Мышы это такие бесноватые жывотные, которые будоражат людей женцкава пола. А что им астаёццо делать, раз наши ареалы саприкосаюццо. Причём саприкосаюццо нихуёво. Кста, ареал эта срида абитания, это для тех кто не посищал уроки батанике. Так вот, я канешна лаяльно отношусь к этой пароде грызуноф, но чото они заебале.

Я могу канешно пасматреть канал дискавере и дажы буду умиляццо при виде как мышке бегают па полю и строют сибе дом. Или кормют сваих маленьких детишкаф. И дажы буду их громка придуприждать, эй типо, биги скарей дамой ато тибя склюёт ястрип. А хуле, там же видусчий фсигда гаварит: А вот птичко, ана ахотиццо. Щас вот этой песде придёт настаящая песда.

А всё патамушто я точна знаю, што эта мыш никогда из тиливизара не вывалиццо ка мне. И не заразит миня гимаройной лихараткой. Потому как тиливизар это как аквареум. Ты жы нибаишсо рыбкаф? Ну вот. Но если мышы посягают на маю территорейу, я начинаю сильно валнаваццо и даже ниожиданно пугаццо. Напремер сидишь фтыкаеш ва што нибудь, а бакавым зрением всёже азираешьссо па старанам. Или просто задумаешссо, а тут хуяк такая малинькая серая хуёвинка и прабижыт. Не тошто я сцыкун, а просто ат неожиданости боюсь влёхкую и вздрагивайу. А жына так ваще арёт.

А сиччас осень наступило. Мышке летом бегайут па улице, резвяццо. А теперь холодно и мокро шопесдетц. Мне их жалко даже немного. Хуле, прапалзи ка быстрым шагом, по лужыце! Руке мокрыйе, ноге мокрыйе и жевот тоже не сухой нихуя. Асобенно мне мужеков мышыных жалка. У них жы тоже яйцы. Салидарность типо. Но салидарность салидарнастью, но только не в майом доме. Ибо нехуй.

Сижу както на кухне. Чяй пью с пиченьями. Жына тоже рядом суетиццо. И вдрук как заарёт. Ааа, бля, мыш, бля. Смарю прямо пасиридини сидит такая маленькая мышко. И паходу ат крика у нее коллапс кравеносных сасудоф случилссо. Потомушто она просто на жыну фтэкает и с места сдвинуццо не может. А жына арет неунимаеццо. Типо скарее миня спаси, и убей эту мышко. Я ей говорю, слы? она уже типо того атъехала. Нет же, пристала йобни, да йобни. Ну хуле, снимаю тапачег. Как совсей дури йобс па мышко. Ну не рассчетал немнога силу удара. К мышко канешно песдец в гости зашол, да так и астался сней нафсигда.

А мне какта непасибе стало. Жалко чтоле? Низнайу. И чуфствую ктото совершенно пастаронний смотрит на миня укоризненно. Сматрю а у жыны на ноге какието точке. И смотрят на миня жаластливо и гаварят, слы? штож ты такой иблан жыстокий та? Я жыне паказал это, и мы пошли в разные комнаты. Она бливать, а я испытывать угрызения совести. Но та мыш наверное сваим родственникам всёже успела крикнуть на прощание какие то сигнальные слава, потому как более не появляюццо. Дома не появляюццо. Зато на работи!

На работи это ваще атас. У нас там рядом сталофка, я туда перожки хажу йесть. А у мышег там видимо штап. И они савиршайут набеги на нашу арганизыцыйу. Хуле, за лето наебуццо, к осени их чилавек сто блять. Тесно им становиццо и главный ихний мыш гаварит слы? в атаку, вон туда бля. Мышы гаварят слушаимссо, и к нам. А у нас есть тётке. Они арут еще громче чем жына. Потомушто их три.

А мышы как нарошна. Сделайут засаду и ждут. Как тётку увидют, сразу выбигайут и кричат У-у-у и рукаме размахивайут. Типо такой хитрый тактический хот. Тётки кричат, а мышы съйобываюццо. И так несколько рас. Это меня раздражает, потомушто сбивают с мысли нах. Тётке посылайут мне павестки на мобилизацыйу, а я типо пацефист говорю слы? я в ваших пазицыонных войнах неучастнег. Тагда тётке гаварят, слы? будешь тогда абиспечивать нам техническую и маральнуйу паддержку. Типо заряжать ихние каварные орудия-мышыловки.

Кто предумал мышеловке, иблан адназначна. Хуясе такая пружына! Убивает напавал. Мыш захочит напремер нажыфку сбирлять, а ей па хрептине йопс жылезкай. Фсё, унаси гатовенькава нах! Нигуманна ниразу. Кста, тётке меня нехило напрягли уборкой трупоф занимаццо. Непреятная работа есличо! Адин раз я дажы срыгнул на мышылофко.

Карочи както сижу никаво не трогайу. Фдрук одна тётко как заарёт. Напомащ! Напомащ! Я ей гаварю слы? вы што типо так громка кричити? А она грит фтэкай вот сюда, а сама за рот держыццо. Я фтыкаю и мне тоже становиццо штото хуйово. Патамушто эта не мыш, а какойта утканос. Я правда ево не видел никагда, но штото у меня сразу такие ассоцыацые возникле. А хуле, па тиливизару их не каждый день паказывайут, звиринец ваще редко к нам приезжает. Но я сразу иво узнал. Именно так и должен выглядеть утканос сверху, только маленький.

Вопщим башка толи лысая, толи такая ат природы. Бледна розовава цвета. Без ушей. Я говорю тётке слы? а разве у нас утканосы водяццо? И ей пад нос суйу мышелофко. А тётка неотвичает, а пачимуто бижыт в комнату личнай гигиены. Ат страху можыт а можыт просто обоссаццо? И аттудава на миня ругаеццо. Баа! кричит, баа! дурачог нафигнах! Это же мышко без скальпо!

Я думайу хуясе, тоисть пока мышко лежала, плотно зафиксированная жылезкай, прибежали маленькие эндейце и надругались над мышко? Это ж какой варварский беспесды паступок! Сматрю павнимательнее, а рядышком с мышко лежыт такая маленкая шапко-ушанко из серава меха. И штото я придставил, што я биру эту шапко аккуратненько и начинаю на мизиниц мерить. А у меня в голове придставляеццо яебу, с картинкаме, с яркими краскаме. Карочи неуспел и понять идёт мне эта шапко или нет, наченаю бливать. Абильно таг. И целюсь пачимуто в мышелофко. А мышелофко в руках. Ну нимнога прамахивался, хуле, чо я каждый день штоле блюйу?

Вопщим после того раза, я повыкидывал мышелофке нахуй. Патамушто изабрёл ниибаццо хитруйу лавушку. Карочи, берёшь бутылко-полторашко, наливаешь туда немнога падсолнечнава масла и кладёшь иё набок. Не себе на бок, а на полу пусть валяиццо! И аставляешь иё в месте наибольшево предполагаемово скопления мышег. Только пробку невздумай завинчевать. Как жы ана туда забирёццо? Значит она туда хуяк, а назад не можыт выбраццо. Гололёд нахуй, а зимней ризины нету. Карочи наутро ана или сидит абосцаная, от сильнаво воздействийа клаустрофобийи или продолжаит на коньках котаццо. Паэтому предпачтение атдайом светлым бутылкам, штобы к прероде преобщиццо и зрелищем насладиццо.