Эпическая былина, о которой пойдет повествование, произошла со мной и боевыми камрадами во время героического прохождения службы в доблестных Внутренних Войсках.

  Однажды, когда на плацу стоял жаркий август,  наш командир батальона отбыл в командировку. Тут же, практически все штабные офицеры почувствовали запах свободы, и не зная, куда эту свободу деть,  просто и незатейливо напились. Ибо в свое присутствие комбат им таких вольностей не позволял.

  Особо отличились замполит майор Лукьянов (ага, тот еще тоже фантаст) и зампотылу, опять же майор, по фамилии Шипилов.

  Оба встали на трудный, скользкий путь употребления алкоголя еще с утра, прямо по прибытию в часть. И настроены были решительно. Если не побить рекорды, то как минимум пройти марафонскую дистанцию.

  Уже к обеду хуевы олимпионики подтвердили свои серьезные намерения. В штабном коридоре «мобильными жучками» в исполнении «духов» были перехвачены и расшифрованы  громкие разговоры за жизнь и армию, доносящиеся из кабинета замполита и время от времени перетекавшие в столь же громкие братания.

  В гости на «синие пельмени» была приглашена лучезарная особь женского пола, начальник медчасти, прапорщик Усачева. Она имела вес под центнер, усы практически как у Чапаева ( такой вот феномен бля), и готичную прическу  а-ля «Юрий Шпалыч Семин без петушка и с бодуна». Вобщем, викинг, а не женщина.

  К вечеру, наверное не поделив прелести знойной дамы, в отношениях господ офицеров назрел прямо-таки карибский кризис, а в доселе теплых чувствах, подогреваемых жаркой погодой и водкой наступило резкое похолодание. Ядерная зима, блять, практически. Прапорщица из тактических соображений была послана нахуй. После чего вслед за ней оба майора безапелляционно, командным голосом,  попытались направить туда же и друг друга. Поскольку действо происходило в кабинете замполита, он имел некоторую стратегическую инициативу, в результате чего разгневанный замполит отправил зампотыла в тыл, то есть в жопу. Кроме всего прочего, зампотылу предписывалось немедленно покинуть часть, а подкреплялось это указание тем, что являл из себя зампотыл необычный симбиоз – со слов замполита он сочетал в себе признаки редкого уебана и обычного далбаеба.

  Бухой в кукольные мультики зампотылу покинул кабинет, но остался на территории части и немедленно ушел в партизаны. До десяти часов вечера этот бляцкий Ковпак, где-то притаившись, вел себя тихо. А в десять, вышел, суканах, на тропу партизанской войны. Расплескалась, ебанарот, синева, по тельняшкам. Как и положено настоящему партизану, пьяный майор Шипилов начал с тактики блошиного укуса. Надыбав на территории части камень размером с кулак, отважный партизан совершил геройскую вылазку. Подобравшись на расстояние броска воображаемой гранаты, зампотылу произвел запуск беспилотного булыжника в окно ничего не подозревающего замполита,  продолжающего банкет теперь уже в одно рыло с тремя подбородками.

  Раздался звон разбитого стекла, а вслед за ним резкий, короткий крик. Майор Шипилов уразумел, что точечный артналет достиг своей цели, повлек разрушения и, возможно, жертвы, тут же благоразумно съебнул обратно, в партизаны, в небольшую рощу, которую в части использовали для тактических занятий.

  Майор же Лукьянов, получив в результате варварского нападения неслабую контузию, умноженную на три – вследствие выпитой водки и врожденного долбоебизма. Его левое ухо после меткого попадания булыжника распухло и походило на мощный локатор противовоздушной обороны, покрашенный иссиня-черной краской. Оценив обстановку, замполит понял, чьих рук это дело. Рассердившись на столь подлую, вероломную атаку в исполнении новоявленного народного мстителя, замполит позвонил дежурному по части…

  …Через две минуты в расположении первой роты, в коей мне выпало счастье служить, прозвучал сигнал «Сбор». Блять, а я во сне только-только присунул какой-то сказочной красавице…

  Рота стояла на плацу. Бронежилеты, разгрузки, противогазы, сферы, стволы, громкий мат. Войско к бою готово. Из штаба, выписывая фигуры высшего пилотажа, появился нагазамоторившийся вхлам, пораженный камнем, с распухшим, как у боевого Чебурашки ухом, замполит. Кстати, прозвище у него было Лука.

- Бойцы! – еле ворочая языком, начал свое евангелие Лука, - на территории части сейчас находится опасный военный преступник, майор Шипилов. Вы все его прекрасно знаете. Он только что совершил разбойное нападение на штаб. Боевая задача – прочесать территорию, изловить пидараса и доставить ко мне. Сержанты, командуйте!

Выстроившись в цепочку, запиздили прочесывать рощу. Возле штаба грозно и раскатисто рыгал майор Лукьянов. Наверное, это был хитрый тактический ход, мол, пиздец тебе, партизан, блять. Видишь, пехота прочесывает лес? А вот, послушай, рокот танков, сейчас они пойдут в атаку.

  Прочесав рощу, ясен пень, мы никого не нашли. Да и не старались особо. « Спать хочу, блять» - лаконично выразил общее мнение легендарный камрад  Минерал. Через десять минут замполиту доложили о том, что военный преступник, он же партизан Шипилов, покинул свои позиции и трусливо бежал с поля боя. Преследование отложено до утра. Успокоившись, замполит отдал команду «Отбой».

  Однако мы рано радовались наступившему на фронте затишью. Оказалось, что партизан Шипилов, возомнив себя аццкой «кукушкой», забрался на дерево напротив окна замполита и наблюдал оттуда за происходящим. Полчаса эта ебаная чегевара сидела тихо. Но как известно, тишина на фронте обманчива. Вскоре эта гнида, совсем не по-диверсантски уснула на ветке, в результате чего тунгусским метеоритом выпала из своей наблюдательной позиции, как стокилограммовый птенец какого-нибудь доисторического трицератопса.  Раздался хруст веток и дикий нечеловеческий вопль, от которого наверное даже шакалы в горах все разом сходили на горшок. Хвост пробит, бак горит, но машина летит, на честном слове и на одном крыле… Яебу как этот сраный Юнкерс летел, но сломал авиатор несколько веток во время пике – это факт. Сам видел потом место этой катастрофы. Такие вот хроники пикирующего бомбардировщика.

  После жуткого вопля воцарилась некоторая пауза, после чего окрестности содрогнулись от громкого лесного партизанского клича « ЛУКЬЯНОВ! ПИДАРАС! Я ТВОЙ РОТ ЕБАЛ!»

  Опять прозвучал сигнал «Сбор». Одеваясь, я узрел, как Минерал, порывшись в своей тумбочке, достал какие-то таблетки. Обернувшись, он заговорщицки изрек : « Для замполита. Мягкое слабительное – слабит, не нарушая сна» и аццки рассмеялся. Я тоже.

  Рота опять построилась на плацу, кроме Минерала, притаившегося в темных коридорах штаба и ожидающего, когда выйдет из кабинета замполит. Тот не заставил себя долго ждать. Подойдя к построившейся роте, бухой до синих ниндзей в окулярах, этот гандон не успел и слова сказать, как слово взял другой собрат по контрацепции – Шипилов.

  ЛУКЬЯНОВ! ПИДАРАС! Я ТВОЙ РОТ ЕБАЛ!

Обернувшись на крик, мы увидели зампотылу, стоявшего на пороге КПП, грозящего высоко поднятой вверх рукой. Картина оборотень в погонах на фоне полнолуния, блять. Холст, масло, ебанарот.

  - Взять его! – замычал Лукьянов.
  - Ату, ату, - весело пошутил кто-то из строя.

Майор Шипилов сообразил, что сейчас его схватят, и возможно, по синей лавке расстреляют, ну по крайней мере пизды ему обломится точно, срочно пересек границу КПП, залез в свою «Волгу», стоявшую на стоянке возле КПП, и взревев мотором исчез в ночи.

- Догнать! Догнать! – распаленный погоней кричал Лукьянов.

  Однако бравый партизан почувствовал  себя уже не слабым партизанским отрядом, а  механизированным штопесдец корпусом. Развернувшись, Шипилов, хищно включив фары, и бешено сигналя, пошел в психическую атаку. Подъехав к воротам КПП, хуев танкист заорал : « Дежурный, открывай, бля, сейчас задавлю пидараса нахуй!»
- Не имею права, товарищ майор, - отозвался дежурный по КПП.
- Я тебе сейчас их снесу к ебеням! – не унимался Шипилов.
Мы же, столпившись у КПП, предвкушали картину тарана, но спустя несколько секунд диспозиция в очередной раз изменилась и нам открылось зрелище куда более привлекательнее…
… Ворота КПП распахнулись и на сцене появился второй исполнитель главной роли – солист больших театров и филармоний, заслуженный артист, замполит, майор Лукьянов. Судя по его движениям, он разминал свое бухое тело, одновременно взбадривая разум и поднимая боевой дух. Если бы в Китае увидели те движения, коими сопровождался выход уебанца Луки, Шаолинь немедленно бы разогнали с формулировкой «дилетанты».

- Дави, сука! Дави, пидарас! – зарядив боевой дух, исступленно орал Лукьянов, молотя кулаками по капоту шипиловской боевой машины. В ответ, зампотылу принялся грозно газовать, по всей видимости, серьезно вознамерясь сбить супостата.
- Ну вот и пиздос уебану. Сейчас Шипилов перекинет его через капот, а мы , ыгыгы, по тихой грусти сломаем ему еще пару конечностей, пока господа не при памяти, - оскалился Минерал, уже сделавший свое черное дело.

  Но сюжет баталии в очередной раз круто переменился. Шипилов выскочил из машины, снимая с себя порванный падением с дерева партизанский китель, заявил : « Я тебя, паскуда, голыми руками удавлю!» На лбу зампотыла красовалась ебовых размеров шишка. Видимо, в результате недавней авиакатастрофы его черному ящику крепко перепало.

  То, что произошло следом, никакими словами не описать. «Пластилиновые бои насмерть» отдыхают. Ниндзя курят бамбуковые папиросы. Чак Норис вообще нервно курит хуй. Два бухих в искрометно синие пузырчатые сопли майора российской армии, еле стоявшие на ногах от переизбытка принятого перед поединком допинга, пытались наносить друг другу разящие смертельные удары. Уже спустя минуту яростной рукопашной схватки бойцы перешли на вольную борьбу, которую замполит, сука, умело сочетал с боевыми укусами.
- Смотри! Он его укусил! Укусил,бля! Теперь Шипилов тоже превратится в замполита! – сквозь слезы смеха выдавил из себя Минерал.

Спустя еще пару минут борьба на пыльной дороге стала напоминать мышиную возню, накал и ярость битвы сошли на нет. Сложилось впечатление, что оба бойца уже вдоволь вкусили пиздюлей и теперь под их воздействием собираются мирно уснуть. Мы, поняв, что шоу уже закончено, разняли сраных Хон Гиль Донов. Одного бойца, из синего угла, Шипилова, во избежание повторения партизанской капании – посадили в штабной уазик, да от греха подальше отвезли домой, в лапы зондеркоманды – жены и тещи, как две капли воды похожей на робота Вертера. На том война для бравого партизана окончилась поражением и полнейшей капитуляцией.

А майора же Лукьянова оттащили в кабинет, где его ждала сладкая газированная водичка с летальной дозой слабительного. Как метко сказал Минерал, замполита оттащили «закаляться». Жадно утолив скопившиеся за время боевых действий сушняки, Лукьянов оперативно отбыл в распоряжение Морфея…

… Глубокой ночью, то ли Морфей сыграл злую шутку, приказав замполиту сходить на горшок, то ли слабительное начало действовать, но факт остается фактом – «закаляться» Лукьянов, не сумевший вствать с кровати, вовсю принялся прямо в кабинете. Замполит, видимо возвещая планете о воцарившемся мире во всем мире, принялся щедро салютовать своим кормовым орудием.
«Он тихо, мирно, срался без сует,
И удивительные видел сны без бед…»

  А комбат по приезду в часть, узнав о боевых действиях, на радость солдатам провел обязательный турнир по рукопашному бою среди офицеров…