Вадим Гусатинский всегда охотно выполнял капризы своей невесты Куннилиной Маргариты Юрьевны. Рита ещё за два дня до свадьбы перепробовала с ним все известные науке способы ебли ( в помощь даже пришлось задействовать нескольких свидетелей) и теперь приступила к  поиску новых идей в области половых сношений.
Одна из последних её разработок, из-за которой собственно и разразился скандал,  называлась "ласковый мерзавец". Сценарий был незатейлив и туп, как попса - Вадим, измазанный собственным говном, со вздрюченным на манер микрофона хуем,  скачет по комнате и под фонограмму совершает по стойке хуефона поступательно-вращательные движения. В финале номера был предусмотрен сюрприз, о котором Вадим ( опять же по задумке режиссёрши) заранее ничего не знал.  Казалось бы что тут такого - обычный для субботнего вечера семейный капустник с клубничкой - только вот сюрпризом оказалась тёща, приглашённая заценить креатив зятя.

Разговор, происходящий в стиле "слово за слово - хуем по столу", неизбежно заводит собеседников в тупик, оставляя в их распоряжении чисто маты.  Во влюблённой среде такое происходит сплошь и рядом ввиду повышенной чувствительности обнаженной любовью нервной системы собеседников.

- Ты маму мою не любишь, сволочь !
- Да как же не люблю-то, ёб твою мать, люблю я её блядь, суку ёбаную куда мне нахуй от неё деваться от этой паскуды???...-Такой семейный разговор в различных вариациях поддерживался до тех пор, пока в итоге Вадим не был назван козлиною, тёща драною пиздой, а Рита соответственно сукой и мокрощелкою.

- Ничего... помидоры набухнут - сам приползёшь - услышал Вадим вдогонку.
- А вот хуй тебе в сраку, чтоб голова не шаталась, шалава подзаборная ! Да я лучше гуся  возьму за шею , я змею душить буду пожизненно, чем с такой курвой трахаться! - кричал Вадим уже во дворе.

Помидоры набухли буквально через два дня, дрочить почему-то совсем не хотелось и он решил позвонить Рите.
- А знаешь, у меня всё заебись - я тоже гуся себе завела - настоящего : у него длинная шея, рабочая головка с дополнительной насадкой для внешнеклиторного и внутриматочного  массажа. Очень удобная вещь : берешь две - плотишь за одну...
- Рита, ты что несёшь? Какой гусь? Ты что там пьяная??? - Вадиму действительно послышались гусиное гоготание, хлопанье крыльев и довольное ритино покрякивание.

Вечером, захватив в ларьке джентельменский набор, включающий в себя котлеты из мясозаменителя, бутылку водки ёмкостью 0,7 и набор южно-корейских гондонов "Суки-суки", Вадим пошёл мириться.

Ещё на подходе к дому Маргариты он заметил живописно раскинувшуюся под забором фигуру алкоголика. Алкоголики являлись неотъемлемой частью местного индустриального пейзажа, поэтому сам факт не вызвал у Вадима особого беспокойства. По мере приближения очертания алкоголика становились всё отчётливее, как у всплывающего из-под воды покойника. Схожесть с плохим ныряльщиком усиливалась надетыми на алкоголика плавками системы "Стринг", красными ластами и собачьим ошейником. Дураков в их посёлке было ещё лет на сто припасено, поэтому на несколько  экстравагантную манеру одеваться уже давно никто не обращал никакого внимания. Длинный нос алкоголика, увенчанный несколькими волосками, был цвета ласт.

Уже подойдя к нему вплотную Вадим обнаружил, что алкоголик являет собой вовсе не человеческий образ, а скорее гусиный - точнее говоря, является самым натуральным гусём семейства лапчатых, только наголо ощипанным, мертвецки пьяным,но в стрингах и ошейнике. То, что он первоначально принял за ласты для подводного плавания оказалось обычными гусиными ногами, а красный нос -клювом.

-Харош гусь... - Вадим начал было расплываться в улыбке, как вдруг...- Нет, нет, - этого не может быть... это бред какой-то...-пробормотал он всё ещё не смея поверить в страшную догадку. Гусь тем временем икнул и приоткрыл один глаз. -Этого не может быть - ещё раз повторил Вадим и пока сознание блокировало реальность, пытаясь спасти психику, инстинкт пиздострадальца заметался в поисках объяснения происходящего. - Может быть это совсем не то, что я думаю- ну конечно же нет - этот гусь походу вообще залётный и тут не при делах.

Но против одной убийственной детали в костюме пьяного гостя была бессильна и блокировка сознания и отмазки главного инстинкта - в клюве гуся было плотно  зажато то, что Вадим не спутал бы ни с чем на свете, что он отыскал бы в стоге сена, обнаружил в кубометре якутского ягеля, мешке узбекского риса или киргизской конопли - вне всяких сомнений это могли быть только они - волосы из пизды любимой женщины.