Утро у него началось как обычно. Пришел на работу и начал подписывать амбулаторные карты. Бумаги накопилось очень много, поэтому приём начал немного позже обычнова. Да ещё голова трещала после вчерашнего как барабан. День тянулся дольше обычнова, «эпидемия какаято, а всё от чего? От пренебрежения к гигиене», думал он, внося записи в карты, распределяя посетителей к нужным узким специалистам.

Рабочее время начал подходить к концу, и тут двери громко распахнулись, два санитара, громко вспоминая чью-то мать, ввели в кабинет человека. Грязная голова, какие-то обноски, но ясный взгляд говорил о том, что перед ним очередной городской сумасшедший. Блять, весело кончаетца денёг, подумал врач.
- На что жалуемса?
- Я гениален шовесьписдетц.
- Это ваше личное дело, я спрашиваю на што жалуемса?
- Доктор, вы не понемаете, я гений и папка мой гений и мамка моя гениальна. Люди ходят за мной и говорят што я тоже гениален. Доктор, меня это совершенно не напрягает, а местами даже прикольно. Ну я и поверил в это, и начал лечить людей. Представляете, безнадёжных поднимал. Как у меня это получалось, я не знаю. Обычно встану с утра, поесть не успею, а тут у ворот ужэ толпа. И всё просьбы какието, просьбы. Я им говорю, чево надо быдло? А они вопят, помоги, исцели, накорми и вразуми. «Дароносец очередной, хоть и дебиловатый, но не лишон дара внушения», думал врач. «Сколько их было уже, а сколько ещё будет. Даа, нелехко быть единственным специалистом и каждый день выслушивать эти бредни».

«…..я тогда и говарю, а чёж не выпить, тем более есть повод, выпили, закусили, а эти страждущие, да какие они страждущие, олкаши да и только, глоза на меня выпучили и не поймут, чё откуда берётца, идиоты бля», продолжал бормотать человек. «Устал я, надоело всё, отдохнуть захотел, уеду думаю, и ведь уже собралсо, но тут пришли ваши санитары, и привели к вам. Поэтому это я вас должен спросить. Вы на што жалуетесь?»

Доктор не мало повидал на сваём веку, но такой наглости и вседозволенности, даже со стороны этого шарлатана, он стерпеть не мог. И ведь отпустил бы с миром, выписал бы тоблеточег каких нибудь, и отпустил бы, но эта наглая самонадеянность…..Он сделал последнюю пометку в бумагах этого пациента и не гляди на него сказал: «Все, прием окончен, я умываю руки».

Пациента подгоняя пинками вывели из кабинета. В пустом коридоре гулко отдавались удары в хирургическом кабинете. Врачи проводили очередное вмешательство. Молодой человек устало поднял взгляд на дверь, на которой висела одинокая табличка: «Врач-прокуратор. Пилат Понтий» прочел и молча побрёл в вечную тишину.

С увжением,
Наум Натаныч Драздов.