– Осанна! Осанна! – кричат и падают ниц правоверные иудеи по сторонам дороги. Апостол Петр уже получил в бубен за недостаточное почтение к Учителю и с расквашенным носом уныло сидит на обочине.

Длинная процессия медленно тянется в гору. Впереди, с совершенно потерянным видом, плетется Иисус Христос. На его голове – лавровый венец, на руках и ногах – бутафорские кандалы. Заискивающе глядя ему в глаза, с обоих сторон его бережно поддерживают под руки два доброхота. Стражники сзади рьяно обмахивают Иисуса широкими опахалами. Следом человек тридцать тащат украшенный цветами и лентами крест. Места возле креста всем не хватает, поэтому люди злобно толкаются и шепотом матерят друг друга. В самом хвосте шествия, на цепях волокут избитого до полусмерти разбойника Варраву.

На очередном повороте навстречу процессии выскакивает группа евреек с кусками белой ткани в руках. – Позволь мне, мне, мне, нет мне! отереть пот с твоего лика, о Спаситель! – наперебой визжат женщины и со всех сторон тычут в лицо Иисуса своими тряпками. Их технично и быстро оттирают в стороны шкафообразные слуги-телохранители местного резника. Сам резник с золоченым тазом в руках неспешно подходит к Иисусу по образовавшемуся живому коридору. Поникнувшись величием момента, толпа благоговейно стихает.

– Разреши никчемному рабу омыть стопы твои, о Сын Божий! – громко, хорошо поставленным басом произносит он. И, не дожидаясь ответа, грузно опускается на колени. Иисус вяло и безвольно поднимает то одну, то другую конечность. Резник ополаскивает его ноги благовонной водой из таза, не забывая трепетно и сладострастно лобызать красными, тостыми, плотоядными губами растрескавшуюся от странствий кожу.

* * *

Вечеруха на Голгофе достигает апогея. Шустрые книжники и фарисеи надыбали где-то несколько бочек дешевого бухла. Евреи и римляне пьяными нестройными голосами выкрикивают имя Господа в хмурое низкое небо. Понтий Пилат и царь Ирод замахивают на брудершафт, в окружении перепившейся челяди. Разбойник Варрава валяется в грязи и дерьме, с ног до головы заплеванный, заблеванный, обоссаный и облитый вином.

Презрительно и злорадно кривя тонкие бескровные губы, на весь этот шабаш свысока поглядывают иудейские первосвященники. Стоя небольшой группой в сторонке от быдла, они потягивают дорогое вино из золотых кубков.

Вместе с ними задумчиво пьет кроваво-красный напиток высокий человек в черном клобуке. На его мудром аскетичном лице светятся большие глаза с вертикальными зрачками.

Боязливо перешагивая через бесчувственные тела, в полной прострации от происходящего, к первосвященникам подходит Иисус.

– Так, я не понял... меня сегодня буду распинать или как?! – голос срывается на фальцет, и Иисус густо краснеет.

– Распинать тебя, Спаситель?! За что?? – самый жирный первосвященник с притворным ужасом всплескивает пухлыми ручонками. – Как можно, ты же наш Царь Иудейский! Мы все тебя любим!

– Дружище Христос, ты чего такой кислый? – Иисуса по плечу фамильярдно хлопает другой первосвященник. – Сам же хотел тематический выездной туснячок, по-готичнее? Вот мы и организовали тебе крестный ход. Отдыхай, веселись! А хочешь, читай свои проповеди, мы не возражаем!

Сопровождаемый глумливым хихиканием, опустив плечи, Иисус уходит прочь.
Высокий человек в черном клобуке провожает его долгим печальным взглядом.

* * *

Под бесплодной смоковницей сидит забытый всеми Иуда Искариот.
Судя по его кондиции, он как раз пропивает последний серебрянник.

Иисус бессильно опускается в пыль рядом с ним.
Иуда молча протягивает ему бурдюк.
Иисус делает несколько больших глотков и морщится.
Также молча Иуда протягивает ему кувшин с водой для запивона.
Иисус щелкает пальцами, пытаясь превратить воду в вино, но ничего не получается.

Запас маны иссяк. Портал в верхний мир закрылся. Миссия провалена.
Оба напарника понимают это.

– Слушай, брат Иуда ... – Иисус смотрит на свои руки. – А сколько сейчас в городе получает хороший плотник?

Над Голгофой встает черная луна.
На перевернутом кресте висит распятый вниз головой разбойник Варрава.




(с) Вадян Рондоноид
навеяно к/ф «The passion of the Christ»