Каплунович стоял перед гигантским окном, за которым яркое красное солнце играло красно-оранжевой гаммой на полированных поверхностях атриума. Дневная суета постепенно затихала, уступая место праздной ночной жизни. Именно туда сейчас были обращены все мысли Каплуновича. Он уже видел себя в жопу пьяным, окруженным полураздетыми танцорами, мысленно ощущал сильные пальцы, обвивающие все тело и медленно скользящие к его ширинке… «Карашо, карашо…» картавя мурлыкал Каплунович.
«ЧТО ЭТО ТАКОЕ!». Громкий крик отозвался эхом в огромном пустом помещении. От неожиданности Каплунович чуть не выронил сигару. Резко развернувшись на сто восемьдесят, он поспешил в глубину зала. На большом круглом столе были разложены «детали предстоящей сделки». В одном из многочисленных кожаных кресел сидел толстый очкарик и дико вращал глазами. Его маленькие ручки тряслись от злости…
Когда Каплунович его увидел впервые, он сразу понял, что предстоят трудные переговоры. Очкарик был доверенным лицом одной из тех немногочисленных крупных компаний, с которыми Каплунович всю жизнь заключал контракты.
— Что… ЭТО! — очкарик задыхался от ярости.
— Это наш с вами контракт. Если хотите, плод нашего совместного девятимесячного сотрудничества, извиняюсь за каламбур… — попытался разрядить обстановку Каплунович.
— Но… Так нельзя!!! — очкарик с яростью тыкал пальцем в бумажки.
Каплунович зашел за спину и изо всех сил попытался разглядеть мельчайший шрифт этого впечатляющего по размерам произведения. Десятки юристов с той и с другой стороны вложили весь свой умственный потенциал в каждый пункт этого колосса, пытаясь наебать друг друга. Там, куда тыкал палец очкарика, Каплунович разглядел только цифры 8.8.2.5.
— Вв ЭТО читали? — неунимался очкарик.
Каплунович презрительно фыркнул.
— Мой дорогой друг, ну конечно я это читал! — сказал Каплунович обиженным голосом — Кроме того, смотрите… что я делаю? Оп-ля! — с этими словами Каплунович с грациозностью фокусника извлек из нагрудного кармана золоченный Parker и расплылся в улыбке — Я уже готов все подписать и как следует отметить это поистине выдающееся событие.
На словах «как следует» Каплунович сделал заметный акцент. Но еще раз окинув взглядом тушку очкарика, он мысленно покачал головой.
— Вы ействительно ЭТО читали? — очкарик скорчил такую мину, что Каплуновичу захотелось со всей силы погрузить туда свой каблук.
Каплунович мысленно вспылил. «Как же так?!» — возмущался он — «Мало того, что эта жирная тварь в течение девяти месяцев цеплялась к каждой мелочи, впивалась в каждое число, вплоть до его пятой цифры после запятой. И вот сегодня, когда должна была наступить кульминация, апогей и великое избавление, ай-яй-яй, мы опять начинаем выёбываться.»
В уме, Каплунович уже подсчитывал свою долю от предстоящей сделки. Возбужденный мозг рисовал хоровод волшебных цифр, парящих на фоне красного атласа. Каплунович подходил, брал каждую цифру в руки и щекотал ее кончиком языка… Это сдерживало Каплуновича от того, чтобы схватить очкарика за шиворот, протащить по полу к открытому окну и выкинуть нахуй…
Каплунович попытался вспомнить, о чем шла речь в пункте 8.8.2.5. Ага. Ответственность сторон при невыполнении обязательств, бла-бла-бла штрафные санкции, пени и т.д. Как правило, эта часть всегда вызывала наибольшие споры. Но, по правде говоря, Каплунович был застигнут врасплох такой реакцией. Впрочем, однажды так уже было, когда однажды, на выходе из скоростного лифта, Каплунович задел очкарика за задницу. Случайно, конечно.
Скорее всего, в самый последний момент, очкарик решил пойти «ва-банк» и пытается снизить штрафы. Ну уж н-е-е-е-т, сука, меня не проведешь.
— Ну позвольте, мой дорогой, это действительно может показаться вам слегка… э-э-э-э… обременительным…, но поймите нас правильно, здесь нет ничего обидного. Мы не можем рисковать своей репутацией и должны чуть-чуть перестраховаться — начал обычный в таких случаях пиздешь Каплунович — Но я уверен, что до этого дело не дойдет. Вы же — профессионалы! — выдавил из себя улыбку Каплунович.
— Так значит «ЧУТЬ-ЧУТЬ ПЕРЕСТРАХОВАТЬСЯ»? — взвизгнул очкарик.
— Ну да. Обычное дело.
— Так значит «СЛЕГКА ОБРЕМЕНИТЕЛЬНЫМ»?! — очкарик начал медленно подниматься. Каплунович в недоумении попятился.- Ах ты, ЁБАНЫЙ ИЗВРАЩЕНЕЦ! — бронзовая пепельница полетела в голову Каплуновича, но юркий Каплунович без труда увернулся. Очкарик навалился всем телом на Каплуновича и попытался сесть ему жопой на лицо.
— Охгана! Охгана! — завопил Каплунович.
Вбежавшие охранники вытащили визжащего и брыкающегося представителя за дверь и потащили прочь по коридору к лестнице.
Каплунович сел и вытаращил глаза. Совершенно шокированный таким поведением его будущего партнера он подобрал лежащую рядом сигару и судорожно затянулся. Немного придя в себя, Каплунович подошел к столу и поднес к глазам злосчастный листок бумаги.
«Пункт 8.8.2.4. В случае невыполнения пункта… обязаны выплатить штраф в размере… » — шевелил губами Каплунович, налету вспоминая содержание многочисленных пунктов. И тут взгляд его замер. Несколько раз перечитав следующий пункт, Каплуновича скорчило от хохота. Потом он заплакал.
«п.8.8.2.5. В случае невыполнения обязательств по следующим пунктам… и в сроки, оговоренные пунктами… ваш очкарик обязан предоставить свою жопу в личное пользование г-ну Каплуновичу пока не надоест, сцукаблянах. Аминь.».
У секретарши в этот день были месячные.