Черная смерть. Каждый из них съедал не менее пригоршни чеснока, прежде чем заняться делом. Потом они оборачивались в грубые холщовые саваны, измазанные дегтем, надевали такие же рукавицы, и пропитанные розмарином повязки на лицо.  Только после этого можно было хоронить трупы. Жертвы черного мора выглядели ужасно. Черные гнилостные язвы на шее, под мышками и в паху. И такие же красно-черные нарывы на губах. Похоронные команды окружали зараженные поселки  – нельзя было выпускать ни одного жителя. Кто знает, может, он тоже болен? А если нет, то Бог ему в помощь. Лучше пожертвовать несколькими, дабы спасти многих.

И вот неся факелы в руках, эти команды входили в села и поселки, собирали мертвых, потом поджигали дома вместе с все еще живой скотиной. А потом наставала очередь трупов. Где-то на окраине поселка вырывалась большая яма – братская могила. Туда и клали трупы, обернутые в те же холщовые, пропитанные дегтем, саваны. Потом могила засыпалась известью, а уж после землей. И после всего уже ставили большой, в три сажени черный крест. Черный мор пришел на Русь в четырнадцатом веке. Бубонная чума.
Федор, еще совсем молодой паренек, твердо сжимал в руке коптящий факел, когда услышал шорох и шум приближающихся шагов. И через мгновение из-за поворота тропинка вылетела фигура и со всего размаха налетела на него. Его оставили в дозоре, охранять один из выходов из поселка. Дабы никто не смог сбежать и разнести заразу. Федор хотел было кликнуть подмогу, но услышал жалобный шепот.
- Дяденька, дяденька, - говорил человек, по голосу оказавшийся юной девушкой. – Не губите! Отпустите! Не губите!
Он поднес факел к ее лицу, хотя в этом не было никакой необходимости. Конечно же, он узнал ее. Настеньку – царицу его юношеских грез, дочку мельника, живущую в соседнем селе. Она тоже узнала его лицо в неровном свете огня.
- Не губи, Феденька, - обратилась она к нему, поднявшись. Подошла совсем близко, так что даже через повязку он ощутил ее дыхание. – Я все сделаю, что захочешь. Вот и сам можешь проверить, нету на мне отметин дьявольских.
С этими словами она потянула его в кусты возле тропинки, снимая с себя сарафан. Разве разглядишь в темноте пока еще небольшие красноватые пятнышки на шее?
 
«За что? За что бог так наказал ее?», - в который раз спрашивала Лена у себя, – «За какие такие грехи прошлых жизней?». Она так часто слышала о вирусе имунно дефицита, что это не могло случиться именно с ней. Но случилось. Но в чем ее вина? Лена не вела какой-то особенно распутной жизни. Так почему же она должна страдать? Тем более в одиночестве.

- Иди, иди ко мне милый, - шептала она ему на ухо.
- Секундочку, крошка, сейчас только найду презерватив в джинсах, - ответил он.
- Глупости, - жарко зашептала она, - я хочу без резинки! Ну, пожалуйста, пожалуйста. Разве ты мне не доверяешь?