Демьян проснулся поутру лежа на полу со снятыми штанами, с жуткой болью в голове и не у себя дома. Дом был деревянный, принадлежал его сожительнице Настюхе. От сожительницы он давно бы ушел, поскольку ему уже давно стукнул сороковник, а ей уже пробило за шестьдесят. Да идти было некуда. Да и нечем. Коляска давно сломалась, а новые ноги не выросли.

    Когда идти некуда, человек что делает? Этот человек пьет. Но утешительное зелье выручало только с вечера, а утром мучило невыносимо. Давно, еще студентом, Демьян слыхал в пивной, что, когда пьешь, давление в организме поднимается и черепные полушария раздвигаются. А к утру хмель выходит, полушария опять сдвигаются. Но там есть такие зубчики, они не сходятся, и голова поэтому трещит. А пива выпьешь - они смазываются, и легчает.

    Желая смазать зубчики, Демьян огляделся в поисках непустого стакана - и сердце его замерло в груди: на полу лежал здоровый окровавленный тесак.

    Раньше Демьян был просто обожаемым сынулей академика, причем педагогических наук. Умник, победитель школьных олимпиад. Кстати, его папа в какой-то своей книжке писал: «Если вы вчера позволили себе лишний бокал, с утра примите холодный душ, выпейте крепкого чаю - и больше никогда этого не повторяйте!».

    Уже поступив на филфак МГУ, Демьян однажды папе ответил: «Ты, папа, фарисей и словоблуд, и педагогика твоя - полное фуфло и отстой, поскольку ничему хорошему меня, такого умного, не научила». Папа - за валерьянкой, мамаша - в слезы, а Демьян - в самый отчаянный студенческий загул. Домой посреди ночи пьяный явится с блядьми явится - отец ему: «Дима! Ты же не только себя позоришь, но и меня! Бляди-то дешёвые!» А тот на него пальчик наведет: «Папа! Пьяный наебется и проспится, дурак - ни-ког-да! Я деньги твои экономлю!»

    После семи лет обучения его всё-таки выперли с четвертого курса, несмотря на то, что поил декана водкой. Купил ему папа кооператив, положил какой-то пансион - хоть и позорное бельмо, но ведь родное! Квартиру Демьян продул в преф корешкам и вернулся он под отчий кров. Ну а затем - кризис в государстве, и, когда академики стали жить хуже дворников, папа помер. А за ним скоро - и мама. Однако отчий дом Демьян умудрился не проебать, а, сойдясь с привокзальной алкоголичкой Настюхой, сдал его, обеспечив этим себе и Настюхе пьянство без забот до гробовой доски. Потеряв при этом ноги и часть хуя в одну из лютых русских зим.

    И вот, проснувшись с больной головой, гудящими культями и тесаком подле себя, он тяжело напряг мозговые зубья: где же он? И вспомнил: вчера к ним с Настюхой приперлись в гости, в Сочельник, на свинью, соседи - братья Стручковы, известные в тех краях извращенцы. Свинью сначала отъебали, Настюха показала как удовлетворялть себя свиным рылом, затем дала Стручкам, потом пили.

    Извращенцев Стручковых Демьян не любил. Потому что те всегда придумывали развлечения, в которые Демьян по объективным причинам играть не мог. И потому Демьян вчера никак не хотел пить с ними. Но Настюха заявила категорически - и результат: беспамятство, башка трещит. Он даже тронул темя, а там шишка - вот те на! Так что же было? И где, кстати, сама пассия?

    Выполз он из каморки, в которой спал, в большую комнату. Там за столом сидели братья, похмелялись пивом и чего-то чиркали на бумажке. И как-то сразу вытаращились на него.

- Где подруга-то? - заволновался Демьян, лежа на спине (потому что локти устали) и почёсывая пах.
- Ты что, не помнишь, что мы вчера с ней сделали?
- Что?
- Со свиньёй поменяли!!!

    Демьян, возбуждаясь, заерзал на полу, и, подрачивая шмат с яйцами, выслушал захватывающий рассказ Стручковых. Что вчера они решили оставить свинью в покое, потому как Год Свиньи и не гоже так поступать с животиной. Настюха возразила, они её бутылкой по башке, та ебнулась на пол без сознания, а они ебать её, пока тепленькая. Наебавшись, хвать нож - и ей в сердце. После освежевали и сложили мясо в холодильник. Демьян же, совсем одурев от такого редкого вида секса, еще махал ножом, лежа на полу и суча культями. Потом вытащил из холодильника кусок с пиздой, закинул его на кровать и трахал. После пары палок, без сил так с ним и рухнул с кровати.

- На, почитай! Тебе посвящено! – протянул один из братьев листок бумаги Демьяну. Тот протянул руку и взял листок. На нем корявым почерком, с ошибками, было нацарапано.

Я тебя порублю на куски,
А потом закопаю в саду
Просто я тебя очень люблю,
Не достанешься ты никому.

Буду очень скучать по тебе,
Буду душу свою жестко терзать
А когда станет невмоготу,
Откопаю тебя я опять.

Влажной тряпочкой землю стряхну,
Постелю простынь свежую я,
Как мозаику кусочки сложу,
«Прям живая» - скажу про себя.

Буду долго и страстно любить
Тела мягкого нежную плоть.
А потом я обратно сложу
Тебя стопкой – ломоть на ломоть.

Сяду в кресло и водки налью,
Сигаретой затянусь не спеша,
До безумия тебя я люблю,
До чего же ты хороша.

А когда ты мне надоешь,
В сад тебя опять отнесу,
Спрячу в самых дальних кустах.
Не достанешься ты никому!

Демьян читал и плакал. Теперь ему уже никогда не отсосет Настюха. Никогда он не сможет уснуть в дряблой груди старой минетчецы. Никогда он не сможет быть теперь счастливым.

- Не плач, Демьян! – прервал его мысли старший брат, - Тащи паспорт лучше! Будем свое дело начинать. Ты же мечтал о своей пельменной.