У меня друг был.  Миша его звали. Для озадаченных своими большими и малыми проблемами людей проходивших по улице на которой сидел Миша он был просто бомж.  Да и как еще назвать  грязное заросшее существо неопределенного возраста, в  тусклом взгляде которого они видели только одно желание – выпить.

Каждое утро  Миша открывал канализационный люк , выбирался на улицу и долго стоял промаргиваясь и щурясь на солнце.  Потом доставал откуда то из бесчисленных складок «одежды» жменю окурков, долго и придирчиво выбирал наиболее вкусный и чиркнув зажигалкой с удовольствием затягивался прогорклым дымком.  Потом Миша шел на работу  - просить милостыню у прохожих. Его рабочее место удачно располагалось на пересечении двух оживленных улиц тесно заставленных  всеразличными магазинами и магазинчиками.  Людей проходило много, подавали нечасто, но такие уж времена!  На хлеб, пакет соевых сосисок и бутылку портвейна Мише хватало, а большего он от жизни и не желал.  Вечером, когда зажигались фонари, магазины закрывались, и начинали сиять неоном игровые клубы, бары и гостиницы - Миша собирался домой. Он выгребал из картонной коробки металические монетки накопившиеся за день,  с трудом вставал на затекшие ноги и прихрамывая шел в ларек. До ларька было далеко – три квартала, но приходилось идти – в магазины Мишу по понятным причинам не пускали. С карманами набитыми провизией он спускался в подземку, зажигал керосиновую коптилку и ужинал.  Курил Миша уже в  темноте,  разглядывая огонек папиросы и удивляясь его природе такой непохожей на человеческую. Потом укутывался тряпьем и засыпал до следующего дня. Спал Миша всегда крепко и без снов.

Как мы познакомились? Да просто. Весна в тот год была ранняя, уже во всю светило солнце и душа расцветала вместе с каштанами в изобилии  растущими на улицах нашего города. Я в обеденный перерыв в прекрасном расположении духа неспеша шагал по улице в сторону кафе располагавшегося довольно далеко от офиса.  В конторе была своя столовка, но не люблю знаете ли обедать в окружении сотрудников. И так за день надоедают, так хоть на час их не видеть. Неподалеку от кафешки я увидел Мишу. Нет, это уже потом я узнал, что его зовут Миша, а тогда я увидел опустившееся существо, замотанного в какие то вонючие лохмотья. Проходя мимо, что то заставило меня сунуть руку в карман и выбрав монетку помельче кинуть в коробку у ног нищего.  -Откупился, блин - мелькнула мысль. За обед две сотни легко отдаю, а тут мелочи пожалел. Я достал кошелек, и сунул нищему сотку. Миша поглядел на меня мельком и отвернувшись продолжил разглядывать насыщенную пустоту оживленной улицы.

Меня немножко задело, то что я не получил за свою сотку благодарности, но уже через минуту я забыл об этом случае. На следующий день ситуация повторилась. Лишь с тем небольшим различием, что Миша явно меня узнал. В его глазах промелькнуло что то похожее на улыбку. Еще через день он кивнул мне как старому знакомому.

Пару раз мы даже разговорились. Обычные, ничего не значащие фразы – и грязный бомж превращается на твоих глазах в человека. Такого же человека как и миллионы и милиарды населяющих нашу Землю. Со своими проблемами и маленькими радостями.

Прошел год. Я переехал в новый офис и посещал старое кафе все реже и реже. Иногда заставал там Мишу. Совал сотку в коробку, Миша улыбался, я улыбался в ответ и счастливый от осознания того, что помогаю кому то жить шел обедать.

А потом Мишы не стало. Узнал я об этом в конторе. Утром занимался своими делами, невольно вслушиваясь в разговор девчонок из моего отдела.

-Слышала, вчера бомж какой-то сгорел? – Светка, ведущий менеджер отдела умудрялась говорить, жевать  булку и набивать, что то на клавиатуре. – В канализации костер развел, да и сгорел ночью.
- Да ты что! Ужас какой, и куда только милиция смотрит, наплодили бездомных...дай скрепки пожалуйста, а то у меня закончились.....

Я смотрел в монитор, на ряды цифр, букв и знаков и не видел их. Сквозь мириады пикселей мне улыбалось лицо Миши.