"Вообще, замечу, память на людей, особенно
на хороших людей, у партийного работника
является и человеческим долгом,
и профессиональной обязанностью".
                           Л. И. Брежнев "Возрождение".


В экстремальной обстановке концентрационного лагеря особенности человеческой натуры проявляются особенно ярко. Поэтому очередной фрагмент будет посвящён описанию поведения некоторых особенно запомнившихся долбоёбов. Гоголя бы к нам, во, где он бы нахуярил ещё пару частей "Мёртвых душ"! Итак, начнём помолясь.


ВОЕНКОМ


Этот персонаж отличался вполне стандартным поведением и для серьёзного исследователя научного интереса не представлял. Крепкий дядька с животом и лысиной. То ли его заебала жена, то ли работа, то ли он просто был любителем спартанского отдыха, но руководить лагерем решил лично. Руководство заключалось в том, что товарищ майор каждый божий день садился в "Казанку" (это типа моторная яхта, как у Абрамовича) и, скривив ебло на манер старого Флинта, уплывал по бескрайней глади Аксая (1.5 метра глубины, максимум 10 метров ширины). Возвращался в сраку пьяный с парой-тройкой доярок. Наутро пейзанки, страдая головой, просили отвезти их обратно, но наш полководец обычно ссылался на кучу дел по руководству лагерем и посылал их на хуй. Такому методу руководства войсками (разработанному и апробированному в нелёгкие для Отечества годы лично Георгием Константиновичем Жуковым) майора, несомненно, обучили в военной академии им. Фрунзе. В общем, доярки уёбывали пёхом, личный состав, свободный от нарядов долго-долго дрочил им вслед.


ЗАМПОЛИТ


Если командир толковый и умный, то, разумеется, работать за него должен заместитель. Таковым у нас был Замполит. Ни имени, ни отчества этого жука в тельняшке никто никогда не узнал, поэтому будем считать, что это у него фамилиё такое. Привычку шифроваться этот двухметровый, худой мужчина с будённовскими усами приобрёл в братском (или блядском?) Афганистане, где работал в десантных войсках разведчиком. Полюбовавшись на методы его работы, высшее военное руководство страны сочло их слишком жестокими для моджахеддинов, и перевело героя на борьбу с врагами внутренними, то есть нами. Бытовало ещё мнение, что Замполита комиссовали по ранению в голову из пушки, но я склоняюсь к первой версии.


Свои диверсантские таланты афганский Виннету продемонстрировал уже на второй день пребывания. Сразу после отбоя Толян Свиньин сообщил, что отобрал у младших флакон одеколона "Шипр", каковой и планирует распить со всеми желающими, буде таковые появятся. Возжелал приобщиться к дегустации только Павел Глоба (нехуй ржать, это его так звали, беспесды). Кстати об обоих этих мудаках чуть ниже. Так вот, двое алкашей со стажем принялись бавить и пить одеколон. При этом Толян поминутно обращался к остальным: "Ну, попробуйте, отвечаю, вещщь!", а Глоба молчал, лишь изредка выпуская парфюм через сфинктер. Видимо, напиток улучшал перистальтику. Во время очередного Толянова призыва: "Вот далбаёбы, ну вещщь ведь, бля буду!"  его кровать чудесным образом вознеслась, скинув хозяина на пол и из-под неё с криком: "Я те бля дам вещщь!" выскочил Замполит. Как разведчик прополз десять метров по кубрику таким образом, что тридцать бодрствующих правонарушителей его не заметили – ведомо только преподавателям разведшколы ГРУ. Толян после этого пошёл мыть сортир, а мы все – кормить комариков. Ибо нехуй.


ЗАМОК


В отличие от двух других замков, сверхсрочников с фельдфебельскими наклонностями, наш был пожиже. Этот крендель, имея в лице военкома Лепёшкина положительный пример советского офицера, хотел поступить в военное училище. А поскольку мозгов у него не было, то и сложить на военном экзамене два плюс два не удавалось. В "Патриоте" замок выслуживал персональное направление от военкомата, посредством которого в училище принимали, не заставляя решать столь сложных задач. Хотя абитуриент был славным парнем, всегда делился сигаретами, пользы для взвода он не приносил. В кубрик замок старался без нужды не заходить, поэтому архитрудная задача держать в узде дюжину с лишком пиздюшни ложилась на наши плечи. А оно нам надо? Единственной обязанностью, от которой замку не удалось откосить, была строевая подготовка. Это он, правда, умел. Наш взвод стал лучшим на этом поприще, за что на закрытии получил от Замполита ящик пива. Зали замка – Слава, и был он – чмо.


ДОКТОР


В любой уважающей себя семье, как известно, - не без урода. Администрация лагеря не была исключением, и должность урода исполнял именно лепила. Этот, с позволения сказать, офицер, носил хайер, невесть как прижился при военкомате и в полной мере наслаждался бездельем. Обитал доктор в отдельной палатке – медпункте. На приветствие "ЗдравЖелаюТоварисчЛейтенант!" он неизменно отвечал: "Ступай с Богом" или совсем непонятно: "Храни тебя Джа". С коллегами медик не общался, целыми сутками пролёживая бока в медпункте. Оттуда доносились завывания битлов, ролингов, пинкфлойдов и цеппелинов. В клубах табачного дыма, валящего из палатки, периодически появлялся знакомый сладковатый аромат. Иногда к доктору приезжали длинноволосые друзья и подруги на мотоциклах, тогда аромат усиливался. Комсомольское чутьё подсказывало, что лепила был антисоветчик и классовый враг. Майор с Власом подкатили, было, к врачу насчёт колёс и плана, но были посланы на хуй. Ну, точно – враг народа.


ТОЛЯН СВИНЬИН


Семиклассник из нашей школы. Имел взрослого брата-уголовника, поэтому со старшеклассниками вёл себя нагло, почти как ровня. Здесь, правда, на второй день получил где-то пиздюлей, здорово приссал и ходил за нами как привязанный. В лагере занимался кражей и отъёмом у детей одеколона с последующим его распитием. После особенно забористого лосьона занедужил и был вывезен доктором на большую землю с подозрением на язву желудка.


ПАВЕЛ ГЛОБА


Тоже, блядь, семиклассник, причём – наш ровесник. Любил учиться, поэтому дважды оставался на второй год. Алкоголик с детства. Интеллектуальная мощь выражалась отрицательными величинами. Однажды нам с Аликом, как самым умным, Замполит велел покрасить флагшток. Работу начали с перекура. Подошёл Глоба, спросил, указывая на литровую банку с нитроэмалью: "Это чо?" "Хуй через плечо, мать приезжала, сметанки привезла", - ответил Алик. Прежде, чем мы успели сказать: "Мама!", Глоба ебанул из горла примерно треть. Тут же принялся блевать. На наш крик из палатки вылез доктор. Посмотрел на извергнутую Павлом субстанцию, сказал: "Интересно!". Пощупал пульс, сказал: "Охуеть!" – и ушёл дослушивать "Эбби роад". Дебил выжил, вот что означит – своевременная врачебная помощь.


Кстати, именно благодаря Глобе, доктор вскоре показал себя хватом. Дебил заступил в наряд по столовой. С заданием запустить водяной насос не справился, пришёл в кубрик за советом. Свиньин объяснил закадыке, что дощатый короб на пустыре содержит внутри насос. Если засунуть в щель руку – можно нащупать пусковую кнопку, её следует нажать. Про охуенно здоровое осиное гнездо рядом с кнопкой – не сказал, чтобы сюрприз. Через пару минут часовой врубил тревожную сирену, увидев, как дебил свалился бревном возле агрегата. Замки и Замполит на руках оттащили Глобу в медпункт. Он уже не дышал. 28 укусов в кисть и предплечье – не шутки (или наоборот, пиздатая, с точки зрения Толяна, шутка). Каким промедолом доктор его вытащил с того света – не знаю до сих пор. Лейтенант не хвастался, ибо скромный.


МИКРОН


Этот одуванчик в свои 12 годов выглядел на 8. На воле входил в состав ОПГ, лазил в форточки. Банду замели, закрыли надолго - свыше тридцати доказанных эпизодов. Микрона, пожалев, а как не пожалеть – младенец, сдали в "Патриот". Пиздить вещи он начал у своего первого взвода в первую же ночь. Его поймали, больно били. После трёх экзекуций Микрон оставил свой взвод в покое, переключился на администрацию. Как-то после обеда военком обнаружил пропажу своего "Плэйбоя". Замполит понюхал воздух, взял след и через десять минут разыскал Микрона в камышах, в момент интенсивной дрочки на силиконовые сиськи мисс Апрель.


Ещё через пару дней у гостей доктора исчезли четыре кассеты Sony. Контингент построили по тревоге. Военком сказал, что это нехорошо, и что кассеты следует вернуть, тогда, возможно, жертв не будет. Через полтора часа пропажа не нашлась. На повторном построении похитителю предложили информировать о местоположении добычи анонимной запиской. Вскоре такая записка нашлась в палатке Лепёшкина. Замки и Замполит метнулись к мусорке и за пять минут перерыли её всю. Кассет не нашли. Автором записки оказался, разумеется, Глоба. "Я подумал, что они могут там быть, извините", - так он мотивировал свой поступок. Дурно пахнущий, в яичной скорлупе, Замполит даже пиздить дебила не стал. Ибо без толку.


До вечера кассеты не нашлись, гости уехали терпилами. Микрону, конечно, дали пиздюлей, но он держался, как Олег Кошевой. На ночь часовым заступал Влас. Микрон предложил ему следующую операцию. Влас выпускает гадёныша ночью из лагеря и получает за это три рубля. Часовой согласился, планируя деньги взять и тут же сдать дезертира военкому. Не вышло. Микрон, как подобает опытному уголовнику, ушёл по-тихому. А нехуй пост было оставлять. Прижало кишечник – сри в штаны, согласно Уставу Караульной Службы. Досаафовцы на БТР перехватили Микрона на Горбатом мосту (единственная дорога в город). Ребёнок банально заблудился и не успел проскочить до утра. Кассеты изъяли, отдали доктору, в результате чего мы разучили всё "Воскресенье" и раннюю "Машину времени", а так же матерные анекдоты в исполнении псевдоуголовника по фамилии Северный. Микрона пиздить военком запретил, боялся, что убьют.


Продолжение (или окончание, как получится) таки следует.


Мочканём!                                                                     8.05.2006.