Это я с сыном Андрюшей в Питере. 6 лет мы с ним разлучены. В отношение сына я лишен судом родительских прав. Узнал об этом случайно. У меня плохие отношения с Анечкой, это андрюшина мама.  Сегодня мне надо было ехать в С.Петербург на судебные слушания в Василеостровский суд, но я не поехал, опасаюсь, что Анечка меня заказала. Возможности у нее есть: у сестры ее подруги чеченки Хавры, муж московский бандит. Анечка могла бы сейчас и в прокуратуре меня заказать, возбудить уголовное дело по какой-нибудь тяжкой статье. Василеостровская прокуратура в Питере способна творить чудеса. Прокурор района Белик - настоящий мерлин.

Вчера я отправил руководству фирмы PSI, где работают последние 8 лет Анечка и ее нынешний муж Максим Белоцерковский, резкое электронное письмо с предложением, что нам надо помочь урегулировать наш конфликт. Письмо, сразу скажу, исключительно резкое, в моем стиле. Но мне на него никак не ответили. 

Из этого письма вы узнаете все то, чего не знали раньше о главном в моей жизни.

ваш Сумерк


Резкое письмо в PSI
----------------------------------------------------------------------
----
Здравствуйте.

Я первый муж Анюты Жуковой. 4 последние года живу в Москве. В среду я вызван судом в С.Петербург, где будут слушания по аниному иску. Анюта представляет для меня опасность - способна заказать или инициировать мое незаконное преследование. Вечером я собираюсь опубликовать у себя в интернет-дневнике настоящее письмо, мои опасения за себя и Анютин жизненный путь. Анюта будет лицом PSI и вообще клинических испытаний. Познакомившись сейчас с этим моим письмом, вы вероятно поможете нам с Анютой урегулировать 6-летний конфликт.

Я это письмо в любом случае вечером разошлю по е-майлам тех ваших коллег, что писали Фрадкову в мае. Так что сморите на эту историю сразу их глазами. 

У нас с Анютой общий сын, и я с ним разлучен уже 6 лет. Между тем равенство прав родителей прописано в Конституции. Полтора года назад, 20 марта 2006, без моего участия был разрешен очередной судебный процесс, где я был ответчиком, а Анюта истицей. На нем выступала Анюта, которая могла сообщить мне о процессе по электронной почте или телефону, мой сын, который мог известить меня о суде по телефону, Макс Белоцерковский, который знал, что и у Анюты, и сына были возможности известить меня, и сам мог сообщить мне через общих друзей или разыскать меня через интернет, моя бывшая теща, у которой есть телефоны моих родителей, и наконец подруга Анюты - Огибина, - которая тоже могла известить меня через общих друзей. Никто из них мне о судебном процессе не сообщил, все разрешилось без меня. Между тем равенство прав сторон в суде предусмотрено Конституцией. На том процессе я был лишен родительских прав на сына, неравноправие мое и Анюты как родителей приобрело предельную форму.

За две недели до лишения меня родительских прав я подарил сыну подарки на 1000 долларов, в том числе персональный компьютер. От суда это все вышеописанные скрыли.

Сейчас горсуд это решение отменил.

Пришло нам время разобраться. Разрешим мы наши с Анютой противоречия так, и вы нам в этом поможете:

1. К этому письму приложена анютина явка с повинной, написанная для нее мною (посильнее, чем "Фауст" Гете). Анюта ее подаст в прокуратуру. Получит по концовке справку об уголовном осуждении, лет 7 условно. Вы назначите и оплатите ей адвоката, который будет следить, чтобы все было по закону, и он вам об этом будет отчитываться.
2. Я подам иск о лишении Анюты ее родительских прав, она этот иск признает. Через несколько лет сможет свои родительские права восстановить.
3. Анюта даст Белоцерковскому генеральную доверенность на управление ее имуществом.
С помощью этой доверки:
3.1. Макс переведет с анютиного банковского счета мне 2 миллиона рублей, как заглаживание анютиного преступного вреда. Если у Анюты нет денег, вы ей деньгами поможете. Если ко мне кто-то из PSI невежливо обратиться, то 2 миллиона сразу станут 5.
3.2. Имеющуюся у Анюты долю в квартире родителей (Тверская ул.) Макс перепишет на младшую анютину сестру Ольгу.  Это чтобы Анюта не угрожала своим близким разделом их квартиры, хватит уже всех пытать.
3.3. В деле о лишении меня прав я видел анютины слова "А потом я купила себе квартиру на Кораблестроителей". Если квартира записана целиком на Анюту, то Макс полквартиры перепишет на себя, т.к. мне понятно, что там была половина его денег.
4. За ложные показания против меня в сговоре с несовершеннолетним будет осуждена Огибина или бывшая теща. Одна из. Пусть Анюта решит кто, согласует, обеспечит явку с повинной. Белоцерковский привлекаться не будет.
5. Анютиной гегемонии приходит конец, идиотка навсегда объявляется дурой, и править воспитанием детей в дальнейшем будем мы с Белоцерковским.
6. У Анюты остаются прекрасные отношения на работе. Если кто-то из окружающих сотрудников будет проявлять недоумение, то они просто все веерно увольняются.
7. Неплохо было бы еще у Анюты над рабочим местом повесить портрет Кащенко, служащего для нее этическим идеалом.

Изучив свою явку с повинной, приложенную к этому письму, Анюта расстроится и будет отрицать. Вы помогаете ей все вспомнить, для этого проводится маленькое исследование: Вызывается Белоцерковский. У него выясняется, что ему известно, что за 2 недели до лишения меня прав мною сыну дарился компьютер, и что был сговор этот компьютер и возможность известить меня о процессе скрыть от суда. Если Макс это не подтверждает, то делается звонок мне по телефону 8-926-XXX-XXXX, и я объясняю Максу, что или он все вспомнит, или понесет свою часть ответственности за то, что мой сын сирота. Он, надеюсь, сразу все вспоминает. У него выясняется, что единственной целью процесса и известной ему целесообразностью лишения меня прав было урегулирование поездок сына за рубеж. Максу зачитывается:
"Видел Жукова А.В. года 3 назад, когда он пришел в кафе на день рождения к Андрею.
У Андрея в школе постоянно поездки за границу. Для него было травмой, что он не смог съездить с классом в Англию. У Андрея нет гражданства. Истица просила Жукова А.В. выдадть доверенность на оформление загранпаспорта на Андрея. Жуков А.В. написал истице, что она неправильно представляет интересы сына, поэтому в его интересах он ничего делать не будет. Из-за Жукова А.В. мы не можем выехать за границу". 
Макс подтверждает, что это его показания, дававшиеся суду. Лицо компании PSI и клинических испытаний Анюта Жукова вывозится на ознакомление с судебным делом о лишении меня прав в суд на Средний 55. В деле на л.д. 48 смотрится, что 28 февраля 2006 г. в конце слушаний по настоянию прокурора дело не было разрешено, потому что в деле не было справки о регистрации (ф.9), хотя Анюта уже 4 месяца занималась организацией лишения меня родительских прав, и в деле уже было 50 страниц. Из-за отсутствия формы 9 Анюта не выиграла дело в первых слушаниях, бывших 28 февраля - получение формы 9 для нее серьезная проблема. 

Смотрится л.д 54, там видно, что Анюта зарегистрирована как раз в той квартире, где не может получить форму 9, и по анютиным показаниям на л.д. 47 восстанавливается, что она не может получить форму 9 из-за задолженности по квартплате, не может из-за этого оформить сыну документ о гражданстве, и соответственно загранпаспорт, но ко мне она по этому поводу не обращалась, хотя у нее есть мой адрес электронной почты. Делается вывод, что моего умысла в том, что ребенок за границу не ездил, нет, т.к. я вообще о проблеме не знал. Ребенок не ездил за границу, т.к. проблема с формой 9, задолженностью по квартплате и необъяснимомым нежеланием Анюты обращаться ко мне с этим и эти противоречия разрешать. Делается вывод, что родительских прав меня лишили явно напрасно, а те ресурсы которые для этого были затрачены - создание за 5 месяцев усилий судебного дела на 100 страниц, умышленное травмирование Анютой ребенка непоездкой в Англию и клеветой, что за границу не пускаю его я, и преступное сокрытие подарка компьютера в суде - имели под собой какую-то анютину грандиозную скрытую от всех цель.

Описанную в приложенной к этому письму анютиной явке с повинной.

6 лет мой сын наполовину сирота. Или наш с Анютой конфликт будет немедленно урегулирован, как я описал, или я свое горе отолью в общественный гнев к Анюте и ко всем ее ценностям.

Президент России Владимир Путин на встрече с премьер-министром Израиля Эхудом Ольмертом, выразил искреннее сочувствие израильскому президенту Моше Кацаву, оказавшемуся в трудной ситуации после упреков со стороны общественности в серийных изнасилованиях.
Владимир Путин, очевидно, решил, что микрофоны выключены (пресса уже покидала зал) и произнес следующее:
– Привет передайте своему президенту! Оказался очень мощный мужик! Десять женщин изнасиловал! Я никогда не ожидал от него! Он нас всех удивил! Мы все ему завидуем!

Привет Анюте передайте.

Жуков
-------------------------
8-926-XXX-XXXX


ПРОКУРОРУ ВАСИЛЕОСТРОВСКОГО РАЙОНА
САНКТ-ПЕТЕРБУРГА
6-я линия, 7, Санкт-Петербург, 199034
от Жуковой Анны Валентиновны, проживающей


СООБЩЕНИЕ О ПРЕСТУПЛЕНИИ (ЯВКА С ПОВИННОЙ)

С 2001 года я пыталась преступным путем завладеть квартирой, принадлежащей моему сыну Жукову А.А. и моему бывшему мужу Жукову А.В.

12 лет, с 1989 года, я состояла в браке с Жуковым Александром Витальевичем проживающем по адресу С.Петербург 18 линия XX-XX. От брака у нас сын Жуков Андрей Александрович, 1994 г. р. Осенью 2001 года я решила разрушить семью и выгодно для себя разделить имущество и родительские права. При этом я исходила из того, что в случае добропорядочного расторжения брака и судебного спора родителей за то, с кем будет проживать ребенок, суд оставил бы сына жить с отцом, так как отцу и сыну принадлежит отдельная двухкомнатная квартира 18 линия XX-XX, являющаяся их собственным имуществом, и условия для проживания ребенка там удовлетворительные - у сына отдельная комната. Мне же в то время принадлежала только 1/5 доля в квартире моих родителей по адресу Тверская XX-XX, где условия для жизни ребенка были неудовлетворительные - там и так проживало в то время 6 человек, а со мной и сыном нас было бы 8 человек, и ребенку пришлось бы спать со мной в одной постели, да еще в той же комнате спала бы моя 90-летняя бабушка. Учитывая эти обстоятельства, в случае конфликта в суде за то, с кем будет проживать сын, суд бы оставил ребенка жить с отцом, мне же пришлось бы после 12-летнего брака вернуться с пустыми руками к родителям. Меня такое завершение брака не устраивало. Я решила, что в результате разрушения брака мне достанется и сын, и принадлежащая ему долю в квартире 18 линия XX-XX, а отца  из его доли я собиралась выпихнуть. За основу для своего плана я взяла удавшийся план моей подруги Татьяны Ищенко (Островской): муж избивает жену, составляются медсправки о следах побоев -  и под угрозой уголовного преследования за побои муж оставляет ребенка и квартиру, а сам сливается. Так получилось у моей подруги Ищенко - должно было получиться и у меня. 

Этот план я стала реализовывать в ночь на 15  сентября 2001 г.: находясь в квартире 18 линия XX-XX, где мы проживали с мужем и сыном, я стала вести себя с мужем крайне скандально, рассчитывая, что он меня ударит, а я увезу сына и сделаю первую медсправку о побоях. Но он меня не ударил. Тогда я прыгнула ему на спину, разодрала ему шею ногтями и стала наносить побои, рассчитывая, что он будет бить меня в ответ, то есть переведет наносимые мною ему побои в драку, а я сделаю медсправку. Но он бить меня в ответ не стал, только держал мои руки и холодно со мной разговаривал. Когда он лег спать и уснул, я разбудила ребенка и вывезла его к родителям на Тверскую XX-XX, где у меня доля. Сделала медсправку о побоях, мой отец угрожал мужу уголовным преследованием за побои.

Перебравшись таким образом с сыном в квартиру к моим родителям, я ждала, что муж станет выяснять со мной отношения, а я буду наши ним  переговоры превращать в драки и новые справки о побоях. Но он ко мне не обращался, понимая мои мотивы, и я к нему тоже. Таким образом, совершив Клевету (ст. 129 УК РФ) о побоях я разлучила моего сына с его отцом, рассчитывая, что через это в моих руках окажется принадлежащая сыну и его отцу квартира. Но на этом пути у меня получилась всего лишь одна медсправка, и довернуть до конца этот план мне не удалось. 

Через год, в ноябре 2002 г., я обратилась против Жукова в суд с исковым заявлением, в котором описала обстоятельства распада нашей семьи, как такие, что он выгнал меня с сыном из дома, отобрал у нас ключи и не пускает  в квартиру, даже чтобы забрать детские вещи, то есть самоуправно захватил квартиру, принадлежащую наполовину нашему сыну. Эти описанные мною обстоятельства аморального и противоправного поведения Жукова были целиком Клеветой (ст. 129 УК РФ), а целью иска было создание ложного конфликта между отцом и сыном за имущество, создание в глазах суда ложной картины асоциального поведения Жукова, превращение квартиры в коммуналку, половина которой у отца ребенка, а вторая у меня, матери бесправного ребенка.

В январе 2003 г., узнав, что наш с ним брак расторгнут, и что у меня появился новый спутник жизни Белоцерковский, с которым мы получаем кредит на покупку квартиры, т.е. я перестаю быть бездомной, и поэтому решивший, что теперь у меня причин пилить с ним его с сыном квартиру уже нет, Жуков предложил теперь воспитывать сына нам с ним наравне "на два дома", что было в интересах сына и вообще всех, и предложил мне отозвать судебный иск и спустить на тормозах уже больше года висевшую над ним клевету об избиениях. Я на это решительно отказала, и, используя клеветнический судебный иск и уже созданный ложный имидж Жукова-избивателя как угрозы, стала требовать от него раздела его и сына квартиры. При этом я предлагала: или размен двухкомнатной квартиры на две однокомнатные, так чтобы я распоряжалась той квартирой, которая достанется сыну, или чтобы Жуков продал мне свою долю, или, если  ему хочется оставить квартиру целиком за собой, чтобы Жуков мне заплатил половину цены квартиры наличными, что я оценивала в 22 тысячи долларов, как отступное за то, что я перестану его преследовать судебными исками и клеветой.  Таким образом, я совершила Вымогательство в крупном размере (ст. 163, ч. 2 УК РФ). У Жукова были основания расценивать мои угрозы как существенные: у него уже был созданный мною имидж асоциального и агрессивного типа,  я же была тогда уже беременна от Белоцерковского, и Жуков понимал, что мне достаточно теперь разыграть всего-лишь одну сцену его нападения на меня беременную по мотиву, например, ревности - после чего все общество окончательно от Жукова в ужасе отвернется, на него же будет заведено уголовное дело, ну, а по поводу медсправки для уголовного дела я не беспокоилась, так как я сама врач, и справку мне коллеги сделают, какую надо. Жуков, с которым мы прожили в браке 12 лет, и который в силу этого хорошо меня знал, мог также ожидать, что имея грандиозный мотив завладеть двухкомнатной квартирой, я могу тайно сделать аборт и разыграть сцену его нападения на меня с кровотечением и выкидышем с целью сделать зловещие для него уголовные и моральные последствия. Все эти явные и неявные угрозы были для Жукова крайне существенны. Я знала, что прижала его к стенке, и он должен был со мной расплатиться деньгами или имуществом. Но тут он скрылся: через неделю после нашего описанного разговора, бывшего в конце января 2003 г., Жуков уехал в Москву, где и проживает по настоящее время. Таким образом, клеветнический судебный иск и последовавшее за ним вымогательство обернулись тем, что Жуков уехал от сына в другой город, квартирой же я завладеть не смогла.

Уже из Москвы весной 2003 г. Жуков прислал мне по электронной почте предложение, что я заплачу ему 17 тысяч долларов, а он перепишет свою половину квартиры на имя сына, но меня это предложение не устроило, в том числе, потому что у меня уже не нашлось денег, так как все накопленные и полученные в кредит деньги я как раз только что потратила, купив себе квартиру на Кораблестроителей. 

В суде с моим вышеописанным клеветническим иском я ничего не добилась, суд оставил иск без рассмотрения.

Из Москвы Жуков неоднократно предлагал мне наконец установить его постоянные отношения с сыном, он хотел переписываться с сыном по электронной почте, я же отказывала, или от выполнения этого уклонялась, ведь если у отца и сына в собственности квартира, и у них великолепные отношения, то вышибать эту квартиру себе у меня не было бы не только оснований, но и возможностей - а квартира была моей целью, от которой я отступить не могла.

Зимой 2004 года я предприняла вторую попытку вымогательства у Жукова его прав на квартиру. К тому моменту у названной квартиры была четырехлетняя задолженность по квартплате, начисленная на зарегистрированных в квартире Жукова, нашего сына и меня, которую никто не оплачивал с 2001 года. Жуков не платил квартплату, не знаю почему, я же, обязанная платить наравне с ним, не платила, рассчитывая через задолженность по квартплате стать-таки владелицей квартиры. Весной 2004 г. я отправила Жукову резкое электронное письмо, в котором утверждала, что по новому жилищному закону квартиры с большой задолженностью по квартплате принудительно расселяются и продаются с молотка, и, угрожая, что из-за этого закона и четырехлетней задолженности по квартплате наш ребенок лишится прав на квартиру, вымогала у Жукова доверенность на право продажи его доли в квартире. Я рассчитывала, что по доверенности, перепишу долю Жукова на себя. Так я снова совершила Вымогательство в крупном размере (ст. 163, ч. 2 УК РФ). Жуков угрозу не воспринял как серьезную, в моем предложении не увидел ничего для себя симпатичного и доверенность на право продажи его доли в квартире мне не дал.

Последнюю попытку приобрести у Жукова его долю по-хорошему я предприняла в сентябре 2005 года: предлагала по электронной почте, чтобы Жуков продал свои полквартиры за когда-то называемую им сумму 17 тысяч долларов, но он отказал, сославшись, что жилье подорожало в 2,5 раза, и что не доверяет мне в принципе.

Тогда я решила завладеть этой квартирой путем хищения, мошенничеством. За основу я взяла удавшийся план своей подруги Нины Носовой, у которой муж был отправлен служить в зону военных действий, а Носова добилась в суде признания его без вести пропавшим, после чего ей достались его права на квартиру. Раз так получилось у Нины Носовой - должно было получиться и у меня. 

Я решила добиться объявления Жукова через суд безвестно отсутствующим, при этом над его имуществом было бы назначено доверительное управление, и - так как у Жукова за спиной накопилась задолженность по алиментам в мою пользу за 4 года - я намеревалась приобрести долю Жукова в квартире как реализацию имущества безвестно отсутствующего должника по остаточной стоимости (ст. 278-279, 52 ГПК РФ).

Для реализации этого, 8 декабря 2005 г. я добилась объявления Жукова, проживающего в Москве, в местный розыск в Санкт-Петербурге, рассчитывая, что получу через несколько месяцев справку о неудавшемся розыске, которая была мне необходима для последующего обращения в суд с иском о признании Жукова безвестно отстутствующим и в совокупности с многолетней неоплатой Жуковым квартплаты и алиментов - все это должно было обернуться судебным решением о признании Жукова безвестно отсутствующим.

Также, для реализации этого плана, я обзавелась ложными документами, что никакого другого имущества, кроме нужной мне доли в квартире, у Жукова нет. Для этого я вовлекла в совершение преступления главного специалиста отдела опеки и попечительства МА МО N11 Голубеву Ирину Павловну, которую суд обязал провести осмотр квартиры Жукова, она же осмотр не совершила, а доверившись мне, с моих слов написала в требуемых судом актах и заключениях, что никакого имущества Жукова в осматриваемой квартире нет. На самом деле квартира была полна мебели, принадлежащей Жукову, его одежды, книг, оргтехники, инструментов - многое из этого имущества было ценным, и при реализации имущества безвестно отсутствующего должника реализовывалось бы в первую очередь именно оно, а не доля квартиры, которая была моей целью. Не осматривавшая квартиру и внесшая в акты и заключения с моих слов нужные мне ложные сведения, что имущества Жукова в квартире нет, главный специалист отдела опеки и попечительства МА МО N11 Голубева Ирина Павловна совершила Халатность (ст. 293 УК РФ). Те же заведомо ложные сведения она сообщала устно суду. Объявление Жукова в розыск и приобретение ложных документов о том, что у него никакого имущества кроме доли в квартире нет, я совершила, рассчитывая завладеть той половиной квартиры 18 линия XX-XX, которая принадлежит Жукову.

Вторая половина квартиры 18 линия XX-XX принадлежит нашему с Жуковым сыну, и без согласия второго родителя несовершеннолетнего  я никак не могла пустить ее в оборот, а Жуков бы такого согласия никогда не дал. Чтобы получить возможность пустить долю квартиры, принадлежащую сыну, в оборот, я решила добиться за спиной у Жукова и втайне от него исключительных юридических прав на представление интересов сына, для чего обратилась в суд с иском о лишении Жукова родительских прав на сына. Ответчика я об иске не известила, хотя возможности известить у меня были, например, по электронной почте. При этом я заведомо знала, что Жуков о процессе не узнает, т.к. живет в Москве, а судебные повестки будут приходить ему в ящик по адресу регистрации в Санкт-Петербурге. По моему рассчету Жуков должен был быть лишен родительских прав не зная о процессе, ко мне же перешли бы его юридические права на распоряжение долей квартиры, принадлежащей несовершеннолетнему сыну. 

Таким образом, обе доли в квартире 18 линия XX-XX - и принадлежащая Жукову, и принадлежащая сыну - должны были оказаться в моей собственности и единоличном распоряжении путем Мошенничества (ст. 169 ч. 3 УК РФ).

12 декабря 2005 года по моему иску Василеостровским районным судом было возбуждено дело о лишении Жукова родительских прав на сына. 28 февраля 2006 г. по этому иску были слушания, на которых дело не разрешилось, так как в материалах судебного дела до сих пор не было нужной для постановления решения справки о регистрации (формы 9) с места жительства Жукова, которую я, сама зарегистрированная в этой же квартире не могла получить из-за большой задолженности по квартплате, которую я сама умышленно не платила уже 5 лет, хотя была обязана это делать. Из-за отсутствия в деле формы 9 суд перенес слушания на 20 марта 2006 г.

6 марта Жуков, не видевший до этого сына 2 года, приехал из Москвы в Санкт-Петербург и подарил сыну руль для комьютерных игр стоимостью 4600 рублей, а узнав, что у сына совсем старый компьютер - в тот же день купил и подарил сыну персональный компьютер стоимостью  24 тысячи рублей. Эти подарки Жуков подарил сыну за 2 недели до назначенных слушаний о лишении его родительских прав. Понимая, что лишение родительских прав это крайняя мера семейно-правовой ответственности, и что узнай суд о заведомо ценном подарке - новом компьютере - суд Жукова родительских прав в его отсутствие не лишит, и тогда мой план завладения квартирой не реализуется, я решила, что компьютер от суда придется скрыть.

Я стала готовить несовершеннолетнего сына (1994 г.р.) выступать в суде и объяснила ему, что узнав о подарке компьютера, или узнав, что у сына есть номер мобильного телефона отца и возможность известить отца о процессе - суд отца родительских прав в его отсутствие не лишит. При этом у сына была серьезная причина добиваться лишения Жукова родительских прав, так как в марте 2005 года класс лицея, где учится сын, в полном составе ездил в заграничную поездку в Великобританию, Андрей же в ту поездку не поехал и считал с моих слов, что это отец из каких-то глупых соображений отказал мне дать разрешение на выезд сына и вообще не разрешает ему посещать заграницу, злоупотребляя своими отцовскими правами. При этом реальная причина непосещения сыном заграницы в том, что я не могла оформить мальчику загранпаспорт, так как для этого необходим документ о гражданстве, которого у сына не было, и получить который было невозможно, так как необходимую для его оформления справку о регистрации (форму 9) мне отказывались выдавать в РЭУ из-за задолженности по квартплате, которую я сама же обязана была оплачивать, но умышленно не оплачивала к тому времени уже 5 лет, так как рассчитывала через наличие большой задолженности по квартплате завладеть квартирой, а отца ребенка о проблеме с препятствиями поездке за границу я в известность вообще не ставила, так как ни в чем с ним не сотрудничала с момента распада семьи. Убежденный мною, что его отец беспричинно отказывает ему в разрешении посещать заграницу, и знающий от меня, что лишение отца родительских прав откроет ему путь в зарубежные поездки, сын согласился давать против отца ложные показания, не зная, что умысла отца в его непоездках за границу нет, а наоборот есть мой умысел, и что я отца оклеветала. Я сделала сына орудием преступления.

20 марта 2006 г., выступая перед судом о лишении его отца родительских прав, и добиваясь этого решения, чтобы получить возможность посещать заграницу, наш сын Андрей Жуков скрыл от суда, что за две недели до этого отец подарил ему подарки на сумму 1000 долларов США, в том числе персональный компьютер. Также, скрывая от суда, что у него есть номер мобильного телефона отца, по которому он мог бы сообщить отцу о процессе, он сообщил ложное, что разговаривал с отцом по домашнему телефону, хотя у них были только разговоры с мобильного на мобильный. Также, скрывая, что в ходе встречи с отцом бывшей 6 марта 2006, отец уезжал в компьютерный магазин, а потом вернулся с компьютером, сын сообщил ложное "Он меня никуда не звал, мы сидели дома". Также, сын сообщил заведомо-ложное суду, что на его вопрос, заданный отцу, почему отец препятствует ему ездить за границу, отец якобы подтвердил, что мешает сыну ездить за границу, хотя такого разговора между ними не было.

Наряду с сыном свидетельские показания 20 марта 2006 г. давали также мой муж Белоцерковский М.В., моя мать Виноградова В.Р. и моя подруга Огибина Е.В. Все они как и сын были обмануты мной, что Жуков не дает разрешения сыну ездить за границу, и добивались лишения Жукова родительских прав. Это близкие мне люди. Если они знают за собой, что нарушили закон, то они могут сами обратиться с соответствующей явкой с повинной. Я имею право не давать против них показания. Единственной видимой на процессе целесообразностью лишения Жукова родительских прав было урегулирование вопроса с посещением сыном заграницы.

Таким образом, мною были совершены Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления, совершенное родителем (ч. 2 ст. 150), Фальсификация доказательств в форме подговора ложных свидетелей (ст. 303 УК РФ) и Клевета о том, что отец беспричинно препятствует сыну ездить за границу и вообще равнодушен к сыну (ст. 129 УК РФ). Я также несу ответственность за ложные показания, дававшиеся моим несовершеннолетним сыном (ст. 307 УК РФ). Также мною совершено Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего (ст. 156 УК РФ), составленное из создания умышленных препятствий сыну ездить за границу, из-за чего у него сорвалась поездка с классом лицея в Великобританию в марте 2005 г., отчего сын считал себя дискриминированным в глазах сверстников, винил в этом оклеветанного мною отца, считая себя преданным отцом настолько, что сын сам себя сиротил в суде, что составляет мое жестокое обращение с несовершеннолетним - и сопряженное с этим вовлечение сына в совершение  ложных показаний, что является ненадлежащей формой воспитания. Совокупность жестокого обращения с ненадлежащей формой воспитания - состав ст. 156 УК РФ.

20 марта 2006 г. Жуков был в его отсутствие и при его незнании о факте процесса лишен родительских прав на сына. Меньше чем через месяц, 17 апреля он узнал об этом - случайно сработало мое обращение в розыск.  Розыск был прекращен. К тому же оказалось, что вся наша задолженность по квартирной плате за всех троих была Жуковым задолго до моего обращения в суд погашена, плюс Жуков стал общаться со Службой судебных приставов - все это не позволило мне добиться объявления Жукова безвестно отсутствующим и приобрести его долю в квартире через реализацию имущества безвестно отсутствующего должника по независящим от меня обстоятельствам.

Судебное решение о лишении Жукова родительских прав было отменено по его надзорной жалобе президиумом городского суда, из-за чего я по независящим от меня обстоятельствам не смогла пустить половину квартиры 18 линия XX-XX, принадлежащую сыну, в оборот.

Таким образом, с 2001 года я пыталась преступным путем завладеть квартирой 18 линия XX-XX, принадлежащей моему бывшему мужу Жукову А.В. и нашему с ним сыну, но завладеть ею не смогла.

На этом пути мною были совершены:

ст. 129 УК РФ – Клевета,
ст. 163 ч. 2 УК РФ - Вымогательство,
стт. 30, 169 ч. 3 - Подготовка или покушение на совершение хищения путем мошенничества,
ст. 150 ч. 2 - Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления,
ст. 303 УК РФ - Фальсификация доказательств,
ст. 307 УК РФ - Заведомо ложные показания,
ст. 156 УК РФ - Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего.

Главным специалистом отдела опеки и попечительства МА МО N11 Голубевой Ириной Павловной совершена

ст. 293 УК РФ "Халатность".

Об ответственности за ложный донос по ст. 306 УК РФ осведомлена.

Жукова А.В.