Помните журналы типа «Моделист-конструктор», «Радио» и тому подобная поебень, описывающая процесс ваяния всякой полезной хуйни своими руками из подручных и не очень материалов? Я вот, например, не помню. Но зато мой дед в этом дока. Гигабайты древних сканов валяются у него на жестком диске. Аккуратно отсортированные и распиханные по категориям. Мой дед никакой не Плюшкин от hi-tech, он очень рациональный человек. И благодаря этим залежам мы с ним неплохо живем.

В какой степени неплохо? Зеленая двояковыпуклая таблеточка, лежащая у меня на ладони – вот показатель.  В этом маленьком кругляше воплотились все давние стремления человечества. Имя таблетке – «Вита Лонга». Недешевое, надо сказать, удовольствие. Знаете, что это такое? Нет? Тогда поподробнее…

…Когда нефть все-таки кончилась, а цивилизация не могла отказаться от продуктов ее переработки, лучшие умы планеты принялись лихорадочно искать замену черному золоту. Двигатели на спирту и растительных маслах, производство пластика и топлива из стволов конопли, солнечная, термальная и энергия ветра, да и много чего еще не могли в достаточной мере стать источником углеводородов для химической промышленности. А растущее народонаселение алкало приобщиться ко всем благам цивилизации. Даже вторичная переработка пластмасс не могла покрыть потребностей. Экологичные двигатели на водородном топливе были слишком дороги изначально, цены на растительное сырье скакали в зависимости от урожая. А климат, из-за долгого вмешательства человека, изменился на столько, что засухи и тайфуны стали обыденным явлением. Но человечество нашло возобновляемый источник сырья, нашло в том, с чем сталкивался каждый homo sapiens – в своем собственном говне.

Разработки велись давно, но в промышленную эксплуатацию запустить их не было ни необходимости, ни желания. Но стоило нагрянуть нефтяному апокалипсису, как и эта спасательная соломинка превратилась даже не в бревно, а в надежный плот, имеющий неплохие шансы стать комфортным лайнером.

Но говно не залегало огромными пластами в толще земной коры, не плескалось океанами. Говном срали. А что бы срать, нужно есть. Больше еды – больше говна. Но про погоду вы, надеюсь, не забыли. После нескольких лет неурожая цены на продукты питания взмыли ввысь. Рост их был угрожающим. Говно естественно тоже стало дорожать. Говнокачки, общественные туалеты – превратились в настоящий Клондайк. Было несколько громких скандалов с врачами, которые заставляли больных сдавать анализы кала каждый день, якобы для изучения, а сами продавали говно в пункты скупки сырья и богатели. Наступил сортирный бум и хаос. Туалеты строились везде, на каждом углу. Неоновые вывески, всяческие рекламные акции, шоу со звездами – все, лишь бы привлечь клиента. Ходили слухи, что Йоханесбурге туалет совместили со стрип-клубом, правда, бешеной популярности он не имел. Постепенно люди стали умнеть, требуя за свое говно по максимуму.

Бардак продолжался не долго. Государство быстро наладило контроль за фекальными массами. Вся деятельность говноперерабатывающих предприятий, пунктов приема говна была строго проверена и лицензирована. Но криминал тоже не дремал. Говном спекулировали, его «отмывали». «Серые» схемы поставок, взрыв преступности на почве говнодобычи. Люди со страхом шли посрать в собственный туалет. Государство, оборудовав канализации в домах уловителями говна, не могло обеспечить их защиту, ибо на это нужны были не малые средства. Но предприятия требовали и требовали, и отделы снабжения мало ебло то, каким образом добытое гавно поступало в цеха переработки. Предпринятые полумеры помогали, но сыграли на руку мафии и «черным» говнокопателям. К последним мы с дедом и относимся. Хоть никого не убиваем, не взрываем двери в подвалы с коллекторами, не нападаем на говнокачки, но и законной нашу деятельность назвать нельзя.

В самом начале какашечного бума то и дело проскакивали статьи в различных журналах, описывающие схему утилизатора говна. Сырой кал – не совсем сырье. Сырье из него готовят, высушивая в СВЧ печах, прессуя и формуя на стандартные кирпичики для удобства транспортировки. Естественно, когда власть взялась наводить порядок, информация исчезла, даже из интернет-архивов. Но дед, будучи человеком запасливым и, в силу жизненного опыта, предусмотрительным, инфу эту имел. А данные в довесок к уму золотые руки сумели собрать утилизатор в домашних условиях. Не промышленные масштабы, но для скромного бизнеса сойдет. Учитывая цены и лимиты, спекуляция и контрабанда помогала нам жить хоть и без особого шика, но и на бедность не жаловаться.

В каждом сортире, под унитазом, стоит счетчик кала, подключенный к глобальной сети учета говнооборота. Данные о говне отправляются в общую базу. Ежедневно они сверяются с установленными нормами высера, для проведения контроля. Если идет постоянное и ощутимое отклонение от нормы в любую из сторон, то жди домой делегацию. Либо с рукопожатиями и грамотой за отличный высер. Либо с выяснением обстоятельств - а не серешь ли ты, паскуда, налево? Нас не устраивают оба варианта. Ибо схема ухода от контроля у нас с дедом очень хитрая, но приметная. Помимо утилизатора, под который пришлось выделить целую комнату в нашей двушке, еще пол жилой комнаты занимает два тренажера: вело и для поднимания штанги. Жрем мы с дедом много, причем всякой дешевой херни из заменителей, и что бы держать себя в форме занимаемся спортом и жрем всякие витамины и добавки. Срем в государственный унитаз как положено, когда меньше, когда больше. Но всегда в разумных пределах, чтобы не привлекать внимания. Срать строго по норме будет только дурак. Такая аптекарская точность сразу приведет контроль к неприятным для контрабандиста выводам. А мы тихонько отдаем свой долг государству, но и себя не забываем. Говна то у нас раза в три-четыре больше нормы выходит. Так что кесарево из ночной вазы в жерло фаянсовому приятелю, а излишки в дедовскую машину. В середине месяца у нас накапливается достаточное количество кирпичиков для продажи, и тут за дело берусь я.

Говно мало привести в товарный вид, надо его кому-то продать. Причем продавцы не стоят на улице, держа в руках таблички: куплю промышленное говно, быстро, дорого. Продавцов надо искать. Причем на улицах хватает и провокаторов, работающих на органы. А уж если попасться им, то придется держать ответ за весь оборот черного окала в стране. Проигрывающие в схватке с преступностью менты готовы на все, что бы прикрыть прорехи в работе. Мне в этом вопросе повезло. Один знакомый, тоже из нелегалов, свел меня с Санычем – скупщиком, замаскированным под владельца дешевой рыгаловки. Само заведение своей убогостью и неудобоваримым пойлом не могло приносить прибыль, и держалось ради прикрытия. Саныч ездил на новеньком джипе, держал стаю цепных быков и принимал пищу в дорогих ресторанах. Такая непозволительная, для нас с дедом, беспечность говорила о том, что у барыги есть волосатая рука в милиции и городской управе. А такая крыша делала бизнес надежным.

Сливал бы я как и всегда по 20 кг. утилизированного говна в месяц, и жил маленькими радостями, если бы вдруг не захворал дед. Захворал – не совсем точная формулировка. Просто начал сдавать по всем статьям. Старость не радость, как говорили древние. Выход был, «Виту» рекламировали денно и нощно по всем каналам ТВ, в каждой газете и каждом журнале, на любой волне, но стоимость была для нас недосягаема. Стоило пойти ва-банк. Я не хотел терять человека, который заменил мне отца и мать, который вырастил меня, выносил на своем горбу и сделал человеком. В общем, ничего не говоря деду, я сделал вызов судьбе.

Продолжение следует…