"Переправы мы осуществляли
только ночью".
                Л. И. Брежнев "Малая земля".


    Две серии про "Патриот" уже миновали, а никто не задался вопросом – а где, собственно, сельскохозяйственный труд? Почему сотня представителей отбросов общества ходит строем, кормит комаров, жрёт одеколон и нихуяшеньки не делает для выполнения продовольственной программы КПСС? Ответ традиционный – дураки и дороги. Дороги были размыты ежедневными дождями, всякое движение транспорта исключалось. Автобусы, переехав Горбатый мост, глупо тыкались тупыми мордами в бездонные лужи и, поджав кургузые зады, позорно возвращались в город. Дураки додумались снабдить сотню долбоёбов всего четырьмя полноценными надзирателями. Для передвижения пешим порядком этого было явно недостаточно.


    Впервые военком решился вывести нас на поля на пятый день. Выстроившись повзводно, мы начали марш строевым шагом. Однако, уже через полкилометра от строя остались одни воспоминания. Войско разделилось на отдельные группки, увязающие в жирном раскисшем чернозёме. На полпути Замполит устроил перекличку. Так и есть, четверо старших из первого взвода по дороге куда-то проебались. Колонну вернули в лагерь.


    Дезертиры встали на лыжи не просто так. В первом взводе было неблагополучно. Воспитанники детского дома Балык, Вася, Белый и Чечен, четырнадцатилетние негодяи проходили по делу о сексуальных домогательствах в отношении младших воспитанников. Дело прикрыли (может, за недоказанностью), педофилов зарядили в наш славный лагерь, где они сразу захватили власть в своём подразделении. Замку первого взвода, разумеется, пришлось ночевать в кубрике, дабы противоестественные склонности четвёрки мушкетёров не получили дальнейшего развития. Но ни один надзиратель не способен полностью контролировать поведение трёх десятков детей и подростков. Над первым взводом свинцовой тучей нависли нехорошие слухи.


    Например, детдомовцы за серьёзные проступки подвергали своих мелких следующему наказанию. В кружку наливалась вода, мушкетёры мочили там свои хуи и заставляли воду выпить. Подобные мероприятия не могли оставаться безнаказанными. Чёрт Денис и его геологи решили в ближайшие выходные решили отправить педофилов на больничку. Предложили нам участвовать. Мы ответили, что почтём за честь. Детдомовцы о приготовлениях узнали и уикэнда решили не дожидаться. За побег дезертиров из детдома перевели в спецшколу, где их сексуальные пристрастия, надеюсь, получили развитие в другом направлении, а именно – через жопу.


    И хуй по ним. Едем дальше. Первый опыт пешего хождения на работы оказался и последним. Замполит рассказал Лепёшкину, что в Афгане за четыре процента небоевых потерь на марше командиру натягивали глаз на жопу и принуждали им моргать. Военком потрогал глаз, скосил его на объёмистый тазовый пояс, немного подумал. "Не, в пизду, будем ждать автобусов", - таково было командирское решение. И мы стали ждать. Причём очень заинтересованно. Ибо жратва в столовой – хуякс, и кончилась. Не вся, конечно. Осталась перловая крупа, децл костей, комбижир и несколько ящиков драже зелёного цвета. Из крупы с костями происходил перловый суп и аналогичная каша. Из конфет варился чаекомпот, который отучил меня блевать на всю жизнь, спасибо, ага. Раз в два дня сквозь распутицу прорывался БТР с парой мешков хлеба и сигаретами (для тех, кто не обижал Замполита и давал денюжку).


    Одна радость – наряд по столовой. Если работа сделана хорошо, кашевар выставлял здоровенную сковороду картошки с тушёнкой. Вот только мне лакомства не досталось. Наряд – шесть человек, я за старшего, ещё один геолог на мытье котла, плюс четверо из пиздюшни. Когда уже всё было сделано и картошка аппетитно шкворчала на плите, мелкие подкопались под склад и попытались спиздить командирские консервы. Повар послал на хуй весь наряд, ништяки съел сам. В этот день я в первый (надеюсь, и в последний) раз долго бил детей. Лёг спать усталым и голодным.


    Дети от безделья, в натуре, начали сходить с ума. Толян во время дневного отдыха зачем-то перекидал всю нашу обувь на крышу кубрика. Доставать её послал своего ординарца – Глобу. Тот с крыши    ебнулся, разумеется. Спину отбил. Другой раз мелкие стали весело ржать за кубриком. Пошёл посмотреть. Оказалось, дети играют в Александра Ульянова. В главной роли – опять таки Павел Глоба. Стоит пятками на пятисантиметровом карнизике. Руки связаны за спиной. На шее – петля из проволоки, проволока привязана внатяг под крышей. И, блядь, смеётся, доволен, что в центре внимания.


    Спасительную национальную идею обрели неожиданно. На девятый день пребывания, на БТР приехала мать Власа и, пошушукавшись с военкомом, забрала сына домой. Взамен остался другой пассажир – здоровенный молодой человек наших лет. Назвался Костей (за добродушие тут же был наречён Котей). Заехал Котя в лагерь за две штакетины на кармане. Любил он это дело. На следующий день новичок выпросил у доктора бинокль и залез на крышу. Совершив рекогносцировку, через час спустился с горящими глазами. Собрав в каптёрке меня, Чёрта, Майора и Алика, доложил результаты наблюдений. В полутора километрах от лагеря, за рекой, расположена группа из нескольких тополей, усеянных грачиными гнёздами. По периметру грачевника произрастают несколько десятков кустов, напоминающих ёлки. Хотя на дворе начало июля и постоянно идут дожди, попытаться приобщиться стоит. А хули, хоть какое-то развлечение. Сели разрабатывать операцию.


    Благодаря начальной военной подготовке, разработанный план стал шедевром оперативного искусства. Жуков отдыхает со своим Халхин-Голом. Итак, разведывательно-диверсионной группе в составе пяти человек предписывается.
1.    Ликвидировав часового, в 1:00 скрытно преодолеть территорию лагеря, сосредоточившись за постройкой "сортир".
2.    В 1:15, обеспечив сухость обмундирования и средств сбора стратегического сырья, решительно форсировать реку Аксай.
3.    Походной колонной, с разведкой и боевым охранением выдвинуться в район грачевника, где в 1:45 развернуть полевую лабораторию по переработке стратегического сырья.
4.    Рассредоточившись, обнаружить места произрастания стратегического сырья, провести его сбор и к 2:30 обеспечить его доставку к полевой лаборатории.
5.    Не теряя бдительности, оперативно произвести переработку сырья и подготовить полученный продукт к транспортировке.
6.    Организованно отступив к точке переправы, в 3:00 повторно сходу форсировать реку.
7.    Скрытно вернуться к местам базирования, продукт использовать по назначению.
    

Так и поступили. Часового снял Алик, закрыв ему глаза пообещав один косяк из будущей добычи. Позёвывая, изображая желание облегчиться, мы по одному накопились за сортиром. Увязав обувь и одежду в компактные узелки, вошли в воду. Вода была тёплой и пахла фекалиями. Ил под ногами по тактильным ощущениям напоминал фекалии же. Я поплыл на спине, пытаясь не намочить узелок со шмотками. Уебавшись затылком в глинистый берег, я понял, что переправа завершена. Сплыли без потерь, одевшись в сухое, ушли в ночь. Блядь, новолуние. Грачевник, сука, всё не находился. Помог порыв горячего ветра. Тополя встревожено зашлёпали толстыми листьями, обозначив своё присутствие. Оставив Алика с фонариком под первым тополем, чтоб не потеряться, попарно разошлись на поиски ёлок.


Ёлки удались на славу, некоторые повыше меня ростом. Роса, слава Джа, ещё не выпала, трава оказалась достаточно сухой. Началась страда. Я старательно, как учили старшие товарищи, не особо надавливая, тёр сладко пахнувшие соцветия. Не бралось. Хуёвые ладошки, видать мало дрочил в детстве. Минут через пятнадцать я добился лишь тонкого жёлто-зелёного налёта, на косяк, не больше. Поменялся с Аликом. Через полчаса на свет сигнального огня вернулись все добытчики. Разложили носовые платки, бережно собрали катышки продукта с ладошек. У Майора комок получился на четыре порции, правильные руки – счастье в семье. У остальных – на две. Я со своей добычей оказался аутсайдером. Завернув мацанку в целлофан, двинули назад. Без проблем переправились назад. Добычу транспортировали во рту, дабы не утопить. Всё, пиздец, поздравляю с выполнением операции, товарищи военнослужащие. Служим Советскому Союзу!


Котя, с поражающей воображение скоростью, зарядил десять штакетин. Специалист со стажем. Курили в каптёрке, дети уже заснули. Удовольствия получили немеряно, вот что значит хлеб насущный, добытый в поте лица своего. Хотя, конечно, вряд ли нас торкнуло по настоящему (дичка и не сезон), скорее всего, пёрло под мнением, а и поебать. Часового, зашедшего получить свою мзду, послали в пизду, согласно правилам стихосложения. А нехуй присягу нарушать, оборотень без погон.


Рейды сделались ежедневными. Добычу больше почти не потребляли (по чуть-чуть разве, для аромата), меняли её на сигареты, сгущёнку, консервы. Поддержание наркотрафика и меновой торговли избавило от бессмысленной, тупой скуки. Особенно повеселились, встретив, как-то ночью, конкурирующую группировку. Разборка была короткой и жёсткой. Против Чёрта-Дениса не попрёшь. Наутро Замполит допытывался у третьего взвода, почему ёбла разбиты у троих самых старших? Не восстание ли мелкоты? А нехуй, это наша корова, и мы её доим. Так, установив монополию, мы безбедно дотянули до закрытия.


Окончание следует.


Мочканём!                                                                          10.05.2006.