- Тащи!
- Т-тяжелый…
- Я же говорил - девку брать надо!
- Д-девку, ага. К-кому она сдалась?
- Клади его!
- Еще ч-чуток… Ффффуу!

Два мужика задышали, успокаиваясь.

- Т-ты это зачем ему полушарок на зат-тылок налепил?
- Забыл, как в прошлый раз на дикого нарвались? Мне Здрав потом объяснил. Если пришлый чужой язык слышит, у него в голове всё путается. После глушака - буйный, не унять. Потому Тимоха и без ноги теперь.
- Д-дык, он же слышит нас!
- Конечно. Только сделать ничего не может. Пусть привыкает.

Голоса бились в голове, как две пичуги с острыми клювами, рвущиеся наружу из клетки. Илья никак не мог усмирить их - ни зернышек подсыпать, ни травки какой. Даже открыть дверцу клетки невмоготу было. Оставалось надеяться, что мужики помолчат, и птички успокоятся.

- Г-гляди, очухался почти.
- Сильный.

Илье показалось, что чья-то ладонь взяла его сзади за шею и крепко тряхнула. Острые клювики вонзились в глаза изнутри, и Илья был принужден поднять веки.
Увидел он совсем немного. Несколько жестких желтоватых стебельков, пару сапог, в меру грязных, с налипшими травинками, и что-то темное и шевелящееся.

- Поднимай его, поднимай! Та-а-ак… К дереву прислоняй… Да придерживай, придерживай! Ишь, как извалялся…
- Т-так мы сами его в лужу положили. Надо было замену Т-тимохе брать. Любой бы п-пошел.
- Молчи, Ждан. Не время спорить.

Клювастые бестии перестали порхать в голове, Илья поморгал и хрипло выдавил:
- Что за?..
- О как! Говорит! Точно - сильный. А ты - "девку бери, девку бери"… Взяли вон. Который день с ней возимся.
- Это т-ты за девку был! - возмутился Ждан, - чего п-поклеп наводишь?
- Шучу-шучу, - успокоил его второй.

Илья не чувствовал тела. Мог только голову поворачивать и смотреть во все глаза. Туман. Болото какое-то. Два мужика. Один высокий, со щекой, подвязанной белой тряпкой, - тот, что заикается. И второй - крепкий, уверенный в себе; веселый. На кочке еще двое сидят. Закутанные во что-то черное, так что только лица видать. Девушка и старик.

Крепкий оглянулся и крякнул с досады:
- Ну, где же Здрав-то? Или без него идти?
- К-как же! Уйдешь тут. В этом б-болоте только и плутать без п-проводника. Зря т-ты ему вперед заплатил.
- Ладно, время есть еще. Пока с пришлым поговорю.

Мужик подошел к Илье, внимательно его осмотрел, чуть подвинул, чтоб тот не свалился, и спросил спокойным деловым тоном:
- Звать тебя как?
- Илья.
- А меня Гонтом величать будешь. Сейчас введу тебя в курс дела. Ты - пришлый. Запомни это. За такими, как ты, здесь охотятся. Тебя Здрав вызвал, а мы вытащили. Вот этих - тоже, - Гонт показал пальцем на старика с девушкой. - Сейчас звач вернется, и пойдем потихоньку. Идти след в след, не отставать. Всё понятно?

Илья не ответил. Противно отвечать. Во всё, его окружающее, Илья поверил сразу - головная боль отрезвляла, но принять не мог. Это ж надо! Его - в рабство! А ничем иным это и быть не может.

- Не п-понял он, - за Илью ответил Ждан, - у них там всё не т-так.
- Разберется, - Гонт думал о чем-то другом - не об Илье и его проблемах, щурил глаза, высматривая в тумане звача; нервничал.

Постепенно чувствительность возвращалась к Илье. Тело прострелило болью, руки и ноги закололо стальными иголочками, так что страшно было двинуться. Илья невзначай дернулся и тут же повалился, только и успев повернуть лицо, чтоб не наесться болотной грязи.

Болото пахло не то, чтобы совсем противно, а непривычно. Мхом, стоячей, с гнильцой, водой, терпкими кустиками черники или там клюквы и чем-то еще. Тем, что нормальному болоту пахнуть не полагается. Какой-то химический запах, который Илья узнал, но назвать не мог. Почему-то казалось важным вспомнить его. Вот вспомнит, и сразу всё закончится.
Толчок в бок добавил внутренних ощущений и настроил на реалистический лад. Не закончится. Не сейчас.

Илья оперся на локти, согнул колени, ухватился за кривую сосенку и поднялся. Сам. Нечего давать лишний повод этим торговцам чувствовать свое превосходство над ним. Пусть уважают.

Гонт кашлянул, сплюнул в сторону и утер рот ладонью.
- Не видать?
- Идет. С-слышу.
Быстрые чавкающие звуки, и почти сразу из тумана появился человек в буром, мокром по подолу балахоне. Гонт оживился.
- А-а-а, вот и Здрав. Ну, как прогулялся? Или искал чего? Сказал бы нам, мы б пособили!
Звач что-то буркнул на нарочито-веселые слова Гонта, махнул рукой и быстро пошагал, прыгая с кочки на кочку, помогая себе палкой.
- Постой, Здрав! - голос Гонта вдруг стал неприятным. - Мы не одни. Память отшибло, что ли? Или долей поступишься?

Здрав оглянулся, приподнял верхнюю губу, открывая зубы, и хрипло зарычал.
- Так что? - Гонт говорил с нажимом, так что Здрав посчитал нужным ответить.
- Стражники, понял! Не знаю, кто выдал. Всех повяжут, разбираться не будут. Избавляйся от пришлых.

Девушка вдруг завыла. Ждан мигом влепил ей пощечину, опрокидывая на спину:
- Молчи, д-дура!
- Не прав ты. Не пра-а-ав, - протянул Гонт, обращаясь к Здраву. - Сам знаешь - договор. Мне этих людей довести надо, иначе - конец. Ты-то в любой момент свалить можешь - тебе ничего не будет... Коли я не скажу.
Звач дернулся, как от боли. Скрежетнул зубами.
- Тогда поднимай этих. И быстро.