То что контркультура попса голимая я еще в конце сентября понял. Сидел как-то вечером, фтыкал в сетевое творчество и тут как просветление – ну ведь попс блять, ебанный попс! Еще в августе ничо так было, июль вообще жог, а теперь хуйня полная. Закончился век контркультуры вместе с опавшим кленовым листом. Выключил компьютер и даже шнур сетевой в сердцах выдернул. Тяжело это, полгода отдать движению и тут нате – все ради чего жил оказывается поеботой.

Вчера к Ленке прихожу, а она на ресурсе торчит. Сам, в общем то, подсадил в свое время.
- Лен, ты бы завязывала с этой хуйней, - говорю.
- С какой?
- Ну блять с контркультурой ебанной. Наеб все это и попса.
- Да ладна, а сам?
- Хуядна, две недели уже не фтыкаю.
- Да? Слушай, там такая абассака была про Боярского, я блять рыдала. Короче чувак один…
- Ну читал я хуйню эту, и чего? – перебиваю. – Рыдала она епта. Миша может тоже потом  плакал, тайком бля, в сортире Шереметьево-2. Потому что жестоко это. Человек известный на всю страну, может быть даже народный артист, а над ним издеваются, как хотят.
- Ты ж говорил, что забил на ресурс, - с издевкой, сука сетевая.
- Блять, к словам не доебывайся.
- А про еблю читал? Этого, как его…
- Да какая разница! Секс что, по-твоему, контркультура?
- Ну…
- Хуйну! Тогда и мама твоя с папой вообще ниибаццо столпы КК.
- Почему?
- Потому что ебутся дольше, чем ты живешь. И не песдят об этом на весь интернет, как некоторые. Все ебутся, понимаешь? Все!

Ленка удивленно посмотрела на меня. Походу и она начала понимать как же нас всех наебывают.
- Ты хочешь сказать, что секс это не КК?
- Не тупи. Вот твой папа маму ебет…
- Заебал уже родаков трогать.
- Короче, обычный секс не КК нихуя. Вот если бы я насрал тебе на ладони, а ты отминетила личинку и потом поцеловала меня в засос, при этом надрачивая клитор куском дерьма – вот это КК!
-Это как?
- Вот так, - мне надоело разжевывать Ленке прописные истины, я стянул штаны и присел на корточки. – Чего смотришь, ладони подставляй!

Ленка присела сзади, я нагнул голову и посмотрел на нее между ног, но кроме тапочек ничего не увидел, штаны мешали.
- Подставила?
- Ага, давай.
Я поднатужился и сыкнул немного на палас. Но котях не шел, трудно срать по заказу.

- Ну, ты чего?
- Подожди, - даже зажмурился от напряжения.
Наконец почувствовал движение каловых масс, поднажал еще, пернул и облегчился.
- Хуя ты срешь! – Ленка встала, бережно держа контркультурно отложенную личинку. Мне даже показалось, что она любовалась ей. А может просто восхищалась мной, не у каждого такой хороший стул. Хуле скромничать, сру я капитально.
- Что смотришь, отминеть ее.

В прихожей хлопнула дверь, я аж подскочил от неожиданности.
- Лена, ты дома? – послышалось из коридора.
- Мама! – выдохнула Ленка и сжала в ладошках котях. Я же вскочил и быстро натянул брюки.
- Держи! – она сунула личинку мне в руку, а я на автомате схватил.
- Куда? – не дождавшись ответа, быстро сунул в карман.

И вовремя: распахнулась дверь и на пороге нарисовалась Ленкина улыбающаяся мать.
- Ой, да ты с Толиком, привет!
- Здравствуйте, - руки за спину спрятал. И Лена тоже.
- Ужинать будете?
- Нет… спасибо, мне пора уже.
- А то смотри, у нас пельмени на ужин.
- Нет, правда пора, - боком протиснулся в коридор, куртку подхватил и по съебкам.

В лифте еду, а на душе кошки скребут. Ведь попс же, ебанный попс! Хуле мы с Ленкой дергались? Ну, пришла мать, что с того. Могла же Ленка при ней отминетить личинку. И я чего подорвался, она бы как увидела меня без штанов, так сразу и дала. Или сосать стала, стоя на коленях. А может даже с дочкой на пару, одна залупу грызет, другая яйца лижет. Тут отец пришел бы, увидел все это и стал  лысого гонять, даже не поздоровавшись. Потом подошел к жене и она додрочила ему, при этом не переставая сосать.
- Здравствуйте, Федор Константинович, - сказал бы я.
- Привет, Толик. Как в училище дела?
- Да ничего так.

Дождь хлестал в лицо, я шел домой и все представлял, как там у нас могло все пиздато получиться. Остывшее на ветру дерьмо холодило карман. Изнутри меня съедал голимый попс контркультуры.