Сижу в машине. Отбросил «Деловой Петербург» на соседнее сиденье.

«Да, беспредел какой-то в городе творится» – почему-то грустно подумалось. Это всё из-за статейки в «Деловом Петербурге». Рейдеры, блядь. Заводы, блядь, захватывают. Пора им, рейдерам ебучим, хвост прищемить. Правильно журналюги, эти проститутки золотого пера, пишут. Мы, трудовая беспесды интеллигенция, – за!

На улочку въехал крузер Димыча. Парканулся у домика напротив заводской проходной. Тоже сидит пока в машине, не выходит.
Въехал и Костика мерсик. Рядом встал. С ним Колян в машине. Бэху у офиса оставил, значит.
А тут и остальные ребята стали подтягиваться. Машин пятьдесят-шестьдесят. Разные машинки. И волгари, и десятки, и иномарочки. КАМАЗ один. Откуда КАМАЗ? Хуяссе, бля. КАМАЗ… Ребята стояли на соседних улочках, ждали, пока мы не парканёмся у входа. Ждали отмашки Димыча.
Всё, пиздец, перекрыли машинами улочку. Не въехать, не выехать. Кто-то сидит в машине, кое-кто вышел, стоят у машин. Человек пятнадцать – у проходной встали.

Сейчас – последняя затяжка -  и в домишко, что напротив заводской проходной. Пойдём вчетвером. Димыч, Костик с Коляном, я.
С кавказцами беседовать пойдём. Обосновались там, понимаешь. Чтоб на завод питерский по-хозяйски заходить.

Месяц примерно назад, в офис пришёл, кофе наливаю, сажусь на диван, с похмелья в себя прихожу. Димыч входит, кофейник берёт – «Вот ты, говорит, с виду интеллигентный, блядь, человек, в очках, нах, хотя мы-то  знаем, ты нихуя не интеллигент, братан,  йопт. Короче, ты понял, - нехуй тупить фпесду на белом кожаном диване. Чего, бля, делать, бля, будем? Тормозить и конём ебаццо?»

-Ты,- говорю,- Димыч, не пьёшь и не куришь – вот потому с утра к людям и приябываешься. У тебя,- говорю,- всех забот – триппер залечить. До следующих выходных, впрочем. А дела,- продолжаю,- такие.
Рассказываю – ездили на днях на заводик один, предложили производственникам ниибаццо заибастую делюгу. Новшество ахуительное.  Через пару недель, строго по договору, они всё получат и запустят.
Верят ещё заводские в силу отечественных умов, блядь.

Ага, - прикидывает Димыч, - На сколько завод встанет?
– На две-три недельки, отвечаю.
Кофе горячий, обжигает. Но голова посвежее становится.
Костик,- говорит Димыч, - Подойди.  Нечего, короче, хуи валять, делай заказ на заводик.
Костик – «Как всегда, что ли? По срокам прессануть, чтоб горле пересохло?»
-Ну да. И на штрафы поставь. Сам знаешь. Не маленький.

Так и сделали. А вечером – в зал, и саунку. С похмела пропотеть полезно.

Вчера Костик наехал на завод  - «Где продукция, блядь?! Я в рот ебал ваши  трудности!!! Вместе с вами, блядь!» Костик же простой, как валенок – «А деньги где?! Не можете вернуть  - акциями расплачивайтесь, блядь!!» Занервничали чёрные друзья – стали кивать на меня – из-за него, мол, завод стоит. Костик – «Я его не знаю, и песдеть мне с ним нахуй не усралось. Акции на стол!»

Договорились окончательно всё сегодня порешать. В девять утра.

Уже без двух девять. Заглушил мотор. Вышел из машины. Вышли из машин и Димыч, и Костик. Ребята тоже все уже на улице стоят. Смотрят на нас. Зябко. Сыро и по-питерски хмуро.

Без одной девять.

Пора на работу.