Вы думаете, что красивым женщинам в этой жизни легко? Нет. Красивые - обречены на несчастливое существование…
(мое)

Имел я постоянную подругу – чтоб сказать, что красавица, так это означало бы самым наглым образом соврать. Такая себе подруга, как подруга, причем из деревни - борщ готовила, котлеты жарила, иногда даже марципаны делала (это уже под настроение). Выдающейся деталью в ней были цыцьки, которые норовили при каждом ее шаге выскочить из бюстгальтера, разболтанная песда и прыщи на жопе – ярко красного цвета и вечно гнойные (до сих пор не могу понять, откуда они там у нее появлялись). Жили мы с ней дружно – она мне отсасывала ежедневно (фирменный отсос, скажу я вам, видимо, в своей деревне тренировалась очень упорно), а я ей взамен прыщи на жопе давил, не давая им распространяться по всему телу. Возьмешь так ногтями прыщик ейный, надавишь – а они цвирк тебе в ебало… Сидишь, гной с ебала вытираешь, борщ веслуешь… Лепота, а не жизнь была…

А вот пол года назад она на телевизионную передачу написала, типа «Как стать красивой» или что-то вроде этого. И к ней приехали блять! Прямо всей съемочной группой приехали и спрашивают: «Девушка, а почему вы хотите изменить свою внешность?» Она давай отмазываться типа: «Вот такая вот хуйня – у меня прыщи на жопе и песда раздолбанная. Не могли бы вы мне эти прыщи как-то убрать, а песду сузить малехо?». Попиздели они с ней, подписали какой-то договор и уебали куда-то по своим съемочным делам, а она ходит прямо сама не своя.
- Ты меня любить будешь, если я уеду на пару месяцев? – спрашивает.
- Конечно буду – говорю, а сам думаю: «Да съебись ты хоть на все четыре стороны – твои прыщи мне уже в печенках сидят!»

Она и съебала. Поначалу было все хорошо – я первую неделю водку пил, пивом запивал да котлетами, которые она мне наготовила, питался. А потом котлеты закончились и я стал скучать по ее прыщам. Прямо сижу на диване перед телеком, жрать хочу и скучаю - грустно мне так стало без нее. Вторая неделя была еще хуже – я жрать уже хотел не по мелочи, потому что питался только чипсами и орешками, да и хуй мой соскучился за ее фирменным отсосом. 

Собрался я с духом и поехал к ним к клинику, чтоб узнать, когда же подругу-то мою уже отпустят. Приезжаю, а там камер - до ебени фени, софиты кругом, какие-то люди везде бегают – не лечебное заведение, а зоопарк блять. Только меня увидели – сразу мне микрофон в морду.
- Вы рады, что Ваша подруга решилась на такой ответственный шаг?
- Да вообще-то не очень – отвечаю.
- А почему? – интересуются и я вижу, как в глазах у журналистки читается мольба рассказать какую-нибудь сопливую историю о любви или что-то в этом роде. 
- Да просто жрать очень хочется и ебаться не мешало бы уже…
Журналистка на такой честный ответ обиделась и упиздовала куда-то, а я остался дожидаться свою подругу.

Спустя где-то два часа вывозят на каталке подругу мою, всю блять в бинтах и зеленкой лицо заляпанное. «Пиздец, - думаю, - ноги нахуй поломали, а должны были только прыщи убрать и песду сузить.»
- Как дела? – спрашиваю ее. – Когда уже тебя ждать-то?
- А ты соскучился?
- Да блять! И жрать хочу!
- Врачи говорят, что нужно еще пару недель, чтобы сделать из меня красавицу, а потом я вся твоя…

Эти пару недель длились для меня мучительно долго: я пил, а поскольку закуси в доме не было совершенно, то и помню я этот период смутно – я валялся на диване, заросший и вонючий, пил водку, смотрел канал «Дискавери» и время от времени дрочил, вспоминая прыщи и цыцьки моей подруги. Попеременно, то впадая в забытье, то возвращаясь к действительности я искал взглядом падругины котлеты и, не обнаружив их, снова пил и отключался. Я ее ждал – она ведь обещала мне…

Наступил день, когда она вернулась. Она вошла в комнату и посмотрела на меня, обосцаного и облеванного, пребывающего в полнейшем маразме… Она подошла ко мне и поцеловала в лоб. Как мертвеца. Я очнулся и посмотрел на нее. Боже, что они с ней сделали! Ее глаза, которые были раньше вылуплены, как у жабы, стали раскосыми, цыцьки, за которые я ее собственно ее и полюбил, уменьшились на два размера и представляли собой ужасное зрелище - они помещались теперь в бюстгальтер, жопа (да именно та жопа, с прыщами) была теперь подтянутой упругой попкой, еле скрытой в маленькой юбченке, причем прыщей на ней не наблюдалось совершенно… Она смотрела на меня с отвращением, я был уже не нужен ей – она стала красивой… Она мне тогда ничего не сказала, просто развернулась и ушла, оставив меня… 

Позавчера она приехала ко мне – плакала и просила прощения за свой поступок, умоляла принять обратно, вспоминала те прекрасные дни, когда она готовила мне борщ, а я давил ей прыщи. Ее раскаянье было искренним, но я не смог ее простить. За тот месяц, который она прожила без меня, ей пришлось перепробовать кучу хуев – старых и сморщенных, молодых и крепких, каждый день она самоутверждалась и доказывала себе, что она красива, делая минеты всем мужикам, которые попадались на ее пути… Но от этого она не становилась счастливой – ее просто хотели, хотели, как мясо, которое хорошо приготовлено и вовремя подано на стол, чтобы съесть… У нее теперь не было самого главного – любви.

Утешать я ее тоже не стал – я просто выебал ее. Ругаясь матом и пиздя ее по ебалу, я выебал уже теперь тугую пизденку, с наслаждением засажывая ей под самый корень и причиняя этим самым ей адскую боль, я ставил ее в такие позы, чтобы ей было больнее принимать в себя бутылку из-под шампанского, которую я разбил прямо в ее пизде.  Я ебал ее в сраку до тех пор, пока очко не треснуло и из него потекла кровь вперемешку с дерьмом. Я привязал ее к шведсткой стенке в коридоре и хуярил ее ногами по животу, пока она не отключилась, а потом бил ее по ногам скрученной в несколько слоев медной проволокой… Я ей мстил, мстил за то, что она продала меня за свою красоту, потеряв при этом все…

Потом я вышвырнул ее на лестничную клетку – всю в дерьме, крови и соплях… Теперь она никому не нужна, равно, как никому не нужна и ее красота…

Красота женщины неминуемо означает измену… В первую очередь измену себе…