Когда настает у поэта весна,
Он фрак натянумши, так весел и чуток.
И вплоть до рассвета на вешнем пруду
Ебет соловьев и естествует уток.

Такое занятье, оставьте скабрезность,
Способствует очень верлибров сложенью.
Не всяк орнитолог оценит любезность,
Но знает поэт красу тех отношений.

А в перья струхнув молофейный продукт,
Задумчив и вял обращается духом.
Он, музой потерян, шагает домой,
Покрытый дерьмом и разъебанным пухом.

За неимением пруда,
Жалеючи курячью тушку,
В восторге страстных всех стихов,
Я выебал в ночи подушку.

***

Никого не ебет то, что я напишу.
И тебя не ебет то, что я напишу.
Ну а мне по приколу, что я напишу,
Потому что говном и в подъезде пишу.

Но меня начинают лупить по еблу,
Хулиганы решили влупить по еблу.
Я, наверное, против, и даже уйду,
Ведь я же не враг своему-то еблу.

А на улице скучно, и снова апрель,
Я дрочу три недели - но снова апрель.
Я травлюсь алкоголем - но опять же апрель.
Я бы даже сей факт обозвал "поебень".

Говорят, моветон онанировать в лифте,
Нажимать лучше кнопки в общественном лифте.
Я забыл, и спустил в неказистом том лифте,
НЕ-ДОБ-РО-ЖЕЛАТЕЛИ, нахуй идите.

Если хлещет моча с потолка,
Протечка унитаза не столь уж далека.
И, в общем, подозрительно близка -
Чуть выше плоскости того же потолка.

Но это был не потолок -
В объятьях радостного сна,
Я обкончал блохастый свой лобок
И даже - пол-небритого лица.
Жизнь так глупа, но можно ждать конца.
 

***

Ко мне пришел веселый гном,
Он очень радостно смеялся.
И тряс пушистой бородой,
А я над гномом надругался.

Гном, странно лопнув, замолчал,
Прервав беседы нить.
Пора инструкцию найти
"Как грамотно дрочить".

У нас случиться мог роман,
Но подвела, должно быть, спешка.
Сойдет и гном, когда глотать
Не станет Белоснежка.

А, в целом, никакая, блять, хуйня
Не стоит хуя дохлого коня.
А двух хуев означенной скотины
Не стоит весь мир сказок для меня.