Смотри: вон опять серафимы летят,
И бабы им вслед так уныло глядят.
В холодной пустыне пророки ползут,
Кого ни увидят, глаголом сожгут.

И смерть моя где-то лесочком идет,
Присядет на пень, песню споет,
О том, как бродяга тащился с сумой,
Что рок-н-ролл мертв, и что город-герой.

А в тесной печурке огонь не горит,
И ангел подбитый в кювете дымит.
В степи, как положено, пули свистят,
И бабы у детских кроваток не спят.

И смерть моя где-то с пенечка встает,
Больше не шутит и не поет.
В карманах – волына, нож и петля
Да в старой мобиле – фотка моя.

А сверху глядит Тот, Кто Любит Всех Нас.
За грошик купил, за полушку продаст.
И от покупателя серой разит,
Но он приголубит и защитит.

И смерть моя где-то доела биг-мак.
Вот-вот перейдет на ускоренный шаг.
Костер отболел. Скоро все догорит.
А неба не видно – одни журавли.