Если вы думаете, что все это ложь и полная ерунда или того хуже – нелепый авторский замысел, то вам лучше забыть об этой истории. Истории, что я услышала год назад, и которая по сей день не выходит из моей головы. Не тратьте свое драгоценное время на легенду их чужой жизни, не размышляйте – бросьте. Это, действительно, странный случай, произошедший с парнем из моего дома, случай, в который сложно поверить. Мы часто не можем понять чужой души и в этой душе, наверное, не стоит копаться… Внешне загадочный внутренний мир другого человека иногда может быть на самом деле сознанием, забитым доверху мусором прошлого, тревогами и страхами, ничтожными целями и абсолютно неинтересными вещами. Любое инакомыслие и нестандартное видение окружающего мы часто приписываем странным личностям, и лишь тех, кто смотрит на жизнь схоже с нами, мы принимаем за «своих». Так устроено наше восприятие, которое мы безоговорочно считаем нормальным.

Впервые я увидела его где – то в начале августа. Еще было жарко и солнечно, но редкое дуновение прохладного ветра уже говорило о приближении осени. Обычная августовская переменчивость. Я только что переехала в этот старый дом, построенный еще в 70 – ые в самом центре города, в красивом и живописном месте. Никого из своих соседей я не знала в лицо, да и не предпринимала особых попыток к сближению. «Неразговорчивая одинокая особа с шестого этажа, живущая для себя». Мой обособленный мирок меня полностью устраивал. Жизненные предпосылки одиночества сегодня не редкость, и вам  ли об этом не знать…

В один из воскресных дней погода побаловала неожиданной безветренностью, ясным небом, теплом, и я решила прогуляться, чтобы осмотреться в новом районе, разведать о приличных магазинах и кафе поблизости. Обычно все свое свободное время я провожу с книгами, которые мне успешно заменяют людей, скучных и назойливых собеседников. Но в тот день мне просто хотелось бесцельно слоняться, заглядывать в лица прохожих и дышать еще пока воздухом лета, уходящего и беззаботного. И вот проходя мимо последнего подъезда дома, уже собираясь свернуть за угол, я увидела сидящего на скамейке у входа парня, самой обыкновенной заурядной наружности: русые волосы, коротко остриженные, светлые голубые глаза, высокий лоб, волевой подбородок … и  отчего – то неимоверно усталый взгляд. Классический славянский образ с подходящим, как оказалось позже, именем Лукьян. На вид ему было где – то  чуть больше 20 лет. Одет соответственно своему возрасту – серые потертые джинсы с широким ремнем и светлая льняная рубашка с коротким рукавом. Я бы никогда не запомнила этого человека, если бы… если бы не обратила внимания на другое. Рядом с ним на скамейке стоял небольших размеров керамический цветочный горшок коричневого цвета, а в нем виднелись два ярко – зеленых кактуса, того обычного распространенного вида, что можно встретить в офисах и квартирах знакомых. Сначала я подумала, что он ждет кого – то и собирается отдать их. Но нет, со временем я догадалась, он просто выгуливал кактусы. Именно – выгуливал! Странное занятие… Курил сигарету, пил пиво из жестяной баночки и крутил керамический горшок по направлению к солнечным лучам, которые закрывали вдруг внезапно возникающие облака на небе. Поняла я о его цели прогулки не сразу, а лишь когда увидела такую картину во второй или третий раз. Бред – скажете вы. И мне так подумалось. Люди выгуливают собак, кое – кто, чрезмерно любящий животных - кошек, но никто и никогда не гуляет с комнатными растениями! С того самого момента я все чаще стала обращать на него внимание, иногда бесцеремонно и нагло разглядывая. Мой взгляд просто прирос к светлой льняной рубашке. Парень с кактусами стал для меня неким чудаком, соседской загадкой. Я постоянно мучила себя вопросом: зачем ему это нужно? Зачем? Его выражение лица всегда было равнодушным, лишенным интереса к окружающему и пустым. Складывалось такое впечатление, как – будто из него вынули все  любопытство и сопутствующие ему эмоции. Это наводило на мысли о том, что, может быть, он … не совсем психически здоров. Да и что мне могло прийти в голову, увидев человека на прогулке с колючками в горшке и  отрешенным взором?!

Никто из соседей с ним не здоровался и не заговаривал. Это выглядело так, будто жильцы нашего дома боятся помешать какой – то важной, тайной его миссии, при этом выдерживая безопасное расстояние невмешательства. Изо дня в день я наблюдала его, нелюдимого, непонятного, скованного панцирем отчуждения и дикостью отшельника. Баночка пива «Хайнекен», дымящаяся сигарета в руке и зеленые комочки с шипами тут же. Я пыталась проанализировать все мелочи, замечанные за ним, но ничто не укладывалось даже в шаткую логическую цепочку его поведения. Человек с кактусами и полной утратой личных ориентиров не давал мне покоя. Иногда, когда он смотрел в одну точку, его глаза щурились, и в этот момент на его губах блуждала безумная улыбка. Безумство читалось и в те непродолжительные мгновенья, когда он зачарованно смотрел на искры сигареты в руке и солнечные блики от блестящих букв баночки пива. Часто беспричинно улыбался собственной тени и иногда поднимал голову вверх, подставляя лицо яркому слепящему солнечному свету. На окнах квартиры этого чудака не было ни штор, ни жалюзей. И, скорее всего, не потому, что мощный тополь с пышной кроной рос рядом, практически упираясь ветками в его подоконник, погружая комнату в темноту. Наверное, он просто сумасшедший, любивший дневной свет больше положенного. А когда погода была пасмурной и дождливой, я изредка видела его неподвижную фигуру, стоящую на балконе второго этажа с неизменным горшком «зелени» рядом. Работал ли он, учился или перебивался случайным заработком – этого я не знала… как и всего остального, впрочем. Прошло больше месяца, прежде чем я услышала о том, что с ним когда – то случилось.
                         
                                                ***
Как – то вечером я сидела в беседке напротив нашего дома, листая  журнал от скуки и «угощаясь» солеными фисташками. Желания идти в душную нагретую за день беспощадным солнцем квартиру не было. Куда приятней  было читать тупые и забавные статейки «глянца», обдуваемой прохладным ветерком. Иногда я отвлекалась на прохожих, лениво пересекающих двор и на звонки мобильного телефона.  В какой – то момент я увидела Аню, мою бывшую коллегу по работе. Она уверенным шагом направлялась к дому. Я окликнула ее. Нужно сказать, что последний раз мы встречались около года назад, когда еще вместе сплоченно работали на одну строительную компанию. Но потом наши пути разошлись: я все – таки решила искать место, согласно моему образованию переводчика, а она, как я поняла, покинула ту организацию по семейным обстоятельствам. Аня очень удивилась тому, что мы живем в одном доме, но ни разу еще не сталкивались. Присев рядом на скамейку, она рассказала о том, что живет здесь с самого рождения. Разговор о прелестях и недостатках одного из самых зеленых районов города вывел нас на тему жильцов. Вот здесь и началась история Лукьяна, парня с кактусами, бывшего одноклассника Ани и соседа по лестничной площадке. Я слушала ее с чувством крайнего интереса, т. к. жизнь чудака предстала для меня настоящей трагедией одной судьбы, где переплетались чуждые мне горести и несчастья.

Лукьян вместе со своей семьей переехал в этот город в возрасте восьми лет. Именно тогда этого нового соседа и одноклассника узнала Аня. Он был спокойным, уравновешенным мальчиком, чем сильно отличался от своих с необузданным нравом сверстников. Жил тихой и незаметной жизнью: не принимал участия в школьных мероприятиях, ничем особо не интересовался, не посещал секций, кружков… серая неприметная душонка. С ним было откровенно скучно, именно поэтому друзей у Лукьяна не было. Наверное, еще с малых лет одиночество стало для него комфортом. Первое время в классе активно издевались над новеньким, подшучивая над его небывалой забитостью и отрешенностью. Он как – то молчаливо и угрюмо протестовал, а потом просто научился игнорировать, не обижаться на насмешки и колкости и не обращать внимания на обидное прозвище «лукавый», которое сразу прилипло к нему. А в старших классах  уже оправдывал суть «лукавого»: схватывал, что интересует того или иного человека и умело подстраивал свое поведение под общение с ним. Когда наступило время выбора будущей профессии, в семье Лукьяна случилось горе – умерла его мать. Она скончалась от сердечной недостаточности прямо в рабочее время в стенах собственного кабинета главного конструктора некого НИИ. Лукьян очень тяжело переживал смерть матери, и хотя у него по – прежнему не было друзей, которые бы подтвердили это, его угрюмость и чрезмерная замкнутость теперь бросались в глаза. Свои мечты о поступлении на специальность программиста в местный ВУЗ он забросил. В ту пору его отец открывал свое дело, и он решил ему помогать. Так он стал работать мастером в автосервисе, который находился рядом с нашим домом. Шло время, и отец Лукьяна уже значительно развил свое предприятие: несколько самых крупных автомастерских в городе принадлежали ему. Это были времена становления частного предпринимательства со всей криминальной грязью начала 90 – х. Не обошли стороной подобного рода сложности и дело их семьи. Появились первые конкуренты – гораздо состоятельные, рисковые и более «кавказские». И начался процесс насильного вытеснения из этой сферы бизнеса. Отец Лукьяна, человек с военным прошлым, совестливый, болезненно справедливый и определенно порядочный, начал бороться.  Но он и не подозревал, что даже в таких «автосервисных» низах, далеких от «табачно – водочных» миллионов могут применяться «черные» методы войны…

Лукьяна похитили. Случилось это так внезапно и неожиданно, что в происходящее отказывались верить все жители двора, в особенности те, кто был знаком с парнем. Версия на устах была одна – замкнутый юноша мстит отцу, который к тому времени уже обзавелся постоянной любовницей. Всем казалось, что Лукьян просто ушел из дома, не простив родителю того, что тот так быстро забыл мать. Ни сотрудники УВД, ни друзья отца по бизнесу, ни гадалка с четвертого этажа – никто не знал, где искать парня. Только через месяц тщетных поисков похитители заявили о себе и своих требованиях. Естественно, требование было следующим – ликвидация четырех семейных автосервисов. Выкуп, деньги, валюта – это их не интересовало. Отец поддался на выдвигаемые условия и обещал продать дело, что и было нужно. Но ни через месяц, ни через другой Лукьян не появился. Правоохранительные органы расписывались в своей беспомощности. Зацепок не было. И лишь через полгода поступила информация о том, что на окраине в подсобке держат кого – то в заточении. По определенным сведениям стало ясно, что речь идет о Лукьяне. Именно в этот самый момент, когда готовилась операция по освобождению парня, жизнь сыграла еще одну роковую шутку. Судьба была не милосердна к Лукьяну. Она во второй раз показала ему замкнутому и угрюмому свою темную сторону. Его отец не выдержал ожидания и долгих переживаний: он, как и мать, скончался от разрыва сердца.

Парня освободили. Сотрудники спецслужб были поражены, когда увидели Лукьяна и место его плена. Он все полгода жил в кромешной тьме, без окон и даже небольших щелей в стенах, без всего, что могло бы пропускать дневной свет в его «жилище». Ведь даже у пленника в темнице есть маленькое зарешеченное оконце, чего не было здесь. Он научился есть наощупь, справлять наощупь нужду, передвигаться в полной темноте, определять на слух местонахождение говорящего и многое другое. К этому никто не был готов, и поэтому во время освобождения у него случился световой шок. Его зрачки и сознание, по всей видимости, не выдержали солнечных лучей. Только после длительного лечения в больнице ему сообщили о смерти отца. История была предана огласке, о ней печатали в прессе, но я почему – то не видела всех этих заметок. Лукьян вернулся домой и после произошедшего с ним, стал тем самым чудаком, выгуливающим кактусы. По слухам деньги на проживание высылает ему его дед, который живет где – то на Севере, а еще помогает бывший партнер по бизнесу отца. А он трогательно относится ко всему, что связано со светом, видимо, пытается в этом «закопать» свою память, но получается наоборот – он застыл в прошлом и своих желаниях. Аня ни один раз замечала, возвращаясь  очень поздно домой, что в окнах Лукьяна все еще горит свет, а ранним утром он выходит на балкон с сигаретой встречать восход.

Рассказанное меня несказанно впечатлило, я, словно испытала это огромное и бездонное чувство потери, потери близких и мироощущения. Это все равно, что жить во мраке своих чувств, с ощущением лишения времени, жить жизнью совы и слепого и даже не мечтать о ничтожном, о том, что возьмешь спичку, чиркнешь ее о коробок и осветишь свои пальцы…
Аня замолчала. Она докурила очередную сигарету, потушила ее, взяла сумку со скамейки и уже поднимаясь, и собираясь идти, спросила вдруг меня:
-      А ты веришь в магию имен?
Я пожала плечами. Вопрос застал меня врасплох,  никогда над этим раньше не думала.
- «Лукьян» - значит «свет», - и, развернувшись,  ушла.