Дорогие девки кабаки, а кефир пусть хряпают быки
«Шефутинский»

Итак, офис в доме ученых, через дверь – кабинет директора Дома ученых, ныне более известного как ведущий программы «Блеф-клуб». Из мебели – холодильник, стол и факс- признак зажиточности по тем временам; сами видите, честно работать в такой обстановке нет никакой возможности, граждане.

  Приторговывая всем понемного, а хули, лох не мамонт, не вымрет, Макс неожиданно свел меня с колоритнейшей фигурой – Абрамом.
  Абрам в силу своей профессии – а еврей-егерь охотохозяйства в Вологодской области уже сам по себе экзотика, был мужчиной дюжим, бородатым пьющим и грубоватым, комплекцией напоминая знаменитых амбалов из бабелевских рассказов.

    Тема родилась по «образцы». Ачто такое образцы?
  Помимо общих дел, мы с Максом еще работали каждый на себя. В городе в это время уходил в прошлое «Рояль», на деньги от которого немало стоит особняков на нижней трассе, Ох, немало; в свои права вступала новая хозяйка рынка – «красная шапочка». О сем продукте писать долго не буду итак все знают.

Отметить стоит пожалуй лишь то, что оптом ей торговали ребята очень суровые, которые не придерживались мнения о том, что здоровая конкуренция, дескать основа рынка, отнюдь ,могли  конкурента при случае и завалить. Посему шапочкой торговать Максу было интересно, а он, как коробейник, любил отпрвиться с фурой товара куда-нибудь в радиусе километров 500 от Питера, причем возвращался живой и при деньгах, разьве что со свежим триппером от какой-нибудь особо пышнозадой селянки. Но ссыкливо шапкой торговать, ох ссыкливо.
  Но ловок жид, по веревочке бежит, как глаголет русский народ.
Золотая жила поджидала Макса на заводе пищевых эссенций. Только в России могли выпустить такое чудо – «Эссенция пишевая ароматическая». Внимание, состав – 88%- спирт пишевой!!!, 0,5% - собственно ароматизатор, - остальное – дистиллированная вода. Упаковка – плоские фляжки емкостью о,25, не уступающие по качеству полиграфического оформления коньяку недурного качества.

  Удостоверившись, что «на грядке никто монопольку не держит», Макс запустил свои сионистские щупальца по полной, набивая свой карман и попутно спасая селян от отравления некачественной спиртовой продукцией.
 
  В Череповце правда и стреляли в него разок местные, и фуру под Мурманском отбирали, но табаж был такой, что Макс только попердывал, подсчитывая барыши.
  Соответственно у нас в офисе всегда присутствовало пара ящиков сей продукции, к которой мы порой и сами прикладывались, объясняя это потребностью дегустировать образцы.

    Ты, Абраша,вот эту, абрикосовую попробуй, приятно улыбаясь разливал Макс.

    Абраша уже порядком захмелел, и сбивчиво нахваливал нам прелести Вологодской охоты, помагая себе жестами и иканием, напоминая небезизвестного Кузьмича.

    А вот на медведя к примеру, можно ? – зачем-то поинтересовался я
- на медведа – можно и на медведя, здесь целая процедура нужна- лицензия, выследить, подвод к берлоге, разрешения на вывоз шкуры, токсидермист… Абрам потерял нить повествования и отхлебнул абрикосовой прямо из горла.
- хотя у нас это копейки, вот в Австрии только лицензия на отстрел 30 000 марок, продолжил он, и ждать год.

Мы с Максом переглянулись и я задал вопрос по существу
- а здесь ты можешь организовать
-могу, хоть на медведя, хоть на лося, хоть на снежного человека, засыпая промычал Абрам.

    От этих слов мы необычайно вдохновились, и гостеприимно положив гостя спать прямо в офисе, отправились в тур по окрестным кабакам.

  Надо заметить что именно девяносто третий был годом расцвета кабацкого движения, предвестника клубного на мой взгляд.

  До этого периода времени большинство питейных заведений было ресторанами либо барами, либо очень дорогими, либо с явно выраженным криминальным родтекстом а чаще всего микс из того и другого.
  Однако в городе стало много молодежи, имеющей на руках какие-никакие деньги и просто любителей выпить и закусить не косясь на хмурых крепышей, трущих взрослые темы.
  Как грибы после дождя в то лето открывались заведения, на ближайшие десять лет делающие погоду на севере города, их было немало, но позволю вспомнить основные – «Ралли» на Науке, место с живой музыкой в стиле «отсижу но выйду» и вторым , дискотечным залом; как много здесь было народу, как отдыхали люди, как любили жизнь; как искренне и с огоньком отдавались девушки, пришедшие сюда в поисках счастья, как гремела музыка. Дискозал скоро переоборудуют во второй зал со столиками, так много будет желающих. Конечно, бывало, что кому-нито из посетителей перепадало по мордасам, но без злобы и членовредительства. Администраторы были вообще ребята расторопные, могли хорошему человеку и комнатку подогнать, где можно присунуть приглянувшейся козе, и тачку помочь поймать подвыпившему человеку, дабы его не нахватили ни менты не ухари какие-нибудь. А раз обещав в программе стриптиз, но пролетев с танцовщицами, кто-то из них не стал заморачиваться, метнулся на просвет, откуда привез целый курятник уличных блядей, которые устроили такие танцы, что Трахтенберг-кафе, Голодная утка и Тутси накрылись бы от зависти.

    Сейчас на месте данного заведения ТЦ, где продают трудящимся разные товары, увы!

А «Минотвар» на пл.Мужества?  будучи заведением чуть подороже, он всегда манил манерных, но блядовидых девочек со всей округе, здесь традиционно собирались боксеры, студенты политеха, кто позажиточней, разномастные барыги, местный бандэлемент – и все отдыхали не мешая друг другу, в мире и согласии. Съездит бывало, какой –нибудь бандос в щщи раздухарившемуся не почину студенту, так потом совесть его так заест, что весь вечер коньяком его отпаивает, да еще какую-нибудь кобылу на двоих распишут.
  Напротив была замечательная баня «шайба», заслуживающая отдельного респекта, но о ней попозже.
      Сейчас вместо «Минотавра» обувной магазин, но его успех сумело подхватить «Красное колесо» на том же Мужества, однако и о «Колесе» потом, оно того стоит, читатель.

  На территории политехнического парка открылся же замечательный шалман без названия, но вошедший в память политехников под названиями «блиндаж», «нора» и другими. Он накрылся пару лет назад, так что думаю многие его помнят; пик расцвета деятельности «блиндажа» прижнлся на 93-2000й года.
  Формат работы я бы назвал «Хали-гали» для бедных – такие же прожженные скатерти, но не для антуража а по жизни, официантки, матерящиеся от души а не для имиджа заведения, небогатый выбор напитков, плохо работающий магнтофон и ооочень гуманные цены.
  Охрану осуществлял старшина милиции Василий, немолодой конвойный из Крестов, который , впрочем , вскоре полюбил сам зажигать с графином водочки и друзьями сержантами, с шумом и хоровым исполнением блатных песен, я всегда называл их «шоу-группа «Убойная сила»». Однако за порядком он следит, ссыклив не был и слабины не давал, в отличии от своего сменщика Стаса, ссыкливого молодого младшего сержанта с трусливым лицом оперативника, упустившего Фокса в «Месте встречи». Этот поц только и умел что добежав то телефонной будки вызывать ППС, а так не раз прятался под стойкой от подгулявших студентов.

  Надо сказать, что и мы с Максом пали жертвой понтовства, имея возвожность оставлять за вечер месячную стипендию, мы любили покидать понты, для нас всегда был свободный столик, стоявший на возвышении с табличкой «стол заказан» и который никто кроме нас не занимал; к нашим услугам был малюсенький кабинет, где мы перепробывали всех без исключения официанток и немало студенток-первокурсниц из провинции, на которых эта мишура производила потрясающее впечатление.
  Отчасти антураж этого канувшего в лету места передает ныне действующее кафе «Магистр», на Политехнической, но уже без того размаха.

Именно в «блиндаже», заказ семьсот грамм на двоих, мы и пришли к выводу, что организация охоты для иностранцев это наше все.
От слов к делу, разлив по рюмашке мы начали составлять бизнес план.

  В следующей части мы с Максом едем охотиться на медведя.

Удачного дня,
Гринго.