Восьмидесятипятилетний еврейский миллионер Бенджамин Канцельсон лежал на флоридском пляже и страдал. Здоровье было уже не то. Пробегавшие мимо молоденькие девушки в бикини не волновали.  С тоской вспоминалась прошедшая мимо жизнь.

Во время Великой депрессии Беня торговал электрическими лампочками. Покупал у заводов брак и перепродавал. Так он нажил свой первый миллион. В то же время у него появилась первая девушка. Она работала машинисткой в его офисе. Носила серый в полосочку костюм и ничего из себя не представляла. Потом она бросила его, несмотря на его миллион. И умотала с каким-то ковбоем, единственным достоинством которого была огромная белая шляпа, в Техас.

Он долго переживал. Тратил кучу денег на дорогих чикагских проституток, но все это было не то. Никто не любил его. Все любили только его деньги. Следующей была Маргарет.  Полунемочка-полуеврейка.  Именно она, подсказала ему за несколько дней до первого сентября 1939-го продать европейские акции и вложить деньги в сталь. В день, когда Маргарет заявила, ему,что он скучный как десятицентовый молочный коктейль,  количество миллионов перевалило за тридцать. Маргарет уехала в Калифорнию. А Бенджи страдал.

Потом были Битлз, хиппи и огромное желание отойти от дел. Бенджамин снял десять тысяч долларов со своего уже пятидесятитимиллионного счета, купил фургончик и год колесил по Америке. Хиппи мало мылись, курили и постоянно хотели жрать. Дитя цветов – Элен учила танцевать его голым при луне, не стесняться себя, но в конце концов тоже бросила его. Укатила  с грязным длинноволосым байкером из штата Нью-Йорк. А Бенджамин вернулся в Чикаго.

Вудсток, Вьетнам, холодная война, компьютеры – все приносило Бенджамину  Канцельсону только деньги. Транснациональная корпорация. Не было только одного. Человека, которому бы он доверял как себе. Поэтому он лежал на шезлонге и мучительно думал о том, как бы могла повернуться его жизнь, не увези его родители из Одессы в 1917-м году.


Семен Кац – родной брат Бенджамина, фронтовик, кавалер двух орденов Славы, алкоголик, бабник, дебошир и отец восьмерых детей, учитель труда Одесской средней школы оторвался от стакана самогона и хлопнул уборщицу Глафиру по необъятному заду.
-Ты это! Баба, ты дура не потому что дура, а потому что баба. Сырость тут развела мне. Давай скидай халат!
-Отойди ирод! Все мало ему и мало. Девятый десяток пошел, а все туда же. Пол-Одессы детей завел, а все неймется ему и неймется.
-А чо! - обиделся Семен – струмент-то вон какой, чего ж не пользоваться – он помахал перед Глафирой громадным обрезанным членом. 
-Ой будто другого такого в мире и нету? - Глафира привычно подошла к верстаку, задрала халат и приготовилась....
-Да был, говорят у меня брат родной, Бенька. Да его в революцию в Америку увезли. А меня, сиротинушку, беспризорником оставили. Ты уж подмахивай давай. Не обидь сироту.