Серёжа с детства боялся стать пидорасом. Он сам не знал, откуда родился этот страх. Может быть,  в его голове, с детсадовского ещё возраста, засели слова отца, который каждый почти вечер, сидя в прожжённой тельняшке на кухне, с полупорожней бутылкой водки и вечной «беломориной» в зубах, глядел с брезгливостью на щуплого, синюшного от хронического авитаминоза отпрыска и цедил сквозь коричневые редкие зубы:
- Пидором растёшь, сучонок!
  А может, в память его навечно врезался случай с Валеркой из соседнего подъезда, который рассказывали полушёпотом по всему дому.

  Валерка был лет на семь старше Серёжи. Высокий, курчавый красавец, похожий на Есенина, он с детства пропадал по спортивным секциям. Занимался кунг-фу, волейболом и спортивной гимнастикой, играл в коробке за домом, летом в - футбол, зимой – в хоккей, был душой дворовой компании, которого уважали все пацаны, и в которого были влюблены девчонки всего квартала.

  Валерка, без труда, поступил в институт. Занятия в секциях пришлось бросить, но он продолжал поддерживать форму в тренажёрных залах и качалках. В одном из них он познакомился с озабоченным красотой своей фигуры пидором, про которого со смехом рассказывал в  компании, пародируя интонации и ужимки навязчивого знакомого. Пидор настойчиво зазывал Валерку в гости, обещая удивить какими-то необыкновенными книгами и кассетами по бодибилдингу. Для смеха, будучи абсолютно уверен в своём физическом превосходстве и, ощущая себя, соответственно, в полной безопасности, тот согласился.

  На втором пролёте подъезда пятиэтажки на окраине, Валерку вырубили ударом сзади по голове, затащили в грязную квартирку, связали и драли всю ночь три матёрых пидора. Под утро, вырубив жертву ещё одним ударом в темя, гей-компания растворилась в темноте. Бесчувственное тело обнаружила старуха-хозяйка, сдававшая свою однушку на  ночь всем, кому требовалось: приезжим, любовникам, бандитам, без паспортов , за оплату на сутки вперёд. Нечего и говорить, что в качалке валеркин знакомый больше не объявился. Краса всего квартала после этого случая сильно запил, стал агрессивен и задирист и скоро вообще исчез. Говорили, то ли он кому, то ли кто-то ему – всадил нож в самое горло, по рукоятку…

  Серёжа принял опыт соседа к сведению. Никогда не занимался спортом, чурался шумных компаний, не пил и не курил, учился плохо, на всякий случай… После восьмилетки он пошёл в ПТУ, где однокурсники подчёркнуто ненавидели пидоров. Били его, правда, но – не насиловали. После ПТУ – армия, где царили те же порядки…Серёжу не воспринимали в серьёз даже и в течении последних ста дней до приказа, но – не насиловали. После армии – завод, где все слесаря, токари и штамповщики были горькими пьяницами, но – семейными, обременёнными кучей ребятни и финансовыми проблемами.

  Серёжа понимал: попади он в лапы пидорасам, всю жизнь надо будет работать дизайнером или визажистом, ходить в кружевном жабо и в колготках, пить сладкие коктейли, спать с продюсерами ТВ, вести ток-шёу в прайм тайм,  позабыть об Оленьке из пятого подъезда, нравившейся ему со второго класса, но смеявшейся хрипло, когда кто-нибудь произносил слово «пидарас».
  Однажды, на школьной дискотеке, куда он зашёл случайно, и где одноклассники, для смеха, заставили выпить его пластиковый стаканчик «девятки», Серёжа, потеряв над собой контроль, вышел на танцпол и стал хватать Оленьку за сиськи, как бы случайно.  Улыбаясь и подмигивая ей. Она, усмехалась ему в ответ, и шевелила пальчиками рук, как будто, ободряя его робкие попытки. Женька, ёбарь Оленьки на тот момент, вытащил его за шиворот из зала и молча избил прямо на ступеньках школы в кровь…

  В тот день, после вечерней, Серёжа ехал в трамвае домой. Салон был почти пуст. Кроме него, на противоположной скамейке, за три ряда, сидели двое молодых людей. В модной одежде, поджарые и спортивные, они весело о чём-то переговаривались на ухо, кидая взгляды на Серёжу.
  «Пидорасы! Хотят изнасиловать! Что делать, что делать!!!» - мысли забились в голове. Его остановка была предпоследней.
  «Если пойдут за мной, сяду, будто ошибся. Посмотрим…»
  Сергей встал, подошёл к передней площадке, наблюдая за парочкой геев в стекло вагона. Такие штуки он видел в голливудских боевиках про шпионов.
- Парковая. Следующая -  конечная! – приятный женский голос объявил остановку. Пидоры сидели на местах. Двери распахнулись, Серёжа выскочил. Двери мгновенно захлопнулись и - трамвай тронулся.
  Он, облегчённо вздохнув, уверенно зашагал по проезду в сторону дома.
  Скрип тормозов… Трамвай остановился. Из распахнувшихся  передних дверей, соскочили на землю двое…
  « Они! За мной!» - Серёжа рванул по проезду в сторону освещённого пятачка у палатки. Парочка проследовала быстрым шагом за ним.
  На лавочке, рядом с палаткой, сидела пара бомжей с бутылками «Жигулёвского». Мятые лица, спортивные штаны, куртки неопределённых цветов и фасонов…
  « Слава Богу!» - Серёжа остановился у палатки. Вынул полтинник. Сунул в амбразуру:
  - Мне … «Клинского»!- вспомнил рекламу. Пидоры пристроились рядом…
Взяв бутылку и сдачу, Сергей опустился на лавочку рядом с бомжами, улыбнулся им, делая вид, что встретил знакомых.
  - Хорошо, дождь кончился! – обратился, нарочито громко, он к ним.
  - Да уж…- откликнулся ближний, обнажив полупустой рот.
Парочка медленно считала деньги. Внезапно заиграл сигнал мобильника.
  - Алё? Оля? Да щас пивка возьмём и будем! Ага! Давай!
  Пидорасы сунули бумажки в окно, вытащили два двухлитровых баллона «Очаковского» и, пересмеиваясь, двинулись в сторону жилмассива.
  «Оля? Щас? Так они – не пидорасы? Какая Оля? Оля!?!?» - смерч мыслей почти разрывал черепную коробку.
  - До свидания! – поставив непочатую бутылку на асфальт, Серёжа медленно поковылял по проезду…

  - Алё! Куда поскакал, пидор!
  Сергей вздрогнул.
  «Пидор? Кто пидор?» - он обернулся на крик. Две бомжеватые фигуры стояли в двух шагах, ровно посередине между домом и остановкой.
  - Вы  мне?
  - А то, кому ж! Видали мы, как ты перед той парочкой хвоста крутил. Да и с нами, глазки, бля, строил…Попка свербит, февралёк?
  - Я…Вы…
  - Лана, голуба, чем богат?
  - В смысле?
  - Ай ты, голубь! В прямом…
  - Вы…вы…бандиты?
  - Не, бля, балерины! С бальшова тятра! Давай, сука! Чё по карманам-то? – удар в ухо отшвырнул Сергея к железному забору, - Трухай всё сюда, живо, петушара!
  В корявую ладонь опустились три десятки, горстка мелочи, расчёска, карандаш, проездной и китайский приёмник с наушниками, сломавшийся на следующий же день, после покупки на вещевом рынке за 100 рублей.
  « Пусть возьмут! Главное – не пидоры!» - думал про себя Серёжа.
  - Эт чё? Всё? А ну, глянь! – скомандовал Пусторотый. Другой, обхлопав Сережины карманы, дал ему ещё раз сильно под дых и разочарованно выдохнул:
  - Всё, типа! Бля… - ещё один сокрушительный удар ногой обрушился прямо по носу.
  - Гандон! Пролетарий! Жопошник хуев! – ещё град ударов, после которых Сережино лицо оросил мелкий дождь монеток, вкупе с цилинриком китайского приёмника между ними -  И без мобилы ходит…Даже сигарет нету! Йебать…
  Две фигуры медленно побрели обратно к ларьку…
  « Ничего! Это ничего! Ушли, и всё! Тридцать рублей, подумаешь!» - Сергей, кряхтя, медленно карабкался по забору вверх…
  Мутный, не сфокусированный, пока, взгляд остановился на парочке бандитов.
  «Лиса Алиса и Кот Базилио!» - усмехнулся про себя молодой слесарь.
  Двоица стояла на месте, оживлённо о чём-то переговариваясь, время от времени кивая в сторону Серёжи. Картина поплыла перед глазами, тошнота застила туманом глаза, колени сделались ватными, холодный пот выступил изо всех пор…
  - Сымай, педрилла, штаны! – грубый голос мгновенно отрезвил.
  - Штаны? Брюки то есть…Зачем они вам? Они старые, вот тут, по строчке, мама два раза зашивала…
  - Да штаны - твои, педрилла! Мы с корифаном прикинули, раз с тебя денег ноль, а время позднее, отдохнём хоть, втроём…И тебе, пидор, радость, и нам – развлечение!
  - Да что ты ему, как прокурору! – Пусторотый рванул Сережины брюки вместе с трусами… Пластмассовые пуговицы застучали, осыпаясь, по асфальту
  « Один раз – не пидорас! - неслось в Сережином мозгу, - А их ведь двое! Значит…»

  Придерживая штаны на поясе, Сергей медленно подошёл к жёлтому кругу, выхватывающему из темноты пятачок у палатки. Оставленная им на асфальте, не тронутая, бутылка «Клинского» стояла у пластмассовой урны. Серёжа взял её в руку, посмотрел сквозь заленовато-жёлтый цилиндр на лампочку, машинально отхлебнул.
  Быстрые шаги из темноты. Один из давешних, в бейсболке с надписью « Ф Бабруйск, животнайе!», трамвайных попутчиков торопливо подбежал к окошку.
  - Девушка! Ещё баллон «Очаковского»!
  « Всё вы, уроды! Всё из-за вас! Оля, блядь! Оля??? Вы – Олю, а я? Я… Меня…А вы…Оля???»
Обхватив горлышко бутылки обеими руками, Сережа изо всех сил ударил на голос.  Бейсболка поплыла во след рассекающейся луже из головы поверженного попутчика.
  - Опа! Да ты, петушок, буйный! А ну, свали на три минут, тибе ано ни нада!
  Двое насильников, вынырнувших из темноты, сноровисто обшарили карманы разбросанного в круге лимонного света тело. Мобильник, лопатник с кредитками и дорогие часы исчезли вместе с урками в темноте мгновенно…
  - Алё? Алё! Милиция? – орала в трубку мобилы продавщица ларька…

  « Пятый, пятый! На месте!» - дежурно отрапортовал сержант патрульного экипажа.
  В свете фар, у палатки, со спущенными брюками, над распростёртым в лужи крови телом застыла тщедушная фигурка.
  - Хули тут смотреть-то! Стреляй! У него «розочка»! «Оказал сопротивление при задержании», мол…!  Маньяк хуев! Трёх мальчишек…Стреляй, Петрович! Хули такой гниде жить! Присяжные, суки ёбаные, таких оправдывают всегда! Семья, мол, то, сё, недоработки следствия, бля! В голову целься!

  P.S. Комментаторам, желающим блеснуть оригинальностью суждений, типа « ис личнава опыта аффтыря», сообщаю: креатив написан на основе реальных случаев ( Лужки – город маленький, все всё знают!) из жизни аборигенов лужковского региона, имеющих место существовать уже много лет в устных преданиях ( уверен, в Ленинбурге, Мухосранске и Задрищенске аналогов не меньше!).
  Во время написания креатива – ни один пидор не пострадал!
  Во время прочтения – прошу отнести инфаркты и инсульты фтыкателей за счёт неблагоприятной геомагнитной обстановки, а не за счёт узнавания  себя в схожих ситуациях!

  С уважением, Ваш ( хуй вам в жопу, тем, кто помыслил нечто непристойное!) Л.Н.Толстов