Пока мчались до аэропорта, Костя сумбурно, подгоняемый накатывающей липкой волной страха за свою жопу, спешил продумать дальнейшие действия: 1)по прибытии в Германию как-то избавиться от сопровождающего чурки. 2) Сморчок Черноморденко – не проблема. 3) Обналичить деньги – и 4) линять куда подальше. В Латинскую Америку. Да хоть в Антарктиду. С такими деньгами не пропадешь. Лишь бы обналичить.... Лишь бы Борис не подвел.... Хотя... Может и без него получится? Немецкий банк ведь принял перевод? Видать, быстренько навели справки о состоятельности Костиного филиала, удостоверились в платежеспособности, ну и не стали глубже ковыряться...выяснять, запрашивать - насколько реально платежеспособен данный конкретный счет, кто владелец счета, все ли у него в порядке с законом... и т.п...  Странно, и не похоже на немцев вообще-то... Посмотрим, короче...

В аэропорту их уже поджидал тихий и скромный Виктор Степанович. Протянул было рученку - поздороваться с Костей, но тот телодвижения подчиненного не заметил в упор. Таможня, пограничный контроль, то, се... Взлетели, наконец, и тут Константина вдруг посетила великолепная мысль относительно чучмека... Какое-то время он усиленно вспоминал английский, пытался внятно сформулировать нужное предложение... В конце концов, так и не  составив слова в правильном порядке, плюнул на это дело, логично  предположив, что для поставленной задачи вполне хватит двух иностранных слов, понятных каждому в любом уголке мира.

В Берлинском аэропорту Тегель все получилось именно так, как спланировал Костя. Во время процедуры паспортного контроля протолкнул вперед себя Черноморденку, чтобы тот не смог повлиять на ситуацию. Дождался, когда он, быстро все оформив, скрылся за разделительной перегородкой. Вложил в свой паспорт клочок бумаги с двумя наспех  написанными словами: ACHTUNG! TERRORIST!  Еще и стрелочку снизу впопыхах пририсовал, указующую нужное направление -  .  Затем молча, но якобы в ужасе, округлил глаза, привлекая внимание пограничника, и стал выразительно коситься на угрюмого, смуглого, черноволосого пассажира, стоявшего вслед за ним в очереди. Все логично – вполне добропорядочный, европеоидной наружности человек, проявил закономерную предосторожность с точки зрения мирового сообщества, взволнованного не столь давними террактами исламистов в Европе и США. Пограничник его прекрасно понял. Он и сам уже заприметил было подозрительную личность, а тут еще этот сознательный и ответственный гражданин так рьяно гримасничает. Всяко, этого черножопика необходимо как следует проверить. Немецкий пограничник нажал спрятанную под столом кнопочку и тот час же угрюмого чурека взяли под белы рученьки двое дюжих секьюрити, как-будто выпрыгнувшие из под земли. Типа, пройдемте, гражданин. Чурек оскалился злобно, полез было по привычке  за пояс за своим любимым тонким кинжалом, с которым никогда не расставался – а кинжала то и нету. Еще при отлете из России изъяли. Хех.. Его уводили, уволакивали, дубасили дубинками, а он все оборачивался и кричал громко Константину: «Дождись меня! Я скоро выйду! Обязательно дождись!» Пограничник, хотя и понимал немножко по-русски, но у этого ужасного бандита был настолько своеобразный гортанный говор... и акцент какой-то особенный… что он решительно не разобрал ни слова, и вынужден был осведомиться у Кости: «Исфините, Вы с ним фместе прилетели? Что он Вам сообщает?» «Нет, что Вы, я его впервые вижу. А что он кричит?  Как-же – угрожает расправой. Говорит, что откусит мою голову. Понял, видимо, что это я дал вам знать о нем. Точно – самый что ни на есть террорист. Его надо срочно в тюрьму посадить пока он вам тут рейхстаг не взорвал» «Спасибо Вам большое  ... как это по-русски... за бздитность. Вы порядотчный чщеловек» «Не за что, это мой долг, ауфвидерзейн», «Всего хорошего».  Пулей выскочил из контрольной зоны, на бегу схватил под мышку недоуменного Черноморденку, потащил к кассам, брать билеты до Мюнхена.  Старичок пытался что-то робко блеять:
- А где наш сопровождающий?
- Проблемы у него возникли с местными властями. Долго будут разбираться, нам его ждать некогда.
Черноморденко полез за сотовым:
- Я должен доложить Хасану...
«Ишь ты, поглядите – должен он!». Константин силой вырвал дешевенькую трубку из рук своего заместителя, сжал её со злостью в ладони так, что треснул пластиковый корпус и погасший дисплейчик вывалился на пол:
- Никаких звонков! Будешь делать все, что я скажу, если жить хочешь... Бегом за билетами!
В принципе, можно было его прямо здесь кинуть, в аэропорту. Запереть в кабинке туалета и оставить. Пускай сидит себе и зовет на помощь слабеньким голосом. Когда  еще спасут. Но опасался Константин, что эта подстилка чурекская сумеет связаться с Мурзиком до исхода дела. «Ладно, потаскаю его пока с собой. Под контролем оно надежней. Да и спец он  всеже. Глядишь – и поможет с бумагами, если, не дай бог, проблемы возникнут… Потом уже, после дела в банковском туалете и запру сученка». Очень удачно взяли билеты и через час с небольшим уже приземлялись в Мюнхене.


Блин одиннадцатый.

Костя положил свой паспорт, чек на 2 лимона долларов в кассовый лоток. Задвинул его до упора. Кассир по ту сторону бронированного стекла некоторое время изучал документы, сличал подписи. Потом включил свой микрофон:
- Шпрехен зи дойч?
- Нихт...
- Ду ю спик ин...?
- Вэри бад... ээ.  Мммм...Плиз, квикли,.. эээ... ай эм ин э харри...
- Айн момент. – кассир отключил переговорное устройство, снял трубку со своего бездискового телефона. Быстро что-то сказал, положил трубку и вышколено улыбнулся клиенту сквозь стекло.
Буквально через несколько секунд в дверь кассовой кабины вежливо постучали снаружи:
- Господин В-ов? – в приоткрытую дверь просунулась голова какого-то клерка. За его спиной маячили квадратные силуэты в черных пиджаках. Никак охрана...
- Да? В чем дело?
- О, не надо пугаться. Мы счастливы фидеть Вас ф нашем банке, господин В-ов. Вы есть очщень уважаемый клиент для наш банк. Вас приглашать на беседу лично управляющий наш банк. Пожалуйста, мы профодить Вас.
«О как! Уважаемый клиент, значит... Видать, банчишко тоже – средненький. Типа моего филиала. Рады до жопы, что через них два мульта протащили, .. Хех... Вот знать бы заранее, что придется линять, и что все так гладко пройдет – все бы четыры зафигачил...».
В компании учтивого переводчика и молчаливых, статных секьюрити, Константин проследовал куда-то вглубь здания. Стали подниматься на 2-ой этаж. Пребывая в наичудейснейшем расположении духа, Константин осведомился:
- Простите, а как зовут вашего управляющего? Как к нему обращаться? Херр...?
- Нет, Константин Борисовитч. Наш управляющий есть дама. Фрау Либхер – переводчик меж тем уже стучал в массивную дверь темного дерева.
- Да, да... входите!  -  прокричал женский голос. Смутно знакомый голос….
Дверь распахнулась, Костя сделал шаг внутрь, да так и застыл на пороге, с отвалившейся челюстью: «Мюнхен... Я должен был это предвидеть....Черт....»

Облокотясь на просторный стол, глядя насмешливо поверх золотых узких очков, его встречала дочь покойничка-«чекиста». Собственной персоной… Все такая же нелепая в своих мелких кудряшках и еще более расплывшаяся. Мюнхенская Сарделька. …

- Ну, здравствуй, майн кляйнер фройнд.... Неужели ты сам мне денешки привез, которые задолжал за два года? Давай, аршлох, присаживайся. Побеседуем.

Что ж, побеседовали...
Костя кричал, бесновался, спорил, угрожал... Сарделька была непоколебима. Скрепя сердце, пришлось соглашаться на её условия.

Долг –150 тысяч евро. Только после уплаты всего долга, причем только наличными, она даст санкцию на возможность снятия денежных средств с Костиного счета.  Почему вдруг 150? Как же. Да, за два года набежало тысяч 70 от силы. Нет, она не станет мелочиться - начислять проценты...  требовать возмещения морального ущерба за нанесенные обиды... Она просто возьмет и округлит до 150. Что? А кто ей в этом может помешать?!  Уж не ты ли, шетси? Ага, обналичить Костины деньги и из них после получить свои 150 тыщ? Нет, извини, хэсхен,...  деньги эти наверняка нечистые, и ей не хотелось бы иметь к ним хоть какое-то отношение. Почему  наличными? Просто фрау Либхер не доверяет тебе. Ты зарекомендовал себя как подлый лумп, не отвечающий за свои слова. Чего доброго – опять наебешь, не сдержишь обещания. Кредит доверия исчерпан, потому – только наличка. У тебя нет времени? Ну и что. У фрау Либхер времени навалом. Нет, сам ты никуда из банка не выйдешь. Будешь, швайн, на привязи сидеть. Ты можешь послать своего старичка в Россию за деньгами. Да куда угодно. Для кого слишком долго? Ха! Плевала фрау Либхер на твои проблемы.... Что? Позвонить в свой банк? Сколько угодно, майн херц. Только учти – счет за телефонные переговоры и вообще – твой пансион за все время нахождения  в банке, под опекой фрау Либхер, будут дополнительно прибавлены к общему долгу. Говоришь, наручники не одевать? Ладно, отпустите его, ребятки, кэрл будет себя хорошо вести. Правда, хэсхен? Но смотри у меня! Если что выкинешь – запру в карцер нахуй! Гезиндель!


Блин двенадцатый.

- Заходите, Анастасия Анатольевна...  Присаживайтесь...
Несмотря на тихий голос и спокойный тон,  этот незнакомец, уверенно восседавший в кресле Константина в его кабинете, внушал безотчетный, первобытный ужас. Прям флюиды какие-то, сковывающие волю и рассудок ледяными тисками, излучал. Мельком только Настя встретилась с ним взглядом, а уже отчаянно захотелось закрыть глаза, закрыть уши и громко закричать... и проснуться. И с облегчением осознать, что это всего лишь ночной кошмар. Но нет, это не сон.  Два часа назад прилетел из Москвы этот страшный человек «правления»...
- Для начала вопрос не по Вашей части, милая. Просто – окажите мне услугу. Может быть, Вы случайно что-то знаете.
Шуруп достал из верхнего ящика стола мятую бумажку, всю  в бурых пятнах, протянул Насте. Та бегло пробежала глазами по каракулям Мурзика, и сердце её сжалось от боли: «Как же так?!.... Баха!!!!.... бедный мальчик.....».
- Тут еще довесок к записке прилагается – из того же стола был извлечен небольшой вскрытый пакет –  Вообще-то, Вам лучше не заглядывать внутрь. Но будьте уверены – внутри именно то, о чем вы подумали... Так вот, Анастасия Анатольевна, у Вас есть какая-либо версия – кто мог написать эту записку?

Настя рассказала о Муртазаеве все что знала. Попробуй такому не расскажи. Шуруп внимательно слушал, вяло покручивая меж пальцев какой-то блестящий стерженек. Очень долго молчал, думая что-то про себя…  Потом вдруг, совершенно неожиданно, вздохнул как-то по-стариковски:
- Ох, ... устал я, девонька.... Я ж считай, учитывая «вредное» производство, на пенсии уже быть должен. Внучка у меня – золотце, 6 лет... Прикинь – меня прямо с дачи вызвали, от внученьки моей ненаглядной оторвали... Эх.. грехи наши тяжкие...

Потом, как-бы собравшись, неуловимо сбросив образ любящего дедульки, отчеканил:
- Лады. С Муртазаевым я разберусь. Теперь что касается вашего банка и ваших в нем делишек. Несколько вопросов. Какая сумма реально была переведена к вам. Кто получатель. Кто отправитель. Какое отношение к этому имеет Муртазаев. Зачем управляющий поехал в Мюнхен. И наконец – где деньги. Все. С ответами тебя не тороплю. Посиди, подумай минут 20. А я пока по банку прогуляюсь. Не буду мешать. – поднялся из-за стола, неспеша пошел на выход. Уже в дверях, обернулся:
- Очень хорошо подумай, девочка.
Без выраженной угрозы было сказано, но абсолютно зловеще.

Настя осталась одна. Нет, она не вдарилась в панику. Не разразилась рыданиями. Не разсопливилась. Она совершенно отчетливо осознала с безграничной тоской в душе, что этому человеку она скажет все. Все, что знает сама...  И про свою роль в этой афере... и про Бориса...  Осознание это пришло за первые пять минут. Остальное время она лишь тупо ждала возвращения ужасного Шурупа, практически ни о чем не думая. Из обреченной прострации её вырвала оглушительная  в гнетущей тишине кабинета трель  мобильника. Из Мюнхена позвонил Костя:
- Настя! Срочно! Правдами-не правдами бери в банке наличку 150. Нет. Лучше 200 тысяч евро, и пулей ко мне, в Мюнхен! Пулей! Первым же рейсом в Москву и дальше!
И вот что еще. Собирайся, пожалуйста, основательнее. Есть большая вероятность, что в Россию мы с тобой не вернемся.
- Костя, погоди. У нас здесь большие проблемы. Из Москвы приехал человек... Я вынуждена все рассказать ему... Возвращайся, Костя... Все напрасно.
- Что!??.. Я тебя не слышу! Очень плохая связь! Срочно – бери деньги и немедленно выезжай! Тебя встретят в Мюнхене! Отзвонись, как будешь выезжать! – и он отключился.

Шуруп меж тем неспешно прогуливался по пустому уже под вечер помещению банка. Налил себе в кофейном автомате стаканчик горячего и вкусного кофе без сахара. Прихлебывая из стаканчика, вспоминал о своей внучке, Машеньке. Потом подумал о Насте. За свою долгую и нелегкую жизнь Шуруп научился досконально разбираться в психологии. Видел людей насквозь. Вот и сейчас от  его проницательного взгляда не ускользнули малюсенькие признаки смятения Насти во время разговора. У неё явно рыльце в пушку. Но, надо отдать должное – держиться молодцом! Другая на её месте, чувствуя за собой грешок, выдала бы себя с потрохами... Румянцем ли неуместным, жестами, бегающими глазками... или заревела бы коровой, каясь во всем сразу... А эта – умница. Взгляд уверенный, осаночку держит. Сильная баба. Да и красавица какая! Ух! Был бы помоложе, хе-хе... Машенька, когда вырастет, такая же красавица будет. Наверное... Да, хороша девушка, что ни говори. И ведь искренне жаль её. Такая молодая. Такая умница... Очень, очень жаль...

- Время вышло. Вы готовы, Анастасия Анатольевна?
- Да, Владислав Андреевич.
Ответ этот подкупал твердостью и решительностью. Никаких соплей. Никаких нелепых отмазок и оправданий. «Не, ну что за баба!.. Прямо Жанна Д’Арк, ей богу! ФФФуухх. Она явно достойна уважения и, да, лучшей участи... Или, может, дать ей шанс? ..малюсенький шансик такой... Хех.. совсем я че-то жалостливый  стал. Старею, что ли? Ладно. Так и быть. Коли не лоханется - выплывет...»
- Чудненько. Только, позвольте, Анастасия Анатольевна, еще кое о чем Вас проинформировать. Наверняка Вас это заинтересует и, возможно, поможет ответить на поставленные мною вопросы более уверенно.

Настя замерла в удивленном ожидании.

- Как Вам, наверное, известно, один из американских банков позавчера потерял крупную сумму. Четыре миллиона долларов. В определенных кругах это уже не секрет.  Казалось бы –  и хрен с ними, америкосами. Однако, их аналитики из СБ вычислили, что конечные ниточки следов исчезнувших денег ведут прямиком в наш банк. Конкретнее – в ваш филиал. Полагаю, об этом Вам тоже известно. И вот тут вырисовывается нехорошая картина. Деньги у нас, а «правление», извините, не в курсе дел. Пока мы в Москве разбираемся – что к чему, деньги из вашего филиала  исчезают в неизвестном направлении. Мы перед Америкой имеем очень бледный вид, понимаете? Пахнет грандиозным международным скандалом и не исключен вариант – буду с Вами полностью откровенен - отзыва нашей лицензии. Этого, Анастасия Анатольевна, никак нельзя допускать. Вы знаете, у нашего банка заслуженная репутация. Многими годами мы добивались уважения, признания на международном рынке... У американского банка тоже репутация безупречная, а история - вообще столетняя.  И, как следствие, они также не заинтересованы в огласке произошедшего инцидента. В том, как они сильно лажанулись со своей уникальной и непревзойденной системой защиты операционных потоков.  А ведь пресса очень скоро пронюхает. Короче, во избежание огласки, нашим «правлением» совместно с администрацией «Юниверсбанка» было принято исключительное решение. Предложение любому, владеющему доподлинной информацией по этому неприятному случаю. Если он готов оперативно предоставить достоверные данные. Пусть даже анонимно. Так вот, достоверная и исчерпывающая информация будет соответственно оплачена…

Интересно, что это он предлагает? Этот «добрый дедушка» с леденящим кровь взглядом. Зачем он все это рассказал? Что это - грубая провокация или наоборот, ловушка какая-нибудь хитрая? Так вроде бы и ни к чему... Настя и так уже готова выложить всю свою подноготную..
- Вы ВСЕ правильно поняли, Анастасия Анатольевна? Может, Вам дать еще какое-то время на размышление из-за открывшихся вновь обстоятельств?

Странно. Или?!... Пронзенная внезапной догадкой, Анастасия вдруг пристально посмотрела в глаза Шурупу. Тот оставался внешне безразличен, а вот во взгляде его Настя уловила какую-то легкую озорную искорку.
- Нет, Владислав Андреевич. Я все хорошо обдумала. Ваша информация не изменит моих показаний.  ...Разве что самую чуточку – позволила и себе подковырнуть этого супостата.
- Хех... Давайте, милая. Излагайте. И ничего не бойтесь. При благоприятном исходе дела, который бы удовлетворил обе стороны... ( нет. теперь уже – три стороны, так?), я лично гарантирую Вашу безопасность и, если пожелаете – анонимность.

Примерно через полтора часа Настасья вихрем вылетела из Костиного кабинета, поймала такси: «В аэропорт!». Залезла на заднее сидение, набрала номер на мобильнике: «Костя! Я еду! Да, с деньгами. Нет, я уже договорилась с начальником таможенного поста в аэропорту. Проблем не будет. Точно. Встречайте...».


Ту би континьюд