Ты трое суток здесь не ночевал,
Ты трое суток где-то пил с друзьями,
Потом банальным образом блядями
Пропах. Теперь вот взял и прискакал!

Ты хочешь щей, ты хочешь душ и пемзу.
А говорить со мной не хочешь ты,
Но я люблю тебя до дурноты…
До тошноты… «Жена, я еду в Пензу,

Нет, по работе, поезд через час,
Конечно же, с Казанского вокзала,
Конечно же, люблю, что ты сказала?
Не важно. Знаешь, Клыков – пидорас!

Представь, вчера я пил с ним в бане,
Он дул пивко и быстро закосел,
Потом ко мне он невзначай подсел
В предбаннике на кожаном диване,

И приобняв с улыбкой за плечо,
Он стал нашептывать скабрезности на ухо.
Ну я понятно ебнул его в брюхо,
Ну а козлу все было ни почем…»

И так всегда. Меня не существует,
Есть ты и твой навеки верный бред.
Чтобы отлечь меня, ты якобы секрет
Мне преподносишь, будто он врачует

Те шрамы, что на сердце впопыхах
Своей улыбкой нежной ты оставил,
И верить в  исключения из правил
Улыбкою на преданных губах

Меня заставил вновь. И я – нема –
Опять иду спокойная к конфорке
И жарю яйца в золотистой корке…
Мой дом – как крепость. Впрочем, и тюрьма.

Ах, как давно мы не были вдвоем,
Не шли по Сретенке, не пили в Пушкаревом,
Ко мне на грудь не падал ты, зареван,
И не шептал о чем-то о своем.

Ты говоришь, что дом тебе не мил,
Что всё достало – сковородки, дети,
Что я курю, что даже в сигарете
Моей и дым тебе вдруг стал постыл.

Когда я начинаю возникать,
Ты говоришь, что это всё от недоёба.
Так доеби меня, давай, попробуй,
И может впрямь не буду я орать.

Тебя достал разбросанный тампАкс,
И что давно не брею я пилотку,
А на хуя же ты растишь бородку,
Скажи мне, мой любезный Карло-маркс?

И сидя у оконного стекла,
Когда ты спишь с очередною шлюхой,
Себя я ощущаю развалюхой,
Старухой, будто жизнь моя прошла.

Слезу смахну, уже проснулась дочка,
На крик «Где папа?», я ей вдруг скажу:
«Прости, малыш, за ним я не слежу.
И ты забудь,  забудь его и точка…»

(с)2006 Владлен Мушкетов.