Она ласково звала его козликом. Он морщился, но терпел. Хмыкнет, бывало, и дальше терпит. Чай, не по понятиям у них, как на зоне, а молодая семья, чего заостряться. Он автослесарь, она в бухгалтерии.
Вообще дружно жили. Днём порознь, ночью все дела. Выходные тоже весело – если солнце, то в днём в парк, а вечером в боулинг. Если дождь, то валялись под магнитолу и даже изнемогали временами.
Так пару лет продолжалось, може года три. А потом будто кошка какая пробежала и тень легла. Наметился некий водораздел, если по науке. Отторжение, блять. Она всё на «-ик», а с двойным дном, с подтекстом, типа белая кость, а он гайку точит.
-- Ты бы носки чаще менял, заенька-- повела она носиком. Маленький такой носик, пупочкой.
-- Нормальные сыры, - буркнул он, -- Чё не нравится?
-- Попахивают, муля,... котиками.
-- Давай без фанатизму, киса. Напрягаешь, рыба моя.
-- Ну поменяй, пупсёныш, не зли мамочку.
Снял, пошёл в ванну, понюхал. Так, потягивает, но без лишней агрессии. Придирается, чмо гунявое, как пить дать. Ладно, бросил в корзину, трусняк туда же запустил, жопу со злости вымыл и ейной пудрой напудрился. Вернулся, чистый весь, как облупленный, а она смотрит виноватона него.... ниже пояса.... и вдруг губками сделала...ну так, призывно, в трубочку...короче, проехали.
Через день опять не слава богу:
-- Нежели приятно в грязных ходить, неужели...
-- Да иди ты лесом, роднуля, токо новые обул! - обозлился не на шутку.
--Но ведь амбре, милый, ну сам-то прислушайся...Слышишь? Дух.
Стащил, прям при ней, в морду сунул:
--Где дух, где?! Ты чё паришь-то, коза?!
Она вся аж в лице поменялась, но понюхала, зажмурившись, правда.
-- Чистые, - прошептала, вся зардевшись от нервов, - а откуда же.... Милый, а может это у тебя ноги пахнут?
--Што?! - тут сам чуть не задохнулся, - Ково ноги?!
-- Это бывает, это не обязательно, ты не бойся....Ну а если и грибок, то ламезил, а так дезодорант....Помогает...
--Тьфу, блять! Грибок нах! Иди прополощи свою грибницу, дура, а пока опёнки по ляхам не поросли!
И ушёл пиво пить, без носок, в сандалетах. Ребятам рассказал, поржали. А после второй Лёнька, гадёныш, вдруг ноздри раздул, и заявляет:
-- Хорошо, Николаич, что у тебя такая биофлора редкостная. Можно не закусывать – будто на сырном заводе квасишь. Пошехонский, или рокфор. Ты мне в коробочку ногтей настриги,  я на даче мышам разбросаю.
--Этта зачем же? - тихо побагровел ликом, и жилка задёргалась.
--А пущай давятся, - заржал сволочь, - Заодно и тараканы сбегут.
-- И тёща сдохнет, - поддержал Веня-штангист, пьяно осклабившись, -- Ты, Николаич, ходячий клопомор, бля, газенваген!
Против Вени не попрёшь. Матюгнул, стакан хлопнул, отвалил.
Дома на очке заперся, ногу к носу подтянул – точно, сука, смердит конечность.
Помыл с мылом. Понюхал. Есть контакт – аж слезу гонит.
--Ёбаный попенгут! - в сердцах так, с болью.
Она из другой комнаты прибежала, смотрит испуганно.
-- Давай, - прошептал обречённо, - Свой дезик...или что там...

Мыл, протирал, распаривал, опрыскивал, скрёб пемзой. Примочки, компрессы, маски, присыпки. Маски для лица, да и хуй с ним, присыпки тоже детские, а што делать?! Скипидаром, ацетоном, 646-ым, уайтспиритом, бензином, бля, высокооктановым. Полканистры извёл, лапы распухли, покраснели в пизду, как у фламинго, в боты не лезут. А вот хуй!!! Разят, падлы, гангреной какой-то, аж самого мутит.

Хуже всего, что она, сучка, всё больше глядит с жалостью и отвращением, держится с подветренной стороны, спит на диванчике, а ещё маску завела, бродит по дому, строгая, как херург....Половинка, бля, и сподвижница....Гнида казематная, ёптыть...А сил беспезды, больше нет, кончилась силушка....

--Да ебись оно всё! - взревел, как марал, -  Не нравится, значит, дух?! Ну так опаньки!

И полез на антресоль за болгаркой.


Выкинуло телефоной трелью из забытья, выдернуло как рыбу. Глаза, воспалённые от недавнего ужаса, сфокусировались на залитом кровью полу. Одно было изысканно-причудливо – в виде гиганской ноги, а между пальцами плавал разбухший чинарик. Тошнило. И мысль, яркая сука-мысль, серпом по яйцам: «Аллес! Капут! Зачистил, нах!».Закурил, неверной рукой поднял трубку.

Лёнька звонит, типа по пивку. Вряд ли, ответил, жёстко усмехнувшись, я ж вам воняю... Да брось, гоношит, Николаич, це ж шутка, не воткнул? Вот и Веня нынче при авансе, банкует Вениамин... Да? - усмехнулся ещё жёстче, - ну тады ой....

Воткнул чинарик в добрый глаз – стоит жбан на тумбочке, гыыыы, и прищепка на носу : мёртвецов беспокоить – последнее дело, - пошевелил пальцами...Нормальные ноги...и буркнул:

-- Ждите, щаз буду. Прибраться надо чутка.