После безрезультатного визита на плодоовощную базу Петр Олегович с удвоенным энтузиазмом продолжил поиски работы. Для этого он вооружался карандашом с хитрым названием BONANZA HB=2 (со значительно прогрызенным в момент душевных переживаний древком и раскрошившимся ластиком), газетой «Работа Для Вас» и большим запасом терпения. Со всем вышеозначенным Петр Олегович шел в туалет,  садился на очко, предварительно опустив стульчак, и предавался многочасовому анализу опубликованных в газете вакансий. При этом лицо Петра Олеговича становилось серьезным и сосредоточенным (как у Гарри Каспарова, когда он мастурбировал после партий с Юдит Полгар), и от этого на лбу Петра Олеговича даже выступали редкие капельки пота (как у Анатолия Карпова после партий с Гарри Каспаровым). Справедливости ради здесь стоит заметить, что Петр Олегович не знал ни Гарри Каспарова, ни Анатолия Карпова, ни даже Юдит Полгар, но тоже иногда мастурбировал. Впрочем, сейчас не об этом.

Однажды, цепкий как у орла правый глаз Петра Олеговича, с близорукостью 3 диоптрии, зацепил очень интересное объявление. В нем говорилось следующее:

З/п от 200$ до 1400$,
Молодые активные люди до 60 лет
С высшим, средним специальным или вообще без образования
Приглашаются на высокооплачиваемую работу в офис
Со свободным графиком и перспективой карьерного роста
Телефон: 8-926-ХХХ-ХХ-ХХ с 22.00 до 23.00
Только с мобильных сети «МегаФно»

«Мммм, - гнусаво подумал Петр Олегович, почесав карандашом BONANZA свои густые сальные волосы на затылочной части головы, - подхожу по всем данным… а самое главное - ты-ся-ча долларофф! - прошептал Петр Олегович понизив голос до степени крайней конфиденциальности и попытался встать с очка, но тут же рухнул на пол (ноги полностью затекли) гулко ударившись лбом о туалетную дверь.

Как бы то ни было, но уже спустя два дня Петр Олегович полный оптимизма, радужных надежд и щемящего чувства волнения, с огромной красной шишкой на лбу (похожей на головку члена) и карандашом BONANZA в кармане («На всякий случай!») подходил к большому белому зданию, в котором должна была располагаться его будущая работа. Уже издали была видна широкая вывеска с отвалившимися местами буквами. «ШКОЛА ГЛИСТОВ», - прищуриваясь из под мохнатых бровей, прочитал Петр Олегович, упустив из внимания контуры трех отсутствующих букв «А», «З» и «Е». Сердце Петра Олеговича застучало быстрее. «Я буду глистом!», - с придыханием подумал он и решительно почесал себя за яйца.  

Внутри было огромное пусто помещение, в котором никого не было. Петр Олегович прошел в центр этого помещения и огляделся. «Никого», - заметил он, огляделся еще раз, но никто все равно не появился. «АЫ-АЫ-АЫ-А!», - мелодично пропел Петр Олегович, станцевав нечто похожее на танец живота и замкнувшего терминатора с электрочайником в руке одновременно. И крикнул - «У-У!». Но тут же опешил, заметив у одной из стен мужчину в черном камуфляже. Стало определенно ясно, что мужчина был охранником и все видел. Густо покраснев, но с деланной гримасой полного безразличия, Петр Олегович отвернулся и стал делать вид, что разглядывает фотографии на стене. Охранник громко сказал «Кхм!…», отчего Петр Олегович заметно вздрогнул, но не повернулся. «Это психологическая дуэль, я должен ее выиграть», - решил Петр Олегович, и сфокусировал свой взгляд одновременно на всех фотографиях.

А посмотреть было на что. На одной из фотографий было довольно симпатичное животное, отдаленно похожее на антилопу. «Лань», - отчего-то подумал Петр Олегович, никогда не видевший в жизни лани. На других фотографиях были мужчины, усатые, небритые, в кепках и без, но все на фоне белых и желтых машин, похожих на те, которые ездят мимо дома Петра Олеговича с надписью «Маршрутное такси». «Ага-а», - подумал Петр Олегович, и эта мысль, также как и все мысли Петра Олеговича, слабозатухающей электромагнитной волной безвозвратно улетела в космос. (Я думаю, что когда на своих дешифрографах инопланетяне ее расшифровали, то у них нахуй вышло из строя все оборудование, замкнуло дешифрограф и пизданулась вся нахуй космическая станция, не выдержав силы мысли Петра Олеговича. «Взрыв на орбите», - вышли с заголовком на следующий день все инопланетные газеты – прим. автора).

А на других фотографиях был другой мужчина, без машины, но зато с очень густыми усами и с очень такой характерной кепкой, какую Петр Олегович иногда видел по телевизору на низкорослом коренастом лысом мужчине, которого постоянно сопровождали пчелы.

«Наверное, это лучший водитель маршрутного такси, - подумал Петр Олегович о мужчине на фотографии и прочитал под ней подпись, - Максим Горький».  
«Это Максим Горький, - сказал в ухо Петру Олеговичу невесть откуда взявшийся охранник, отчего Петр Олегович подпрыгнул до потолка от испуга, абсолютно при этом не шелохнувшись, - основатель завода маршрутных такси «Газель»». «А, ну да, - решил поддержать беседу вежливый Петр Олегович, - Горьковский Автомобильный Завод Емени Лихачева, ГАЗЕЛ сокращенно, знаю, знаю…», после чего охранник хмуро посмотрел на шишку Петра Олеговича, отошел в сторонку и больше к Петру Олеговичу не приближался. «Странный какой-то», - подумал Петр Олегович, напоминавший издалека участника берлинского лавпарада.

Через час (Петр Олегович приехал с запасом), помещение стало наполняться другими соискателями. Все они приходили, отстраненно перемещались по залу и также отстраненно с видом глубокой заинтересованности принимались разглядывать фотографии на стене или план пожарной эвакуации при чрезвычайной ситуации. Кто-то даже умудрился около 15 минут читать надпись «ПК» на пожарном кране. Это был Петр Олегович. Просто надпись была весьма забавная, Петр Олегович не сразу разгадал ее тайну. А именно то, что буква «К» была продолжением буквы «П», это было очень креативно – так мог бы подумать Петр Олегович, если бы знал такое слово.

Наконец к собравшимся вышел мужчина, в замасленной кожаной куртке, с черными усами, недельной небритостью и кепке восьмиклинке. Лицо мужчины выражало серьезность и озабоченность. «Построится!», - громко сказал он, и собравшиеся в хаотичном порядке, подталкивая друг друга в спину и спотыкаясь, принялись выстраиваться в некое подобие шеренги. Шеренга получилась волнообразной и какой-то невыразительной, подстать цвету стен в помещении.

«Я директор школы газелистов», - начал речь директор школы газелистов. Все вы приняты в нее автоматом (кто-то начал аплодировать, но тут же осекся), сегодня вы сдадите небольшой тест на вождение, после чего будете расформированы по нашим филиалам. Лучшие из вас попадут работать на хлебозавод «Каждодень», где будут развозить хлеб по булочным каждый день, на автомобиле «Баргузин» (Так вот что это было за животное – вспомнил Петр Олегович). А теперь, щенки, - повысил тон директор школы газелистов, отчего кепка восьмиклинка немного съехала на бок, -  запомните одно правило – при вождении газелей нет никаких правил! Вы меня поняли, девочки?! Я спрашиваю, сосунки, вы меня поняли?! Ты, с шишкой, ты меня понял?! Нигер черножопый, - крикнул черножопый директор школы газелистов Петру Олеговичу, - иди сюда!» Петр Олегович знал всего одного нигера черножопого, это был Майкл Джордан, поэтому выплыл из шеренги с приятственной улыбкой. «Ты меня понял, щенок?!, - громко крикнул директор в ухо Петру Олеговичу, обдав его запахом чебурека с мясом, - какие правила при вождении газелей?» «Никаких правил!», - вытянувшись в струнку отрапортовал Петр Олегович и зачем то отдал честь. «Встань в строй», - крикнул опять директор и деловито, не моргая, вперил взгляд в затылок Петра Олеговича, покуда тот не встал в строй.

А сейчас, маленькие пиписьки, - потакая своему комплексу, начал опять директор, чем задел Петра Олеговича за живое, - мы пройдем на стоянку, где вы все сдадите тест на вождение. МААААААААРШ!!!!!!!, - заорал он. Шеренга, как идущие по этапу заключенные из фильма «Сибирский цирюльник», который Петр Олегович не смотрел, плотной группой, наступая друг другу на ноги, поплелась трусцой за быстро идущим директором из помещения.

Пройдя к стоянке, которая располагалась с другой стороны школы, группа остановилась. Сквозь тонкие прутья забора были видны десятки машин. По шеренге прошел восхищенный шепот. «Газели…. Машины… Вот это да… Это все наше…. У-у… А-а…», -восхищалась шеренга открывшейся картиной. «Урррррррраааааааааааа!!!!!!!!!!», - заорал Петр Олегович. «Уррррраааааааааааа!!!!!!!», - заорала шеренга. «Качать директора!!!!!!», - заорал директор и шеренга, схватив десятками рук директора, принялась его качать. На седьмом подбросе шеренга немного не рассчитала силы и перекинула директора через забор. Директор глухо шмякнулся на асфальт и закряхтел. Шеренга впилась в него двумя десятками испуганных взоров. Покатавшись по асфальту, крехтя и матерясь, директор поднялся на ноги, и с гримасой боли схватился за поясницу. «Шишка, подай шляпу», - обратился он к Петру Олеговичу. Петр Олегович поднял оставшуюся по эту сторону забора кепку восьмиклинку и протянул ее директору сквозь вакансию между прутьями. Стукнув пару раз кепкой о колено с пузырем на штанине, директор аккуратно надел ее на голову. «ПА МАШИНАМ!!!!», - заорал он. Группа с криками «АААААААААА!!!!!!!!!!» принялась энергично перелазить через забор и, толкаясь и падая, бежать в первые попавшиеся машины.

Петр Олегович побежал к ближней к нему машине, но в последний момент в нее кто-то заскочил. Тогда он повернулся направо и рванул к другой, но и туда кто-то заскочил. Тогда Петр Олегович выбрал самую отдаленную машину и с низкого старта устремился к ней.

Сев в машину от переизбытка эмоций и выпучив глаза Петр Олегович нажал на клаксон. Машина радостно загудела. Остальные водители последовали его примеру. Над парком повис радостный гул десятка клаксонов. Будущие водители радовались. Радовался и Петр Олегович. «Может быть вот оно, счастье?...», - подумалось ему.
Постепенно гул стал стихать. Но клаксон Петра Олеговича не стихал. Петр Олегович посмотрел на свои руки. Они были на яйцах. «Заклинило клаксон», - молнией в сердце ударила мысль Петра Олеговича. Он посмотрел по сторонам. Водители других машин начинали с недоумением смотреть на машину Петра Олеговича, а тех машин, что были поближе – на самого Петра Олеговича. Петр Олегович принялся истерично колотить по клаксону кулаком. Клаксон не поддавался и отлипать назад не хотел. Тогда Петр Олегович достал из кармана карандаш BONANZA и воткнул его заостренной частью в щель между ободом руля и клаксоном, пытаясь таким образом отлепить клаксон изнутри. Карандаш предательски хрустнул и клаксон продолжил монотонной убийственное гудение, которое, судя по лицам остальных начинало надоедать.

Петра Олеговича прошиб пот отчаяния. Ситуация без сомнения была весьма глупой и дурацкой. Петр Олегович посмотрел в зеркало заднего вида и увидел приближающегося директора с баллонным ключом в руке. «Это пиздец», - подумал матом первый раз в жизни Петр Олегович и заметил торчащий из замка зажигания ключ. Петр Олегович его повернул и суетясь стал бессистемно двигать ручку коробки передач и нажимать педали. Внезапно машина как-будто подпрыгнула и резко отскочила на несколько метров назад. Послышался глухой удар и звон упавшего на асфальт ключа, после чего машина замерла. Клаксон затих. А у Петра Олеговича вместе с машиной замерло сердце. Широкие зрачки Петра Олеговича смотрели куда то вперед, в удаленную на несколько световых лет от земли точку.
Водители других машин постепенно стали из них вылезать и собираться за машиной Петра Олеговича. Петр Олегович боялся обернуться назад, но повинуясь чьей-то непонятной воле, как зомби вылез из машины и подошел к толпившимся. На асфальте безжизненно лежал директор, а рядом с его открытой ладонью не менее безжизненно лежал баллонный ключ. «Жаль Эдика, - констатировал вновь невесть откуда взявшийся охранник, - ведь вчера ему исполнился тридцатниг».