А знаете, почему я так рано стал ниибацца умным и  уже в четырнадцать лет стал ниибацца ибацца?  Никакого секрета от вас, Падонки.
Все патаму, шта в 10 лет, катаясь на катке ,я поскользнулся, упал и ёбнулся головой
аблет. Об холодный и твердый лет, головой, в которой как выяснилось позже, находился моск.
Мир в моих глазах, сразу перевернулся. Я увидел красивые такие яркие звездочки….
Хуя се дела! «Скорая помосчь» увезла меня из радужнова деццтва во взрослый мушской мир.

На улетсе была холодная ноябрьская ночь. Начинались каникулы. Но меня уже прибирала к рукам взрослая жызнь. Меня привезли в военный госпиталь, сделали всякие черепно-мозговые снимки и энцыфалограммы, а затем отвезли на телешке в палату, фкололи чего-то ф попу и я уснул.

Проснувшись, я не сразу понял, где нахожусь вапще-та. Мой деццкий пытливый моск совсем не болел, а судорожно впитывал загадочные фразы ис разговоров вокруг меня.
-    Ну, я ей канешна, потом фпердолил. А она, блять цэлкой оказалась. Вся простыня в кровищще, родичи пизды дали, хуле! Залетела, блять. Аборты-хуерты….

Вотэтада!!!! Значит, я попал на какой-то настоящий перацкий корабль! И вокруг меня настоясчие ператы.  Они только что взяли испанский галеон на абордаж, и вытирая ап колени
акрававленные руки, делят добычу.

Я осторожно открыл глаза, и понял что я жыстоко ашыпся. Я находился в больничной палате, выкрашенной в непонятный унылый серо-зеленый цвет. А на соседних койках лежали никакие не ператы, а абыкнавенные совецкие салдаты, с легкими, средними и тяжелыми повреждениями опорно-двигательных аппаратоф. Салдаты были очень взрослые и очень веселые. Они всегда рассказывали онегдоты, и разные непонятные мне поначалу истории.
Только поначалу непонятные. Салдаты охотно поясняли мне, умному мальчику, значение слоф, выражэний и терминоф. Я умнел не по дням, а по часам.

Салдаты конечно, щадили мой неокрепший еще после абледного сотрясения моск, и не рассказывали мне всех нюансоф и тонкостей нелехкой жызни Настоящего Мущщины.
Но особо тожи не шифровались.
Вот у салдат жизнь какая интересная фсетки. Когда я вырасту, я абизательно стану салдатом.
Или, на худой конец афицером. Это тожи такие салдаты. Только они ебут другим салдатам моск, и другие салдаты их называют ёбаными афицерами, ну или просто долбоёбами.

Мой папа, тожы афицер. Он майор. Но я не говорю аб этом салдатам, боюсь потерять афторитет.
Я как-то спросил у папы:

-    Пап, а что такое ёбаный?
Он как-то замялся, потом сказал что это такое нехорошее матное слово, и что когда я вырасту…. Короче папа по-ходу сам не знал. А салдаты знают. Значит они умнее афицеров
ебущих им моск.  Кстати, я усвоил тогда, что в жызни очень много несправедливости и абмана. Только салдаты с этим мужыственно сражаюцца. Я обязательно стану салдатом.
Вот выйду из госпиталя, фпердолю какой-нибудь цэлке, она забеременеет. Потом аборты-хуёрты…  Кра-со-та!!!

Из госпиталя я вышел уже совсем взрослым. Природа вещей изменилась до неузнаваемости.
Мне уже неинтересно было клеить модели самолетов, читать журналы, играть в машинки.
Мне стало  как-то глубоко насрать на учебу. А чему меня могут научить в школе такому, чему меня не научили мои друзья-салдаты?
Я знал, что у одноклассницы Светочки скоро пойдет из писи кровь, и Светочка очень испугается. И я скажу ей, памушски так:
-    Нессцы, Светильник, ты становишься девушкой!

Я расскажу ей, когда она чуть подрастет, что те белые надувные шарики, которые она нашла у родителей, и которые мы, наполнив под краном водой, сбрасывали со Светочкиного балкона
на несчастных прохожих, вовсе даже и не шарики, а обыкновенные презервативы, надеваемые Светочкиным папой, перед тем, как впердолить Светочкиной маме.

Но все это я скажу ей, как только она чуточку подрастет…..