начало http://www.udaff.com/creo/88551.html


– А смотри, что у меня есть. – я лихорадочно вытряхиваю содержимое карманов. – Складной ножик с перламутровой ручкой! ... что, не нравится? ну ладно ... а вот, смотри, ключ от дома на красивом брелоке ... тоже не то? ... а вот, глянь, какой у меня классный фонарь! ... зырь, из него можно сделать светомузыку, как на дискаче!

В отчаянии я щелкаю переключателем на корпусе, и фонарь начинает мигать как проблесковый маячок. За широким толстым стеклом ритмично вспыхивают и гаснут красные и синие светодиоды. Они складываются в две окружности и бегут одна в другой, в противоположные стороны. Действительно клёвый фонарь, подарок дяди-покойника.

Солдат убирает руки с моего горла и осторожно берет фонарь. Зачарованно подносит к лицу. Его глаза широко раскрываются от восхищения, на грязном лице расцветает блаженная улыбка.

Потирая шею, я тихонько встаю на ноги. Пока сумасшедний забыл о моем существовании, самое время делать ноги, но в темноте я не найду дороги назад. Мне нужен мой фонарь. Я думаю недолго. Вариантов нет – психа надо мочить.

Времени мало. Я захожу за спину будущей жертве. Воображение выстреливает тарелочки идей, а логика успешно разбивает их в куски. Накинуть на лицо ветровку или ремень на горло, попробовать задушить? Бред. Он старше меня и сильнее. Перерезать горло? Я раскрываю перочинный ножик и критически его осматриваю. Нет, не пойдет. Лезвие тупое и короткое. Мне очень повезет, если я попаду в сонную артерию, но где гарантия, что это случится? Попытка будет всего одна.

По стенам и потолку вокруг нас прыгают разноцветные всполохи.

Я смотрю на коротко стриженный затылок, и в голову приходит единственно верная мысль. Озираюсь в поисках камня или какой-нибудь тяжелой железяки. Как назло, в этой части подземелий царит идеальная чистота, словно только что прошлась бригада подземных дворников. Эх, был бы у меня молоток или топор! Я почти физически ощущаю успокаивающую тяжесть деревянной рукояти в руках. Слышу, как с хрустом проламывается череп. Вижу, как с чавканием в разные стороны брызжут мозги.

Жаль, что у меня нет молотка.

Внезапно псих начинает раскачиваться из стороны в сторону и жалобно скулить, как от головной боли. Затем его начинает бить сильная дрожь. Не выпуская фонаря из рук, он валится на бок. Он хрипит, но не может отвести остекленевших глаз от мигания лампочек.

Я с интересом наблюдаю, как грязное тело все быстрее и быстрее бъется в падучей, словно через него пропустили ток. Солдат смешно пердит, мучительно блюет кусками полупереваренного мяса. Заключительное «па» замысловатой пляски святого Витта – вуаля! он выгибается дугой, как пескарь на раскаленной сковороде, затем обмякает и затихает. Забавно. Такой причудливой смерти я еще не видел.

Все еще не веря в свою сказочную удачу, я осторожно поднимаю фонарь. Переключаю в обычный режим. Свечу в посиневшее лицо, вижу кровь из носа и белки закатившихся глаз. Пульса нет, даже нитевидного. Да, он точно мертв. Обшариваю карманы, забираю себе рубль с мелочью. Обыскивать труп Фролова у меня нет никакого желания.

Интуиция мне подсказывает, что никаких складов с тушенкой тут нет и никогда не было. Здесь, среди мертвых, мне делать нечего. Пора возвращаться в мир живых. Больше всего на свете я жажду увидеться со своим лучшим другом Витьком.

* * *

Черт. Не удалось появиться внезапно. Глазастый Витька замечает меня еще издали, когда я только появляюсь во дворе. Его челюсть отвисает до пола, словно он узрел кошмарное привидение. Я мрачно хмыкаю и напускаю на себя злой и раздраженный вид.

– Повелся на твои байки, как дурак! – я устало пюхаюсь на скамейку рядом с ним. – Все облазил, никаких новых коридоров так и не нашел!

– Как?! Ты что, слепой?? Бетонный створ не видел? – Витька до слез расстроен, мне его даже немного жалко.

– Ну, створ-то я нашел, но вот лаза в нем не было! – я придаю голосу оттенок неуверености. – Хотя ... может, и был, да я не заметил ...

– Конечно же бы, балбес! – возбужденно подскакивает на ноги Витек. Затем с робкой надеждой заглядывает  мне в глаза. – Может, еще разок сходишь?

– Ага, щас! – я показываю ему свой фирменный двухпальцевый кукиш. Затем примирительно соглашаюсь. – Ну, ладно ... может быть, завтра или послезавтра еще разок попробую ... сегодня устал, да и поздно уже ...

Некотрое время мы сидим молча, погруженные каждый в свои думы. Я первым нарушаю молчание. – На днях баба Дуся из 4-го дома в ящик сыграла, помнишь?

– Ну, – подозрительно отзывается Витек. – И чё?

– Капчё ... ты в курсе, что ей в подушку кучу золота зашили?

– Не гони! – смеется Витек. – Откуда у нее золото, она ж нищебродка была? Бутылки у пивнушек шкуляла ...

– Вот то-то и оно! – я начинаю врать горячо и самозабвенно. – Родоки на кухне вчера базарили, я услышал ... жадная была, просто пиндыр! дерьмо всю жизнь жрала, в обносках ходила, зато золота скопила целую гору! родных-то у нее не было, иначе все бы растащили еще при жизни ... она в завещании так и написала «зашейте, грит, все мое любимое золотишко в мою любимую подушечку с цветочками, и схороните со мной ... хочу, грит, с собой забрать на тот свет!» ... прикинь, да?! а там перстни, цепочки, серьги! ... давай выроем бабку, пока кто другой не докумекал! я с родителями да похороны ездил, место на кладбище заприметил ...

– Ты че, совсем ку-ку? – Витек ошалело смотрит на меня. – Ты врубаешься, сколько земли перекидать придется??

– Да не ссы! Похоронили недавно, засыпали кое-как ... даже памятника нет, так, какую-то херь гипсовую поставили ... дождей на неделе не было, земля еще не слежалась ... мягкая, как пух! не сложнее, чем картошку на даче копать, за ночь управимся! ... выроем бабульку, рыжевье вытряхнем и цыганам сольем, как обычно ... хабар пополам, само собой!

– Ну, я не знаю...

– Короче, решено! Фонарь у меня есть. Лопаты стырим из дворницкой в подвале. – не давая опомниться, тараторю я. – Родокам говорим, что с классом в поход пошли, с ночевкой ... только не говори, что мы вместе идем! ... завтра после обеда выезжаем на автобусе на «14-й километр», копаем всю ночь ...

– Э-э-э.

– Вить, ты тока прикинь, ЗОЛОТО! В разы кошернее, чем какая-то вонючая тушенка!

– Ну, я не знаю ... надо обмозговать ... – неуверенно начинает Витек, но по его алчным поросячьим глазенкам я понимаю, что наживку от заглотил.

– Ладно, Витек ... ты мозгуй, а я погнал. – я дружески хлопаю кореша по плечу и поднимаюсь на ноги. – Мамка с балкона звала, хавать пойду, до завтра!

Оставив Витька на скамейке мечтать о богатстве, я ухожу прочь, весело насвистывая. Завтра будет интересный и насыщенный день.

«Тебе понравится, Витек, я обещаю. Я тоже умею угарно шутить. Будет весело. До смерти.»