Если услышите от кого ни будь:
-Этот парень родился в рубашке,
знайте, это про меня…


Медленно открываю глаза. И чувствую, как по всему телу расползается неприятная ноющая ломота. Понимаю, что лежу на холодном и сыром полу. Лицом, в какой то луже. Пытаюсь приподнять голову, и в этот самый момент её пронизывает невыносимая острая боль. Как будто в висок вогнали длинный гвоздь, который прошел навылет, прямо через центр головы, от уха, до уха. Я никогда в жизни не испытывал ничего подобного.

Голова снова падает на пол, прямо в вязкую жижу, и я могу теперь разобрать запах, который от неё исходит. Кисло-солёный и страшный запах крови, судя по всему, моей.

Я снова теряю сознание…

*** 

Витя, ещё тот кадр. Это ж надо додуматься ехать в июле месяце с закрытыми стеклами, мотивируя это тем, что может надуть. Лучше, конечно париться в тридцатиградусную жару. Зато в машине не так пыльно. Но это не главная причина, держать окна закрытыми. Дело в том, что Витян комплексует по поводу кондея. Почти у всех есть, а у него нет. А так, с закупоренными окнами все будут думать, что и у него есть. Все, это которые встречные - поперечные.

Им не похуй? Ну, кто будет анализировать, есть ли кондей в летящем навстречу авто? Все заняты либо руганью с сидящей рядом половинкой, либо концентрируют всё внимание на наших дорогах. Им гораздо интереснее живыми до места добраться, чем теряться в догадках, на предмет комплектации какого-то там Форда.
Но, с закореневшими комплексами не поспоришь, поэтому, едем и паримся. Существует даже масса анекдотов на эту тему, и меня эта ситуация просто умиляет. Но не Витю. Он серьёзен и сосредоточен. Как всегда.

Витю в нашей компании не то чтобы недолюбливали, но относились к нему с некоторой долей иронии. Ещё с детдома. У него вечно под матрацем, или в тумбочке что ни будь было припрятано. Сахарок, или краюха хлеба. Всё тащил к себе в норку. Зато и разжиться можно было только у него. Таким образом, он друзей себе вербовал. Так по жизни потом и было.
Когда платим в ресторане в складчину, Витя пытается всех наебать, передёрнуть. Чаевых почти не даёт, но сожрать при этом пытается больше всех. В общем-то, мелочь, но неприятно. Правда у Вити бывают и просветления. Моё предложение оплатить бензин 50 на 50, Витя высокомерно отверг. Хотя, поездка в Крым, дело не дешёвое на сегодняшний день.

***

Виктор предложил мне подработать. Его приятель, или деловой партнёр, я так и не понял, в Крыму дом недавно построил. Закончили отделку, он переселился, но что-то не то в этом доме было. Как-то неуютно хозяину в нем жилось. Дизайнеры местные ему напортачили. Тут Виктор и вспомнил, что я несколько лет в Останкино проработал. Бездарные декорации ваял для многочисленных и таких же бездарных ток-щоу. В общем, в вопросах интерьера разбирался. По крайней мере, проконсультировать смогу, если что. Вот Витька ко мне по старой памяти и обратился. Ему тоже в Севастополь надо было, по делам. Ну и ещё кое-куда, по Крыму.

Я на то время работал дворником в ЖЭКе. Ну и картинки рисовал на заказ. Мазню разную. Времени свободного валом, денег само собой нет, я и согласился.

***

Оборачиваюсь через плечо, смотрю, на заднем сидении книжка лежит. «Покер», Евгения Терентьева.
-Вить, ты чо, решил картишками заняться? – Спрашиваю.
-Да нет. Просто последнее время по «спутнику» турниры смотрел международные. Ну, и увлёкся, знаешь. Интересно стало. Играть не собираюсь, просто теорию изучаю.

Нахуя, спрашивается ему теория?! Если играть не собирается, зачем вникать? Но, надо знать Витю. Он ко всему относится очень скрупулезно. Чего бы не касалось, Виктор всё просчитывает на десять ходов вперёд.
-А вот тебе, Лёха, не помешало бы, теорию изучить. – Вдруг говорит он мне.
-Ты же знаешь, я не азартный. А в карты,… мне просто везёт. Просто везёт,… особенно в середине лета.

Да, именно в середине лета. – Помолчав, добавил я.

Я погрузился в воспоминания. Действительно, все самые трагические события, происходили со мной в середине лета.

Я родился 14 июля. Сам по себе, этот факт не назовёшь трагическим, если бы не одно но. Мама умерла при родах. В тот же день. В ту самую минуту, когда я увидел свет, для неё он померк навсегда.

А ровно через пять лет, умер мой отец. Последние годы перед смертью, он беспробудно пил горькую. Опустился, постоянно лупил меня, и выгонял из дома. И выгнал таки. После смерти оказалось, что квартира переписана на абсолютно чужих людей, а мы с отцом прописаны в какой то дыре за триста вёрст от Москвы. Других родственников у меня не было, и я попал в детский дом.

Потом этот взрыв. В 82-м году на Октябрьском поле.
Летом. В середине лета.
Мне было тогда лет десять, или двенадцать. Дружил с ребятами из шефствующей школы.
Уже возле дома газом воняло так, что дышать было трудно. Я тогда почему-то задержался. Сигареты вроде покупал, не помню сейчас почему, но задержался, и всё тут. Все мои товарищи уже были в квартире, а я только к дому подходил. Еще Саня из окна высунулся и заорал:
-Лёха, давай быстрее. Тебя ждём! Где курево?

Рвануло так, что меня отбросило метров на пять, в кусты. Все тогда погибли, все, кроме меня. В основном, дети. Каникулы были. Вот дети дома и торчали. Помню, как помогал пожарникам руки и ноги по двору собирать. И опознавал. Это Санины, это Игоря…

Потом армия, институт. И ещё… ещё я собирался жениться.

***

Сколько времени я пробыл в беспамятстве, не знаю. Когда в моей голове в очередной раз забрезжили проблески сознания, я снова попытался открыть глаза. Голова всё так же гудела, а вот тело болело уже не так тупо, как раньше. Боль локализовалась и стала острее. Я попытался приподняться, но как только пошевелил рукой, боль буквально пронзила меня в области грудной клетки и вверху живота. Было такое ощущение, как будто мне засунули в нутро горящую головню, и варварски вращали ею. Я редко плачу, но в тот момент, я не смог сдержать слёз. Я лежал в полной темноте, в луже собственной крови, по всей видимости, с переломанными рёбрами. Об остальном можно было только догадываться. Я не знал, на месте ли мои руки и ноги, сколько у меня почек. Две или одна? А может быть ни одной?

Наверное, так же себя чувствует живой карп, которого потрошат на рынке, ловкими движениями вспарывая ему живот, и удаляя ненужные уже внутренности. Отвратительнее всего было то, что я совсем ничего не помнил, кроме обрывков из детства, и частично, последней поездки в Крым.

И ещё меня доводила до отчаяния полная темнота. Вокруг меня не было даже намёка на свет.
Я решил не тратить силы, и закрыл глаза. Попытался вспомнить последние дни. Усилием воли я начал выковыривать из черного и вязкого как деготь, недавнего прошлого, крупицы воспоминаний. Но чем ближе они подбирались к кромешной тьме моей сегодняшней реальности, тем больше напоминали какой то безумный гротеск. Зоя. Юра. Холдем. Флеш-рояль.

Хорошо, сказал я себе, пойдем по порядку…

***

Казино я всегда обходил стороной. Не потому, что я очень боялся проиграться, и не по причине частого отсутствия лишних денег. Мне не интересно играть, хотя я и не проигрываю почти никогда. Эту особенность я заметил ещё с детдомовских времён. Вернее, даже не я, а мои приятели. В дурака, в секу, в буру, в козла, мне не было равных. Я никогда не следил за тем, какие карты вышли, не пытался считать. Действовал чисто интуитивно.

Позднее, в студенческие годы, когда мы нашей детдомовской компанией собирались и расписывали пулю, все хотели играть со мной в паре.

Только один единственный раз я играл в казино. Затащили приятели. Давно не виделись, выпили, кто-то и предложил. Я пошел за компанию.
Играл в «Блек Джек». За пару часов я тогда выиграл полторы или две тысячи. Точно не помню. Надоело смертельно. Остаток вечера просидел у барной стойки, угощая каких-то местных блядей. А потом уехал. Никому ничего не сказал. Просто, уехал и всё. Не вставляет…
А, ну да! Жена была.
В общем-то, и не жена, вовсе. Мы только собирались пожениться. Кольца, свадебный салон. Платье уже было куплено. И какого черта мы тогда сели в эту проклятую машину. Что нами двигало на тот момент? Желание погарцевать, показать всем и себе в том числе, какие мы крутые? Что нам всё похую?

-Давай, Серый пришпорь! – Орал я.
Светка и Жека сидели сзади. В жопу пьяный Серега за рулём, я справа.
Пролетев на красный, Серёга заметил ментов. Слишком поздно. Те метнулись к своей «шахе», видя, что на их жезл кладут хуй. Серёга не останавливаясь, свернул с Народного Ополчения на Маршала Бирюзова, потом резко, влево, на Конева.
Улица делает там, такой плавный поворот. Довольно длинный. Я понял, что мы не вписываемся. Серёга тоже понял. Мне даже показалось, что в последний момент он даванул на гашетку…
Я смутно помню сам момент удара. Помню только, как мир завертелся перед глазами. Замелькали по кругу окна, зажженные фонари. На какой то момент наступила оглушительная тишина. А потом второй, страшный удар. И летящие в глаза осколки стекла, и почему-то очень близко от моего лица, несущееся мне навстречу полотно асфальта. А потом шок.

А потом я очнулся.

Без единой царапины.

Без единого синяка.

В компании трёх покойников.

А потом похороны, блять!

Это было 18 июля 95-го года. На самом пике душного лета.

***

После поворота на Бахчисарай, есть короткая дорога. Если ехать по ней через посёлок Передовое, а затем Орлиное, попадаешь почти к смотровой площадке, рядом с Ласпи. По дороге, есть на что посмотреть. Матушка Природа не отдыхала в этих местах, а трудилась по полной. Витя то и дело останавливался, и тестировал свою новую зеркалку…

Дом мне сразу не понравился. С первого взгляда. Снаружи бессмысленно громоздкий и неуклюжий. А внутри…
Внутри царила эклектика, пожалуй, в самых печальных её проявлениях. Надышавшийся здоровым крымским воздухом, дизайнер, по всей видимости, решил совершить если и не революцию в искусстве создания интерьера, то, по крайней мере, вооруженный переворот. В чем и преуспел.

-Вить, я блять не понял, ты чего меня сюда привёз? – Шипел я на ухо своему приятелю, пока хозяин водил нас по комнатам своего жилого паноптикума.
-А чего?
-Да тут валять всё надо к ёбаной матери, и заново строить. Какие нахуй консультации?

Витя отвечает, что мол, поговори с Юрой (хозяином), наплети ему шерсти на рога. Деньги у него есть, и деньги не малые. Для него пять штук за объемную консультацию, не сумма.

Юра оказался довольно приятным в общении человеком. Держался просто, и не скажешь, что миллионер. Впитывал, как губка Боб, всё, что я ему говорил. Он даже и не пытался посчитать, во что ему выльется реконструкция его позолоченного хлева. Ему был интересен сам процесс. Да и льстило, что шоумен с мАсквы к нему приехал. Аж с самого телецентра. (Витя напиздел конечно, как мог).

Кроме Юры, в доме проживала его невеста, как он её называл, а как по мне, так обычная блядь, каких немало крутилось в Останкино, когда я ещё там работал. Возле каждого Диброва и Парфенова крутились стайки подобных блядей, готовых в любой момент оказать всевозможные услуги своему кумиру. От «сбегать за сигаретами», до «отсосать».

Зоя, так звали невесту Юры, слушала меня с недоверием, как мне показалось. А иногда даже с подозрением.

Ну, в общем, набросал я за неделю два десятка эскизов, по триста долларов за каждый, учитывая, мой ниибать какой вес в московском шоу-бизнесе, и вручил их Юре с пояснениями, и письменными рекомендациями. Зоя только как то странно тогда на меня посмотрела…
***

С невероятным упорством, стоившим мне остатка своих сил, я сумел приподняться на левом локте, и медленно, стараясь не причинять боли своему телу, пополз. Куда, я и сам не знал. Вокруг меня царила всё та же пустота и чернота. Наконец, я уперся плечом в холодную, по всей видимости, бетонную стену, и уже совершенно обессилев, приподнялся, и прислонился к стене. Теперь, я мог по крайней мере, сидеть. Как потом оказалось, недолго. Потому что в сидячем положении, боль в грудной клетке и животе, только усилилась. Голова была по-прежнему налита свинцом, но всё более и более остро, чувствовалась невыносимая резь, там, где находилось моё правое ухо. Я попытался достать рукой до правой стороны головы, но тщетно. Боль в плече, позволила мне лишь немного оторвать кисть от пола.

Сидя в этой кромешной тьме, я вспомнил рассказ Эдгара По, о заживо погребенных. Я учащенно задышал, чтобы справиться с охватившим меня ужасом.

Юра…

Зоя…

Покер перед сном,… одна, две партии, не больше…

***

В тот вечер, наконец то пошел дождь. Дневная жара спала. Мы сидели в патио, и попивали бренди. Не помню, кто предложил сыграть пару тройку партий в покер, перед сном. Витя или Юра. А может быть, это была Зоя? Теперь уже не важно.

Мы поднялись на второй этаж, где рядом с биллиардной была еще одна небольшая комната, в которую я лишь мельком заглянул при осмотре дома. Из всей мебели, в комнате находился только круглый стол, обитый красным сукном, и низкий комод у стены. На комоде лотки со стопками фишек, и картонные пачки разнообразных карт. Ну, и конечно же, свечи кругом. Как без них. Меня весь этот нарочитый антураж слегка развеселил, но виду я не подал.

-Садитесь. – Говорит хозяин: - Пара часов у нас есть. А потом, спать. Дел с утра, просто море. Да и вам завтра ехать, (это уже к нам с Витей).

Ну, мы и сели.

Но вот только встали мы из-за стола не через пару часов, как предполагал Юра, а через четверо суток…

***

(продолжение следует)

2008 vpr