При чем тут моральные рамки,
Когда кругом голограммки?


После шумной и пафосной презентации коллекции был перерыв. Я и еще пара каких-то газетчиков сидели за столиком в буфете и поглощали халявное шампанское. Предновогоднее состояние требовало веселья и праздника. Но компания была совсем не подходящая. А за стенами вовсю гудела декабрьская метель, народ рыскал по магазинам и скупал всякие на хрен никому не нужные сувениры для своих домочадцев, друзей, знакомых. Стандартный ежегодный психоз уже за две недели до Нового года инициировал опустошение прилавков. Мне эта традиция не нравилась. Точнее, получать подарки мне, конечно, очень нравилось, но вот так бегать по магазинам в поисках чего-нибудь, достойного быть подаренным, меня не прельщало ни разу. Да и настроение было какое-то... недопраздничное, что ли. То есть по чужим лицам читалось, что праздник очень скоро, но никакого морального подъема, той же радости я в этот завьюженный вечер не чувствовал. Вьюга вьюгой, а мы сейчас сидели за небольшим круглым столиком и употребляли шампанское «для гостей мероприятия». Я бы уже давно перешел на более тяжелые фракции алкоголя, но кошелек не позволял. Еще бы! Пятьдесят граммов водки «Финляндия» здесь стоили как пол-литровая бутылка отечественной в обычном магазине. На хрена мне такие цены, спрашивается?

Масштабность данного сборища обязывала меня взять интервью у "маэстро" высокой моды Ильи Грешникова. Еще в самом начале он вскользь заметил, что «все вопросы мы сможем обсудить на пресс-конференции после показа». Таким образом, мне и этим бедолагам-конкурентам и коллегам в одном лице ничего не оставалось делать, как тупо ждать объявления о начале пресс-конференции и поглощать то, что было предусмотрено для прессы.

Телевизионщики сидели за соседним столиком и обильно заливались «отверткой». Ведущая вела себя как истеричка, но от этого компания во главе с оператором трезвее не становилась.

- Придурки! Угомонитесь! Ну, мужики… - ныла ведущая. - Вы же на работе! А ведете себя как пьянь подзаборная! Ну, не пейте больше! Пожалуйста, ребята…
- А мы больше и не пьем. Мы свою норму знаем. Что бы руки не дрожали, голубушка! – попытавшись съюморить, седовласый приложился к стакану.
- Блять! Просила же Максимыча дать мне нормальную группу! - психовала «ведущая», глупо надеясь, что пьянство прекратится. - А получилось как всегда.
Мужчины не обижались на хамство ведущей. По выражениям их лиц было видно, что они давно уже привыкли к такому отношению, а потому просто продолжили молча и меланхолично употреблять «отвертку», исподтишка наливая водку в стаканы. Что бы никто не заметил, что она куплена не в буфете, а в гастрономе. Естественно, это было намного дешевле. А сок и бутерброды они получили бесплатно.

- Да… Тяжело ей с такой командой. Не то, что нам. Сколько захотел – столько и выпил, а потом пиши, что услышал и увидел, - прокомментировал соседскую ругань тип в дорогом костюме, представляющий какой-то глянцевый журнал.

- Да все у них нормально, - заметил я и залпом допил остатки шампанского. – Я уже видел этих «киношников» где-то раньше. Это обычная процедура прочистки инструмента, как они сами говорят. У них тогда «оптика лучше работает».

- Оптика – гавноптика, - передразнил «глянцевый», - У них же девка скоро расплачется. Как она потом перед камерой будет работать?

- Ничего страшного. Сможет. Не она первая и не она последняя, - ответил я, вспоминая, в каком состоянии мне приходилось видеть эту команду с прошлой ведущей. – Они еще и не так могут. В том году я видел эту компанию с их старой ведущей. Кажется, ее Ириной звали. Или Катей? Не суть важно, как именно. Так вот. Тот седой мужик у них оператор. Это, тот человек, который держит камеру, когда девка в нее начинает нести всякую чушь. Тогда тоже была какая-то презентация. То ли книжка чья-то вышла, то ли еще что... я уже не помню. Но зато цирк, устроенный этими телевизионщиками, запомнили все, кто был на конференции.

- И что они там устроили? – вклинилась в разговор молодая репортерша, сидевшая напротив меня.
- Ну, сначала народ тихонько хихикал, наблюдая, как они втроем подпирали одну камеру. Оператор был в сопли убит алкоголем, но от работы не отлынивал. Точнее, первое время не отлынивал. В какой-то момент ему надоело бороться за место возле камеры. Он плюнул на все это и ушел в дальний уголок зала. Там и уснул, на задних рядах. А те двое продолжили колдовать над камерой. Что они там наснимали, мне уже не известно, но храп седого оператора запомнили все присутствующие.

- Вот меня и интересует, чем все закончится сегодня? – никак не мог успокоиться пропитанный дорогими духами нервный «гламурщик».

- А мне плевать. Будет цирк – так хоть посмеемся. Ну, а если не будет, то и черт с ними, - сказал я, затушив сигарету о чистую пепельницу, и встал из-за столика. Мне было действительно плевать на то, как будут вести себя эти клоуны. Все что мне надо было, так это получить ответы на пару стандартных вопросов, записать все на диктофон, а затем дома набрать текст на клавиатуре.


В зале для пресс-конференции было немноголюдно. Десяток газетчиков расположились в первом ряду. Возбужденная алкоголем компания телевизионщиков установила камеру немного левее нас, вполголоса матерясь друг на дружку из-за поломанных штекеров и запутанных проводов.

Грешников появился перед нами в сопровождении своих помощников и стайки разукрашенных и шикарно одетых моделей. Понятное дело, что это вызвало оживление и произвело хорошее впечатление на присутствующих мужчин. Модели вышли вслед за Ильей и стали ярким полукругом позади него. Грешников поприветствовал собравшихся, вывел пару стандартных фраз о том, как он счастлив и всех любит, и приготовился отвечать на вопросы. Я увлекся разглядыванием моделей и умудрился пропустить несколько первых вопросов, которые задала молодая журналистка, сидевшая за нашим столиком. Видимо, появление сексапильных моделей совершенно не впечатлило ее. Но, в конце-то концов, диктофон все записывает, и особо волноваться мне было не о чем.

В какой-то момент я пересекся взглядом с длинноногой брюнеткой в очаровательном декольтированном вечернем платье. Она стояла ближе всех к Грешникову, почти касаясь его. «Может, это его подруга?» - закралась идиотская мысль. «Хотя, какая к черту подруга, если они все кибер-проекции?». Уверив себя, что она все-таки не настоящая, я продолжил без стеснения разглядывать брюнетку. После очередной встречи взглядов, я на всякий случай посмотрел по сторонам. Справа от меня несколько стульев пустовали. Места было предостаточно, и журналисты не стали стеснять себя обществом конкурентов. С другой стороны, фокусируя залитые «отверткой» глаза, стояли телевизионщики. Оператор смотрел в монитор камеры, а его помощники наблюдали за происходящим на сцене. Значит, брюнетка смотрела на меня. Слегка смущенный этим, я снова глянул на нее. Она как-то сдавленно улыбнулась и отвела взгляд. «Офигеть и не встать! До чего дошел прогресс! Скоро дойдет до того, что на улице будешь путаться в этих голограммах и черта с два потом разберешь – настоящий перед тобой человек или просто красивая картинка?». С этими мыслями я продолжил разглядывание остальных моделей, не забывая и красотку. Она все улыбалась. Поймав ее взгляд еще пару раз, я начал нервничать. Хотелось, чтобы все это побыстрее закончилось. И очень скоро дождался.

За стенами конференц-зала уже собралось немало народа. Богатая публика, живущая этими тусовками, заливалась дорогими напитками. Вся эта пестрая толпа создавала видимость какой-то общей и очень важной и ответственной работы. Приглашенные что-то обсуждали друг с другом под оглушающую музыку толстого ди-джея.

Я сразу рванулся к столику "для прессы". Надо было срочно утолить жажду. Телевизионщики выпили весь сок, но были еще несколько бутылок минералки, которая меня тоже устраивала. Маэстро Грешников со своей свитой стоял у соседнего столика и о чем-то там разглагольствовал перед встретившими его слушателями из тусовки. Он выглядел действительно счастливым человеком. У него был собственный, хорошо налаженный бизнес. У него было имя и наверняка не маленький счет в банке. Создавалось впечатление, что его жизнь удалась. С одной стороны, хотелось здесь остаться и провести вечер в этой обстановке. Можно было бы попытать счастья и познакомиться с какой-нибудь девицей. Но в то же время денег на такое времяпровождение у меня не имелось. Это эти люди могли за один вечер потратить сумму моей ежемесячной зарплаты. Они могли себе это позволить, но не я. Сложно сказать однозначно, что конкретно во мне тогда говорило. Меня не утюжила зависть к тем, кто так бездумно тратит деньги. Я был вполне спокоен. Просто чувствовал себя всего лишь чужим на этом празднике. На собственном опыте я убедился, что люди развлекаются, как могут, независимо от достатка. Кому-то кошелек позволяет приходить в магазин и затем упиваться приобретенной дозой спиртного под чистым небом или же у себя на квартире. А кому-то - приходить на такие вот мероприятия. Ну что поделать? Кошельки, они, как люди – слишком разные.

Допив воду, я поставил стакан на стол и направился в гардероб. Пора было возвращаться домой и развлекаться в меру своих возможностей.
Я успел сделать, может быть, только пару шагов в направлении выхода, когда увидел ту брюнетку с бокалом в руке. Она просто стояла в сторонке от всей свиты Грешникова и снова смотрела мне в глаза. Я кивнул. Она в ответ улыбнулась. Я неожиданно для себя тоже расплылся в улыбке. Она подошла ближе. В сумраке зала она выглядела как настоящая. С чего это Грешников всех остальных моделей выключил, а эту оставил? Для массовости, что ли? Так тут и так народу уже как насрано. Даже при близком рассмотрении ее нельзя было отличить от настоящей девушки. «Сколько, интересно, стоят такие мощные проекторы для моделей?»- подумал я и сказал:
- Поехали, красавица, кататься!

Красавица как-то неуверенно покосилась на Грешникова и его окружение. Видно было, что она не может так с ходу принять решение. Я вдруг понял, что без проектора далеко с ней не уеду. Откуда я мог знать, какова дальность действия ее голо-проектора? Может тридцать метров. А может, и все полкилометра. Впадая в какое-то идиотское состояние, словно я сошел с ума, я спросил:
- Ну, так что? Идем отсюда?
Она кивнула. Я, уже сам не понимая, что вытворяю, попросил ее подождать минутку и направился к столику Ильи. Он увлеченно рассказывал о своих планах заняться изготовлением еще более оригинальной коллекцией одежды для ну очень богатых дам. Странно было бы, если бы он стал заниматься одеждой для нищих, студентов или учителей. Я скривил улыбочку, изобразил заинтересованность на лице и поискал глазами проектор. Черный цилиндр лежал прямо на столике, недалеко от бокала Грешникова, отдельно от других таких же цилиндров. Я был уверен, что он именно тот, который мне нужен. Вполне логично, если учесть, насколько близко друг к другу они стояли на пресс-конференции.
Несколько минут я молча стоял в окружении развесивших уши гостей. Гламурщик с неподдельным восхищением слушал Грешникова, словно какого-нибудь оракула, вещавшего о том, что будет в его жизни в ближайшем будущем. Мне даже показалось, что время от времени он открывает рот от восхищения, так ему интересно все это. А затем, шалея от собственной наглости, я потянулся к столу, как бы за бутылкой минералки, и осторожно, пока все увлеченно слушали маэстро, стянул голо-проектор. «Ты не журналюга, Сережа. Ты – дурак и ворюга»- сказал я себе и направился к брюнетке. Цилиндр проектора с единственной кнопкой приятно отягощал мою руку. В груди колотилось сердце, подпитанное адреналином, а в голове вспышками начали возникать какие-то оправдания перед самим собой. «Грешников сможет купить себе таких тысячу!» Ну, это и так понятно. А вот зачем она была нужна мне? Я толком и сам не понимал. Видимо, картинка была уж очень красивой.
- Ну что ж, мадемуазель, предлагаю совершить пешую прогулку. Здесь недалеко есть уютный барчик. Он попроще, но, может быть, там мы сможем спокойно побеседовать, не срываясь на крик, что бы быть услышанным, а?
У нее на плечах уже было шиншилловое манто. Она кивнула все с той же ослепительной улыбкой на губах, и мы направились на выход.

Продолжая играть в джентльмена, я раскрывал перед ней двери. Потом мы шагали по морозной улице в направлении центра города. Никаких мыслей о том, что делать дальше, у меня не было. Алкоголь уже выветрился, и в горле чувствовалась небольшая засуха. Терзаемый прежними сомнениями по поводу своего поступка, я пытался успокоить нервы беседой с этой куклой. Красавица отвечала на вопросы чаще односложно, не особо распространяясь. Да и откуда бы ей взять какой-то запас слов и истории? Кукла. Виртуальная кукла, собранная в красивые рамки, но обделенная полноценным, пусть даже и искусственным, но интеллектом. Так, перекидываясь ничего не значащими фразами, мы добрались до бара. Столики все были заняты, и нам пришлось ждать, пока какой-нибудь освободится, за барной стойкой. Ничего толком я не успел заказать, как меня легонько толкнули в спину:
- Серега! Здорова! – прокричал радостный и уже изрядно выпивший Валера из соседнего подъезда. – Смотрю, ты сегодня занят. - Валера подмигнул мне и перевел взгляд на брюнетку. - А то накатили бы по граммов так двести, в честь очередной пятницы?
- Привет! – обрадовался я появлению соседа. - Можно и накатить. Не вижу никаких помех.
- А дама не будет против, если ты перейдешь на водку? – снова уделил внимание кукле Валера, и его взгляд скользнул в область декольте.
- Даме пофиг, - мрачно заметил я. – Она - голограмма.
- Хуяссе! - воскликнул Валерка, слегка даже отпрянув в сторону. – Ты бы еще с резиновой бабой пришел побухать! - не сводя удивленных глаз с брюнетки, воскликнул впечатленный сосед. - А вообще, она выглядит как настоящая. И давно научились делать такие четкие картинки?!
- Эта - одна из последних моделей, - врал я, изображая специалиста по голо-проекторным технологиям. – Шеф на работе недавно прикупил. Для того, что бы было легче мужскому населению брать интервью. Да и что бы престиж фирмы поднять, - увлеченно продолжал врать я, а сам думал, что пора уже ее выключить и заняться поглощением, например, той же водочки. Я посмотрел на сидевшую рядышком брюнетку. Она слегка морщилась, но продолжала натужно улыбаться. Ей явно не понравилась такое общение.
- Ух, ты! – продолжал восхищаться сосед. – А сиськи-то! А сиськи какие аппетитные! – выпалил Валера и просунул руку ей в декольте и ... замер, глядя на красавицу выпученными глазами. Его рука скрылась под тонкой тканью платья. Брюнетка вскочила со стула, вытряхнула из своего декольте его руку. С размаху и от всей души влепила Валерке пощечину так, что на щеке остался красный отпечаток ее руки. Затем с презрением, прожигающим насквозь взглядом посмотрела на меня и, со злостью бросив «Скоты маргинальные», вышла из бара. Валера, держась за щеку, не в силах выронить ни слова, затравлено смотрел на меня. А я тупо нащупал в кармане тяжелый цилиндр голо-проектора, медленно достал его и нажал на кнопку. В метре от меня заискрился воздух. Из ниоткуда возникла полупрозрачная блондинка в белом вечернем платье с вырезом до пупа.
- Мда, блядь… Какой же ты дурак, Валера, когда напьешься, - со злостью сказал я и выключил блондинку.