, меня прямо-таки выёбывала мысль, что кроме меня самого и моих проверяющих уёбков эти постеры нахуй никому не нужны. Поэтому срыв моего плаката я воспринял как личное оскорбление. Следы такого беспесды жестокого глумления над моими трудами заставили провести меня ниибатца оперативное расследование.

Оказалось, конкурент хуячит беспредел в образцово-показательных магазинах с опережением передо мной примерно в два магазина. И что работает он в четыре руки, по-видимому, со своим супервайзером. Пролетев грозной тучей мимо двух следующих магазинов я настиг, непобоюсь этого слова, подлеца-разъебатора моей чюдесной рекламы. Нива с желтыми номерами и кучей рекламного хлама на заднем сиденье стояла у входа в магазин. Сам конкурент стоял на крыльце и уже начал срывать постер с вкусными сигаретами моей фирмы чтобы  заебенить вместо него свою вонючку «мальборо». Ярость овладела моими ниибатца видавшими виды мозгами. Я вспомнил, как в кино сворачивают шеи захватом сзади, и кинулся к наглецу, чтобы повторить этот голливудский трюк.

Заскочив на крыльцо, я передумал ломать мерзавцу шейные позвонки. Вместо этого я схватил его за капюшон и выкинул через перила крыльца прямо башкой в снег. Плакатный геноцид был остановлен, и теперь я готовился вступить в бой. Сразу подумалось, что неплохо бы для этих целей сходить в машину за монтировкой. Но только я спустился с крылечка, в мой затылок раздался стук. Я бы даже сказал не стук, а нихуёвый такой тычок. Кароче, мне уебали по башке сзади. Падая, я успел разглядеть две куртки с надписями Пхилип Моррис. Далее я мог разглядывать только фирму- производителя обуви, которой меня нещадно пиздили.

- Хуй ты в мой магазин больше войдешь, уёбок!!! – говорил мущина, которого я воткнул мордой в снег и который присоеденился к пинающим, и лениво попинывал меня по свободным местам. На нем, как ни странно, не было куртки Пхилип Моррис и вообще, лицо его было мне знакомо. После очередного удара ботинком, я вспомнил, что это за тип.
Это был хозяин этого ебучего магазина. Какого хуя он снимал мой плакат – я не знаю. Но Пхилип Морисы, видя, что бизнесмену могут дать пизды, решили опередить события и прогнуться перед ним. Именно с этой целью они на меня и накинулись.

Кое-как доползя до машины, я готовил ниибатца жестокий план мести. Он заключался в доставании монтировки и протыкании конкурентов беспесды насквозь! Но к моменту как я все-таки достал орудие мести, враги уже сели в Ниву и собирались благополучно отправитца с места преступления. Я опечалился от такой несправедливости, подбежал к трогающейся Ниве и со всего маху уебал монтировкой по заднему стеклу. Водитель выскочил из-за руля, но тут же был сражён ударом моего оружия по коленке. Второй кинулся в магазин. Бобон с надписью «Патрульдык полициясы» подъехал на удивление быстро. В этот момент я как раз крушил ногами тело валяющегося возле своей Нивы конкурента. Что-то продолговатое и гибкое опустилось мне на спину. И на голову. Стало хорошо и спокойно.

Лейтенант сидел за столом метрах в пяти от моей клетки и о чем-то болтал по-казахски по телефону. На его мудром лице отражалась напряженная работа мозга, ведь одновременно он делал сразу три дела: смотрел на меня, разговаривал по телефону и крутил перед собой бланк протокола, прикидывая, где там верх, где низ.
- Так!!! Из-за чего дрались, джигиты? – спросил лейтенант, положив трубку.
Я сейчас был нихуя не джигит, поэтому тупо молчал. Кроме того, я был один и хуй поймешь, почему он обращался ко мне во множестве.
Но тут где-то по-соседству раздался голос:
- Из-за постера!
Заебись!! Пхилип Морисов повязали тоже! – обрадовался я. А лейтенант подошел к клетке, и пристально на меня впялился. В следующий момент он лязгнул замком и сказал:
- Постер, выходи блять! Написать обяснение будешь первый.

Вот так то комрады. В один момент я стал Постером. Через час приехали мои пацаны и оказали спонсорскую помощь лейтенанту. Ниву Пхилипов отогнали на СТО и осчастливили новым стеклом за мой счет. А из того магазина я забрал свою витрину и больше там не появлялся.

©Хулитолк                                                                                        /для «Пионерской правды»/